Рогозин пошел войной

Между военным ведомством и куратором военно-промышленного блока вице-премьером Рогозиным развернулась настоящая информационная война. Министр Анатолий Сердюков и начальник Генштаба РФ Николай Макаров "разносят" российский ВПК, Рогозин отвечает противоположными заявлениями. При этом, появилась информация о том, что Минобороны может вообще утратить контроль над гособоронзаказом, который перейдет под юрисдикцию самого Рогозина. Мнения экспертов Накануне.RU разделились по поводу необходимости такого перехода, однако сошлись в той части, что на первоначальном этапе это может негативным образом сказаться на программе ГОЗ.

Информацию об утрате Минобороны контроля над ГОЗ, которую распространили в СМИ, не подтвердил сам Дмитрий Рогозин, который выступал накануне на заседании Совета Федерации. Однако это стало одной из рекомендаций по итогам заседания. В целом, Рогозин довольно жестко прошелся по основным проблемам, которые есть между военными и промышленниками. Он осудил вынесение дискуссии между ними в публичное поле.

"Сейчас ситуация в ВПК такова, что не время сводить счеты друг с другом. Я категорически запрещаю, имея на то полномочия, вести какие бы то ни было дискуссии через СМИ, которые развернулись между Минобороны и оборонкой. Все дискуссии по качеству отечественного вооружения должны вестись исключительно в рамках профессионального цеха", – заявил вице-премьер.

Примечательным стало предложение вице-премьера считать коррупцию при выполнении ГОЗа государственной изменой. Что касается способностей Минобороны самостоятельно решать, какое оружие ей нужно и в каком количестве, то в их оценке Рогозин не стеснялся в выражениях.

"Все "хотелки" Минобороны должны исходить из анализа того, какое вооружение будет актуально и через 20, через 30 лет. Иначе это распыление средств. А у нас сейчас до сих пор идет подготовка к войнам, которые либо уже закончились, либо которые мы уже проиграли", – возмутился Дмитрий Рогозин.

Позицию Министерства обороны определяют сейчас лоббисты иностранных производителей вооружения, и она идет вразрез с инетресами по обеспечению безопасности России, рассказалНакануне.RU вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук, капитан 1-го ранга Константин Сивков. 

Вопрос: Сегодня обсуждается инициатива лишить Минобороны права на формирование и контроль за гособоронзаказом и передать полномочия на уровень правительства. Что Вы думаете по этому поводу?

Константин Сивков: С организационной точки зрения, это негативный шаг, поскольку он приведет к тому, что будет разорвано центральное звено между планированием системы вооружения и, собственно, заказом вооружения и военной техники. Кроме того, структура государственная, которая применяет вооружение, и структура государственная, которая заказывает, оказываются тоже разорванными. То есть, единый процесс "планирование – заказ – применение оружия" будет разорван. Это, конечно, негативный шаг. Но это шаг вынужденный, поскольку в нынешних условиях руководство Министерства обороны приняло, на мой взгляд, враждебную российским интересам позицию.

Вопрос: Что Вы имеете в виду?

Константин Сивков: В позиции высшего руководства Министерства обороны, к сожалению, я должен констатировать, начали преобладать интересы лоббистов иностранных производителей оружия, а порой и просто иностранных государств. Эти государства добиваются, чтобы Россия приняла на вооружение иностранную боевую технику, и такая позиция Минобороны идет вразрез с интересами российского государства. Причина проста – принятие на вооружение иностранного оружия и военной техники означает, во-первых, возникновение зависимости России от поставщиков этого оружия, то есть, утрату Россией военно-технического суверенитета, по крайней мере, частично.

Во-вторых, это ослабление российского военно-промышленного комплекса, по сути дела, его подрыв, а, значит, подрыв инновационного курса развития России. Деньги, вместо того, чтобы вкладывать их в российскую оборонную сферу, которые потом придут в "гражданку", в развитие отечественной промышленности, будут вкладываться в развитие иностранной промышленности. Это ведет к осложнению социально-политической обстановки, это ведет к обострению социальных противоречий за счет того, что деньги, на которые могли бы быть созданы новые рабочие места, уйдут зарубежным государствам, а в России это приведет к сокращению рабочих мест в оборонно-промышленном комплексе. Таким образом, те господа, которые лоббируют иностранные интересы, наносят удар по социальной стабильности России, по ее инновационному курсу развития и по ее суверенитету.

В таком контексте можно говорить о том, что такая мера вынужденная, в структурном отношении – враждебная, но в складывающейся ситуации, когда в Министерстве обороны возобладали силы, отражающие, по сути, интересы не России, а иных государств, может быть, даже и положительное.

Вопрос: А какое решение, на Ваш взгляд, оказалось бы более эффективным в этом смысле?

Константин Сивков: На мой взгляд, решение этой проблемы, намного эффективнее было бы снять с должности все нынешнее руководство Министерства обороны. В первую очередь, Сердюкова, всех его назначенцев, всех без исключения, Макарова, как минимум, главкомов видов вооруженных сил. Потому что эти люди, насколько мне видно по высказываниям того же главкома Сухопутных войск, главкома Военно-морского флота, а я сам морской офицер, мне это особенно больно говорить, они выступают с позиции лоббирования иностранных производителей оружия на политическом поле России.

Вопрос: Насколько обоснована критика в адрес российского оружия, которую они озвучивают?

Константин Сивков: Знаете, Вы затронули очень широкую область. Я могу сказать только одно, что в любой системе оружия есть свои проблемы. В любой. Российское оружие тоже не лишено недостатков, но недостатков полно и в зарубежном оружии. Современная российская бронетанковая техника, авиация и российский флот пока отвечают, в основном, тем требованиям, которые к ним предъявляются современными условиями войны. Да, все это на пределе, их необходимо модернизировать. Да, необходимо обновлять парк вооружения. Но делать это надо на отечественной базе, и ни в коем случае не на иностранной. И, тем более, недопустимо вводить людей в заблуждение.

Главным козырем российской техники на зарубежном рынке является то, что она в 1,5-2, а иногда и в больше раз дешевле американской или какой-то другой западной. И это несмотря на то, что по тактико-техническим данным она не уступает западным образцам вооружения, а по ряду показателей превосходит. Поэтому, рост российского экспорта вооружения превышает рост американского экспорта вооружения. По последним данным, в прошлом году продала оружия на $12,6 млрд, тогда как американцы – на $ 28 млрд. При этом, у американцев почти не растет объем экспорта, тогда как у нас он растет довольно высокими темпами. Для сравнения, в 2009 году наш экспорт составлял $8 млрд. По эффективной стоимости российское оружие значительно превосходит западное. И все разговоры наших военачальников о том, что если мы будем закупать западное оружие, будет дешевле – это просто-напросто введение людей в заблуждение, причем беспардонное и наглое.

Вопрос: Но часть критики нашей военной техники связана с высокой стоимостью по сравнению с западными аналогами, как считают военные. Как это можете прокомментировать?

Константин Сивков: Я могу привести простой пример. Совсем недавно главком ВМФ заявил, что очень дорого закупать ракетный подводный крейсер стратегического назначения типа "Борей". "Юрий Долгорукий" обошелся очень дорого – 23 млрд руб. Но, при этом, господин главком умалчивает, что он закупал универсальные десантные корабли "Мистраль" по 20 млрд руб. каждый. Он не считает, что это дорого. Между тем, "Борей" – это ракетная подводная лодка, которая способна уничтожить такое государство, как Франция или в одиночку лишить жизнеспособности и боеготовности такое государство, как США. При этом, она сдается полностью с вооружением, только без ракет, они отдельно закупаются. Не надо забывать, что он на стапелях стоял 10 лет и стал на 30% дороже, чем если бы он строился в разумные сроки в течение 4 лет, как это положено делать. Если бы не было проблем с постоянным недофинансированием, то он стоил бы 16-17 млрд руб.

А корабль "Мистраль" за 20 млрд руб. поставляется без электроники, в нем надо ставить нашу электронику, в нем надо модернизировать подпалубное пространство, потому что их вертолетные ангары неспособны принимать наши вертолеты, в нем надо модернизировать корпус, поскольку он адаптирован для действий в южных морях и не приспособлен для действий на Северном флоте и на Тихом океане. Вот такое соотношение.

Министерство обороны способно само решить, что ей нужно для обеспечения обороны страны и готово закупать вооружение и военную технику у тех производителей, которые чутко реагируют на критику министерства, считает военный эксперт, председатель общественной палаты при Министерстве обороны, главный редактор журнала "Национальная оборона" полковник Игорь Коротченко. 

Вопрос: Что скажете об инициативе вывести "Рособоронзаказ" из подчинения Минобороны?

Игорь Коротченко: Любые решения подобного рода надо принимать очень аккуратно и после консультаций со всеми заинтересованными сторонами. Такие решения нужно принимать осторожно, учитывая, что система только несколько лет назад начала создаваться. А при принятии каких-то радикальных мер по трансформации и передаче из подчинения одного ведомства в другое, всегда присутствует такой элемент, как потеря управления и, в определенной степени, сбои в работе – это неизбежно. Поэтому, любые решения такого рода должны приниматься с учетом всех аспектов данной проблемы и, безусловно, с учетом позиции Министерства обороны, которое является основным органом, отвечающим за обороноспособность государства.

Вопрос: Минобороны последнее время спровоцировало ряд скандалов, связанных с критикой нашей техники, с закупкой иностранных образцов. Эту же позицию разделяет начальник Генштаба, который на днях заявил, что армия вообще не будет закупать бронетехнику в течение пяти лет. Такая критика справедлива?

Игорь Коротченко: Что касается критики, понимаете, объективная критика имеет место быть. Если бы качество было хорошее, никакой критики бы не было. Министерство обороны исходит из того, чтобы обеспечить надежную, комфортную и сберегающую жизнь солдат технику, которая соответствует современным условиям войны. Здесь нет никаких злобных замыслов Министерства обороны удушить оборонную промышленность. Претензии очень простые: дайте технику войскам, которая будет соответствовать современным условиям войны. Все! Это исчерпывающий набор требований, ничего сверхъестественного Министерство обороны никому не предъявляет.

Ну если реально вопрос связывается с тем, что бронемашины, либо БТР не выдерживают подрыва на минах, фугасах, и не обеспечивают жизнь людей, которые находятся внутри бронекорпуса. Поэтому люди передвигаются верхом, потому что в этом случае есть шанс уцелеть – тебя сбросит с брони, тебя контузит, но если ты будешь находиться внутри бронекорпуса, то будет гарантирован смертельный исход. Ну и что, такая ситуация может считаться нормальной? Абсолютно она не нормальная. И Министерство обороны говорит: "Дайте технику, ребята. А мы, естественно, не хотим закупать то, что не соответствует современным требованиям дня". Поэтому, позиция военных тут предельно понятна.

Вопрос: Ну а как быть с репутацией российского оружейника? Даже Путин в декабре заявил, что подобные высказывания отражаются на экспорте нашего оружия.

Игорь Коротченко: Наверное, такие дискуссии надо вести в узком профессиональном кругу, но нужно понимать, что в любом случае, какие-то вещи будут в прессу просачиваться. Я, например, могу сказать, что когда главком Сухопутных войск делал свои критические заявления (генерал-полковник Александр Постников,– прим. Накануне.RU), отнюдь не рассчитывал, что в зале окажутся представители информационных агентств. Поскольку это было профильное заседание в Совете Федерации, какие-то вещи критические главком Сухопутных войск озвучивал применительно к тому, что в зале присутствует профессиональная среда, но отнюдь не пресса. А потом, учитывая, что там были представители двух информационных агентств, информация пошла гулять и обрастать соответствующими деталями. Поэтому не надо думать, что Министерство обороны только и думает, как уконтропупить промышленность. Нет, они просто просят, чтобы им дали надежную, современную технику. 

Вопрос: А как Минобороны финансирует опытно-конструкторские разработки?

Игорь Коротченко: Минобороны финансирует новые НИОКРы. Например, в рамках ОКРа "Армата" "Уралвагонзавод" создает новую бронеплатформу, которая должна будет в перспективе послужить основой нового танка, новой тяжелой боевой машины пехоты и других видов техники. Все это финансируется. Более того, могу сказать, что тот же Макаров (начальник Генерального штаба Николай Макаров, – прим. Накануне.RU) хвалил разработку "Уралвагонзавода" танк "Т-90АМ" и сказал, что башня нового танка просто превосходна и к ней никаких претензий нет. Реально, "Уралвагонзавод", работая с Минобороны, продвигается все больше к тому, что танк на базе платформы "Армата", в которой будут учтены ряд наработок по "Т-90АМ", будет предъявлен Минобороны и этот танк пойдет в серию.

У "Уралвагонзавода" подписан контракт на модернизацию строевых танков "Т-72", эти работы выполняются с Минобороны. То есть, мы можем сказать, что "Уралвагонзавод" гибко реагирует на требования Минобороны и я думаю, что масштабный оборонзаказ не за горами для этого завода именно по "Армате". Это произойдет, может быть, в ближайшие 3-5 лет. Очень хороший экспорт у "Уралвагонзавода", который помогает предприятию. "Уралвагонзавод" – очень мощный танковый центр и понятно, что мы должны поддерживать такого флагмана, одного из флагманов мировой танковой промышленности. И вот эта новая платформа "Армата", очевидно, послужит прообразом для нового серийного боевого танка будущего.

Вопрос: С "Уралвагонзаводом" понятно, но ведь не он один бронетехнику выпускает. Почему у остальных военные не хотят технику закупать?

Игорь Коротченко: Да, есть производители БТРов, бронированных автомобилей, и у них есть определенные проблемы во взаимоотношении с Министерством обороны, поэтому оно предпочло взять контракт на лицензионное производство бронемашин Iveco, которые будут собираться в Воронеже на одном из российских оборонных предприятий. Опять же, это будет не сборка готовых деталей, а именно трансферт технологий. Бронекаспуслы Iveco обеспечивают гарантированную жизнь экипажу при подрывах.

В основе требований Минобороны – жизнь солдат. Мы можем взять технику, которую производит наша промышленность, а люди будут гибнуть при взрывах, при наездах на мины. И спрашивается, кого мы в этой ситуации должны поддерживать? Как минимум, позиция Минобороны здесь заслуживает того, чтобы быть услышанной.

Вопрос: Еще одно заявление было на днях относительно того, что в рамках обновления "стратегии 2020" будет происходить сокращение финансирования силового блока примерно на 700 млрд руб. в год , в том числе и за счет сокращения гособоронзаказа. Чем это грозит?

Игорь Коротченко: Дмитрий Рогозин сказал по этому поводу, что он не в курсе, а это профильный вице-премьер. Я лично считаю, что ни в коем случае не следует подрезать расходы на национальную оборону и на гособоронзаказ. Это должны быть защищенные статьи бюджета, потому что инвестиции в оборону – лучший вид инвестиций, при условии, конечно, что будет реальная борьба с коррупцией. Я думаю, что стоит поддержать инициативу Рогозина, когда он сказал, что руководители оборонных предприятий обязательно должны декларировать свой имущественный статус.

Кроме того, Рогозин намерен открыть интернет-приемную, в которую граждане смогут обращаться по фактам свидетельств о коррупции при выполнении гособоронзаказа – это тоже необходимо. Необходимо также проанализировать судьбу имущественного комплекса оборонных предприятий, которые были мошенническим путем выведены из собственности этих оборонных предприятий. Это необходимая мера, чтобы возбуждать дела и добиваться передачи изъятой собственности этим предприятиям. Вот в этой части он формулирует абсолютно правильные, нужные и своевременные решения и думаю, что все это заработает уже в ближайшие месяцы.

Вопрос: Несколько лет назад была начата реформа института военпредов. Как он работает сейчас и стоит ли говорить о возврате к прежней схеме?

Игорь Коротченко: Система военпредов по-прежнему остается на сегодня, этот институт сохранили. Претензии по качеству носят концептуальный характер и дело здесь не в военпредах, будь они трижды умные и прекрасно понимают технику.

Вот отказались от закупок автоматов Калашникова старых модификаций, "Ижмаш" предлагает новую модификацию – модульный автомат АК-12. То есть, промышленность реагирует, не вся она в оппозиции Минобороны. Там, где это происходит, естественно будут закупки, но потратить 20 трлн руб. на то, чтобы закупить технику, не соответствующую элементарным требованиям войны, наверно неправильно. За последнее время, Запад сильно ушел вперед по целому ряду направлений, связанных с созданием современного оружия. Нам надо не воспроизводить устаревшие разработки, а делать новые, концептуальные прорывы в области производства военной техники. И вопрос здесь не к военпреду, а к промышленности, к конструкторским кадрам.

Вместе с тем, мы должны четко понимать, что основные производители оружия должны быть поддержаны государством и Министерством обороны. В первую очередь, это успешно работающие холдинги оборонные, такие как концерн ПВО "Алмаз-Антей", "Объединенная авиастроительная корпорация", "Объединенная судостроительная корпорация", корпорация "Тактическое ракетное вооружение", холдинг "Вертолеты России".

Вот у "Вертолетов России", например, никаких проблем с Министерством обороны нет, потому что техника современная, надежная и контракты заключаются быстро и без, всякого рода, разборок. Люди четко понимают требования Минобороны, они рапортуют только о новых достижениях. Надо брать, наверно, эти примеры за основу.