В казематах лжи российского ИноСМИ 27 декабря 2008 | Юмор |

Началась эта удивительная история год назад в Мадриде, где я, американский журналист кубинского происхождения встретил друга своего детства Педро Хуана Моралеса, тоже репортера, но работающего по другую сторону баррикад – в кубинской коммунистической газете "Гранма"... Педро рассказал, что на следующий год он собирается на стажировку в Москву сроком на месяц. И здесь он произнес: "В московскую редакцию ИноСМИ. Может, слышал?"Мне ли не слыхать об пресловутом ИноСМИ! Каждый западный журналист, пишущий о России, молится Богу, чтобы его очередная статья не была "переведена" в ИноСМИ. Стала жертвой ИноСМИ и моя сентябрьская статья о конфликте на Кавказе, где правильно сохранились только название, самое начало и самый конец... Мы расстались. Вернувшись в Штаты, мне пришла в голову идея попросить Педро написать статью для моего американского журнала о том, что он увидит в редакции Иносми... Я позвонил ему в Гавану, и тут – вот неожиданность! - выяснилось, что Педро попал в больницу с язвой и поездка в Москву откладывается на пару месяцев.
Так у меня возникла фантастическая идея – превратиться в Педро и самому проникнуть в логово главного идеологического диверсанта Кремля – Иносми. Мой босс дал немедленное "добро" на поездку.

Момент истины

Поначалу я увидел глаза. Я где-то читал, что у первого шефа советской тайной полиции Дзержинского были особенные пронзительные глаза. Опаснейшие контрреволюционеры, прикидывающиеся обычными мещанами, не выдерживали и двух минут такого взгляда и немедленно просили лист бумаги для чистосердечного раскаяния, после чего их обычно сразу расстреливали.
Шеф ИноСМИ Огнев буравил меня именно таким горящим взглядом, будто бы его расстрельная команда в подвале здания уже три дня томилась совершенно без работы! Это было выше моих сил! Я уже было открыл рот, чтобы взмолиться о пощаде и во всем сознаться, но в этот момент меня спас сам Огнев.
- Скажи, Педро, как ты думаешь, почему СССР развалился?

Холодный пот побежал струйкой по моей спине, но опасность пока миновала! В ответ я ляпнул первое, что пришло в голову:
- Наверно, потому, что он был очень большой!
- Более глупого ответа я не слышал! Советский Союз развалился не потому, что он был слишком большой, а – наоборот – потому, что он был слишком маленький! Представьте себе империю в три четверти планеты! Или даже занимающую 95 % суши! Тогда оставшиеся страны будут чувствовать себя в отрыве от господствующей мировой системы и сами добровольно расстанутся со своей независимостью. Никто не захочет быть изгоем! Отсюда я вывел теорию: чем меньше империя, тем больше шансов у нее развалиться. И наоборот, чем больше империя, тем у нее больше шансов стать еще больше! Наш следующий Советский Союз будет в несколько раз крупнее и я думаю, что твоя Куба нам в этом поможет!
На нем была обычная светлая рубашка и необычайно широкие брюки, которые носили еще в тридцатые или сороковые годы. Самое удивительное, что это были генеральские галифе с лампасами, заправленные в хромовые сапоги! Разумеется, от проницательного Огнева не ускользнул мой взгляд и он пояснил: "Не удивляйся! Надел дедушкины брюки поносить!"
И он потянулся к предмету, который заставил меня забыть обо всем на свете. Это был массивный хрустальный чернильный прибор с хрустальной перьевой ручкой, которыми пользовались последний раз лет сорок назад. Две чернильные чашечки закрывались инкрустированными позолоченными бронзовыми крышечками, короче, лучшие аукционные дома мира передрались бы за право выставить этот прибор у себя. Огнев подхватил пропуск, умакнул ручку в чернила и тщательно расписался... Огнев встал и подошел к окну. Воспользовавшись моментом, я тут же двумя руками приподнял заинтересовавший меня чернильный прибор, чтобы посмотреть на днище клеймо изготовителя или дату, но увидел только странный лиловый штампик – “Главупр. НКВД Союза ССР. Инв. № 666/1”.
- ИноСМИ, товарищ Моралес, это тяжелая и тонкая работа, – гремел от окна Огнев. – Главное здесь, конечно, выставить западную статью в нужном нам неприглядном виде, чтобы одновременно воспламенить ярость отечественного читателя и не переусердствовать в искажениях! Лозунг нашей фирмы: "Найти, перевести, наврать и не сознаться!"
- Скажите, тов. Огнев, а Ваша фамилия – настоящая? – вставил я.
Огнев резко повернулся от окна, сделал три быстрых шага ко мне и, пожирая меня пламенным взором, пробасил: "Огнев – это продолжение славного ряда большевистских железобетонных псевдонимов, таких как Ленин, Сталин, Каменев, Молотов.

Моя настоящая фамилия слишком известна в стране и, если бы я ее публично произнес, то полстраны бы вздрогнуло от ужаса. Но я даю тебе слово, что, если от моей дедушкиной фамилии вздрагивали в СССР, то от моего псевдонима скоро начнут вздрагивать на Западе!" Тут шеф ИноСМИ рубанул рукой воздух, как будто держал саблю, и затем самодовольно произнес: "Товарищи из Кремля уже в шутку называет мою должность Главного редактора - главреда с двумя "в" посредине – главвредом, то есть Главным вредителем иностранных СМИ в России!"...
Огнев подошел к старому массивному сейфу и открыл его. Мне как–то рассказывали о странной привычке русских офисных служащих использовать свой сейф как холодильник – для хранения выпивки и закуски. Закуски, однако, на этот раз не было. На свет появилась огромная бутылка "Столичной" и два тяжелых старых граненных стакана. На одном из стаканов изнутри у верхнего ободка прилипла не то дохлая муха, не то шелуха от семечек. Огнев сунул палец, ногтем сковырнул помеху, поставил тот стакан поближе ко мне и моментально разлил водку.
Уж что-что, а пить он умел! Хватанув стакан, он выжидательно уставился на меня. Я, давясь от удушья, начал пить горькую и очень теплую водку. Когда я прикончил стакан, в кабинете что-то изменилось. Огнев сидел, задумчиво глядя на бутылку. Он как-то обмяк и черты его лица смягчились. Казалось, что его оставила бьющая через край энергия.
- Знал бы ты, Педруша, как мне насточертело наше вранье! – внезапно тихо сказал он. – Запад ведь нам одного добра желает! А, если кто и напроказит, ну там Польша или прибалты, так это только от желания быть замеченными нами! Я знаю, что любой маленькой стране хочется, чтобы о ней то и дело говорили в соседней большой! Им наше внимание надо! Позарез! Вот они и вступают в НАТО! Передвигают памятники! Чествуют СС! Размещают ПРО! Нападают на Южную Осетию! Лишь бы о них в гигантской России вспомнили! Лишь бы дать хоть какой-нибудь повод говорить о них! Даже самая последняя кошка требует внимания и ласки хозяина!
У меня закружилось в голове. От выпитой водки стучало в висках. Огнев встал, подошел к селекторной связи и спросил: "Комиссарова, тут кубинцу закусить бы надо! Плохо ему. У тебя случайно селедки от обеда не осталось?"
- Нет, товарищ полковник! Но сейчас пошлю курьера слетать в гастроном!
Огнев вернулся ко мне. Лицо его было грустным. Я перестал что-либо понимать! Оказывается в Огневе есть еще что-то человеческое! Я представил изумление в редакциях американских газет, когда там узнают от меня, что легендарный Огнев в душе сам западник! Тем временем сам "главный вредитель" наклонился ко мне и проникновенно произнес: "Все что нужно добрейшему Западу - это, чтобы мы, русские придурки, не взорвали себя своим же ядерным оружием. Нам крайне необходимо разоружиться и дать полный допуск Америке к нашим нефтяным ресурсам. И тогда каждый россиянин заживет через пару лет как арабский шейх! Будем, как сказочный Иванушка, лежать на печи, даже работать не придется! Вот так-то, Педрик!
Шеф ИноСМИ сделал паузу и задушевно спросил: "Как ты думаешь, мне найдут место в твоей газете, если что? Я и теорию капитализма наизусть знаю – Милтон Фридман, Людвиг фон Мизес! На четырех языках разговариваю!"
"Конечно найдем, мистер Огнев! И дом поможем купить в пригороде Вашингтона! – сказал я сердечно и в ту же секунду понял, что, кажется, проговорился. Водка взрыглась мне в мозг и в печенку. Мне уже было все равно. Мне хотелось только одного – чтобы мне дали понюхать нашатырь и положили на голову мокрое полотенце со льдом.
Обмякнув и съежившись будто больной ребенок на кожаном диване, я услышал как добрый человек из ИноСМИ Огнев энергично подошел к столу и стал в селектор громко звать мне врачебную помощь: "Товарищ Комиссарова! Отставить селедку! Разыщи быстро Бермана и пригласи его ко мне в кабинет. И пусть тащит сюда свой медицинский баул с инструментами! Скажи, у меня для него есть пациент!"
- А Самуил Борисович уже минут 15 как в приемной! Говорит, что все знает про кубинца! И чемоданчик при нем!
Уже теряя сознание, я подумал, что сильно повезет, если этот смешной старый фельдшер Берман еще помнил бы как приводить людей в чувство…

Источник: Sosipatr, "В казематах лжи российского ИноСМИ " (в сокращении) ("ИноСМИ", Россия)



if(isIE) setTimeout("post_scroll('5BB53EAA5923BF66')", 300);