В сознании Путина не нашлось места для русского народа

Прочел статью Владимира Путина «Россия: национальный вопрос» и сильно огорчился. Ни на Суркова, ни на Поллыеву теперь уже не спишешь все камни преткновения, разбросанные этой статьей между автором и русским народом – главным электоральным ресурсом грядущих выборов. Мы были вправе ожидать, с учетом всего произошедшего со дня «восстания Спартака» на Манежке, что кандидат в президенты Путин обратится к русским с приемлемой для них программой национальной политики. Однако никаких плюсов в статье я не обнаружил, кроме общих добрых намерений. Но ими мостят дорогу сами знаете куда.

Зато кандидат выдал почти полный набор того, чего сегодня никак нельзя произносить перед русской аудиторией, чего она уже не терпит и слышать не желает. Лучше бы он этого не делал.

Перед нами, судя по всему, вполне искренняя и честная позиция Путина, основанная на твердых принципах и идеалах простого советского офицера КГБ «брежневского закала». Которому доступен политэкономический (марксистский, по сути) взгляд, отчасти даже геополитический, но никак не этнополитический, единственно уместный здесь. Позиция выученика соответствующего учебного заведения соответствующей эпохи. Обычного «патриота», так и не понявшего, что нация первична, а государство вторично.

К тому же «патриота», втайне мечтающего о восстановлении своей родины – СССР (закономерно и необратимо развалившейся по законам этнополитики). Он не видит сути проблемы, о которой говорит. Не понимает, что произошло на пространстве СССР, не видит объективности и неизбежности произошедшего распада страны по национальным границам. Он душой рвется назад, в Советский Союз, и нас туда пытается тянуть. Из лучших побуждений, натурально.

Эта позиция не просто наивна и архаична до смешного. Она во всем противоречит сегодняшей идеологии Русского движения: как в идее, так и в мелочах. Нам предложили прямо противоположное тому, что мы хотели бы услышать. Как шутили при том же Брежневе: товарищ не понимает…

В чем это сказалось?

Прежде всего: в статье нет ни единого слова о русских национальных проблемах, о русских правах и интересах. Вообще. Как будто их и в самом деле нет – проблем, прав и интересов народа, составляющего 80% населения России, эту самую страну создавшего и давшего ей свое имя, народа, на котором она до сих пор только и держится. Россию легко можно представить себе без любого другого этноса, ее населяющего, – ничего не изменится при этом: ни границы, ни строй, ни общая культура и государственный язык, ни даже характер власти! Но попробуйте представить себе Россию без русских…

Плачевно, что в сознании Путина не нашлось места для проблем русского народа. Сделав из них фигуру умолчания, Путин сразу встал на путь дальнейших ошибочных суждений, ведущих в тупик. А именно.

1. Во-первых, он ясно показал, что для него нация – это не более чем согражданство, лишенное этнической привязки. Что противоречит науке и жизни.

Особенно заметно эта ошибка проявилась в рассуждениях Путина на тему миграции.

Начнем с того, что он считает провалом европейской политики не бездумное (под лозунгами толерантности) попустительство иммиграции, в том числе цветной, практиковавшееся в течение многих десятилетий и поставившее Запад на грань жизни и смерти. А как ни странно – совсем наоборот, дружный поворот прозревших европейцев прочь от этой смертоносной практики!

Ему не нравится, что «вполне респектабельные европейские политики начинают говорить о провале “мультикультурного проекта”. Чтобы сохранить свои позиции, эксплуатируют “национальную карту” – переходят на поле тех, кого ранее сами считали маргиналами и радикалами». Он, как видим, обвиняет не тех, кто запустил мигрантов в Европу, а тех, кто пытается их выдавить обратно. Не тех, кто разрушает национальные государства, а тех, кто пытается их сохранить, сберечь от разрушения.

И напротив, он с неуместным сочувствием говорит о «миллионах людей», которые «в поисках лучшей жизни покидают регионы, страдающие от голода и хронических конфликтов, бедности и социальной неустроенности» – покидают, чтобы превратить обустроенные европейские национальные дома в безобразные коммунальные квартиры. Не на стороне прирожденных хозяев этих домов, а на стороне незваных гостей оказался наш премьер-министр, претендующий на президентское кресло. С его точки зрения, недопустимо, чтобы пришелец оказался «отлученным от возможности успешной карьеры. Прямо скажу – от гражданина, поставленного в такие условия, трудно ожидать лояльности по отношению к своей стране».

О чем этот пассаж? Согражданство равноправных людей любой национальности, независимо от происхождения и укорененности в стране: вот что такое нация по Путину, вот каким ему видится идеал населения России, вот в чем видит он залог лояльности этого населения – той стране, управлять которой он намерен. Он ставит гражданство выше этничности. Ему нужны просто граждане, а какой национальности – не важно.

Для нас же, русских, именно это важнее всего: какой национальности будут наши сограждане. Ибо у нас другие, более современные научные подходы и принципы. Для нас, в соответствии с этнополитической теорией, нация – это фаза развития государствообразующего этноса, а вовсе не согражданство. И нам не нужны такие новоиспеченные нерусские «сограждане», что растут без спроса у нас под боком, как грибы после дождя. Ибо мы отлично понимаем, что новоявленные «россияне» никогда и ни при каких обстоятельствах не станут русскими, как не стали французами арабы и негры – французские граждане, уже поколениями населяющие Францию. Когда Путин пытается что-то объяснять про «русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар», нам остается только переглянуться с улыбкой скорбного соболезнования…

Это расхождение во взглядах наших с претендентом очень существенно. Ведь оно касается такой более чем болезненной для нас темы, как миграционный приток нерусских людей в русские области России, с чем наш народ мириться не желает и не смирится никогда. Понятно, что ожидать от Путина изменения в корне ошибочной современной миграционной политики после этого нельзя.

Но пусть тогда и он не ждет какой-то «лояльности» от русских, теснимых с его попустительства инородцами в нашем собственном доме. Ни по отношению к «окоммуналевшей» России, чей нерусский вид станет нам мерзок, ни по отношению к самому себе.

2. Во-вторых, Путин делает решающий – и, увы, чудовищно ложный! – вывод из противоестественной оценки мировых этнополитических реалий: «За “провалом мультикультурного проекта” стоит кризис самой модели “национального государства” – государства, исторически строившегося исключительно на основе этнической идентичности».

С больной головы да на здоровую! Веками, оказывается, народы жили и строили свои государства неправильно, теперь надо менять базовые принципы? Англичане строили Англию для англичан, немцы Германию для немцев, евреи Израиль для евреев, а все бывшие советские республики естественно стали этнократиями… И это все – ошибочки? Нет, уважаемый претендент, это – естественно-историческая норма. Которую надо не разрушать, а сохранять и поддерживать.

Но ведь и наша Россия тоже строилась именно так, ее строили мы, русские, для своих детей и внуков, не очень-то спрашивая другие народы, а многих склоняя к компатриотству грубой военной силой.

Путин хочет отменить наш опыт, нашу практику? Переиначить историю России? Сделать выбор в пользу «мультикультурного проекта» вместо «национального государства»? Перезаложить этнические основы российской государственности по-новому?

Это операция на сердце без наркоза, она может кончиться только летально.

Тут чувствуется уродливость именно советского политического воспитания, накрепко вбитая в Высшей школе КГБ, где об азах этнополитики и слыхом никто не слыхивал. Путин, может, и не виноват, это его так учили: «Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство».

Перед нами распространенная ошибка, а порою и попросту вранье. Кто-то соврал в юности Путину, он заучил и теперь невольно врет нам. (Путин неловко ссылается тут на философа Ивана Ильина, но мало ли что писал немец по матери Ильин, идейно оформлявший имперский период нашего развития! Другие времена – другие песни.)

Однако история не допускает двоякого толкования: Россия создавалась именно и только русскими как русское национальное государство. И была создана как таковое еще в XV веке, о чем имеется соответствующая монография. Вкрапление, включение иных народов, далеко не всегда добровольное или даже хотя бы просто сознательное, было лишь сопутствующим явлением, но никак не нашей целью.

3. В-третьих, незнание истории русского народа и азов этнополитики (плюс знание фальсифицированной истории России) привело Путина к опасному в своей маловразумительности тезису: «Самоопределение русского народа – это полиэтническая цивилизация, скрепленная русским культурным ядром. И этот выбор русский народ подтверждал раз за разом – и не на плебисцитах и референдумах, а кровью».

Что за чушь? Все нормальные народы под самоопределением понимают свой этнический суверенитет и государственность, но получается, что русским в этом Путин решительно отказывает. Татарам, чеченцам, якутам, адыгам, башкирам и т.д. – можно, русским – нет. А взамен он предлагает нам, не спросившись, весьма сомнительную честь быть «культурным ядром», «скрепляющей тканью этой уникальной цивилизации»…

И подчеркивает, чтобы не оставалось сомнений: «Глубоко убежден, попытки проповедовать идеи построения русского “национального”, моноэтнического государства противоречат всей нашей тысячелетней истории».

Перед нами либо плод незнания и глубоких личных заблуждений, либо, скорее всего, результат кем-то совершенного подлога: ведь «национальное» государство – вовсе не значит «моноэтническое». Не знаю, кто вложил Путину в голову эту аберрацию, но дело сделано черное.

Кстати, полиэтническое государство (Россия именно такова) – не значит многонациональное. Многонациональным в мире считается государство, где относящихся к одному этносу граждан менее 67%, а русских в России более 80%, она мононациональна. Но эту диалектику Путину не преподавали.

Напуганный какими-то злонамеренными советниками Путин пугает, в свою очередь, читателя: «Если многонациональное общество поражают бациллы национализма, оно теряет силу и прочность». Мировая практика свидетельствует об обратном: самые сильные и прочные государства – национальные. Например, Англия или Германия в XIX – первой половине XX вв., Китай или Япония сегодня. Пугает, а нам не страшно…

Чтобы подсластить пилюлю, Путин, отказывая русским в суверенитете, предлагает продвигать в массы русский «культурный канон» – «список 100 книг, которые должен будет прочитать каждый выпускник российской школы». Мерси, конечно… Только кто будет этот канон составлять? Венедиктовы, паины, тишковы, сарновы? Вот, к примеру, выдающийся пиита современности Дмитрий Быков уже заявлял, что ни к чему проходить в школе «Капитанскую дочку» Пушкина, она-де ничего не дает современной молодежи (о том, что она и закладывает краеугольный камень русской нравственности – ни гу-гу!).

Путин добавляет сахарку: «Соответствующие требования должна задавать и государственная политика в области культуры. Имеются в виду такие инструменты, как телевидение, кино, Интернет, массовая культура в целом, которые формируют общественное сознание, задают поведенческие образцы и нормы». А тут кто будет править бал? Лунгины-дыховичные?

Русский народ показательно несубъектен и несуверенен ни в политике, ни в культуре. Государство, веками имитировавшее его субъектность и суверенность, с этой ролью демонстративно рассталось, а самоорганизоваться русским не дают законы. Кто же будет выражать его интересы и права? Путин об этом никогда не думал, и сказать ему нечего, кроме невнятных мечтаний.

Из этих мечтаний надо выделить одно, для нас явно не полезное: «Необходимо создать специальную структуру, отвечающую за вопросы национального развития, межнационального благополучия, взаимодействия этносов… Это не должно быть стандартное ведомство. Скорее речь должна идти о коллегиальном органе, который взаимодействует непосредственно с президентом страны, с руководством правительства и имеет определенные властные полномочия».

Но нам, русским, не нужен аналог покойного Миннаца, а тем более совещательный орган при президенте (есть уже Общественная палата, от коей толку, как от козла молока). Нам нужно полноценное Министерство по проблемам русского народа, где был бы и департамент по делам народов России, в соответствии с пропорцией населения страны. Если же будет сформирован очередной «коллегиальный орган», то можно быть уверенным, что организации, реально владеющие русской темой и выражающие права и интересы русских, туда не попадут или будут растворены в массе.

Еще о грустном: «Мы, конечно, должны развивать нашу демократическую, многопартийную систему… Но нельзя допустить одного – возможностей для создания региональных партий, в том числе в национальных республиках… Тот, кто попытается опираться на националистические, сепаратистские и тому подобные силы и круги, должен быть незамедлительно, в рамках демократических и судебных процедур, исключен из выборного процесса».

Это означает: партий по национальному признаку у нас по-прежнему не будет, вопреки элементарным правам человека. И лидерам национальным (а значит и русским) ходу дано также не будет. Это, увы, обрекает Русское движение на конфронтацию с Кремлем, что контрпродуктивно для обеих сторон, а Путина может лишить народной поддержки в ближайшие годы, как раз когда она ему ой как понадобится.

* * *

Выход путинской статьи о национальном вопросе заметно повлияет на предвыборный расклад, это очевидно. Но совсем не так, как надо бы для Путина.

Безусловно, русские люди не должны допустить ни срыва президентских выборов, ни возвращения под любым соусом к власти «системных либералов», врагов народа и России. Это – прежде всего, важнее всего для нас. Мы не должны позволить Болоту имени Сахарова диктовать политическую погоду в нашей стране.

Но на самих выборах после такой публикации голосовать за Путина русским людям, прямо скажем, не обязательно.

Если же Путин победит на выборах, русским националистам предстоит напрячь все силы, в том числе легальные, чтобы довести до его девственного (в этнополитическом смысле) сознания – русскую повестку дня.