Управляемый хаос и унитаризм нового миропорядка

Современный мир активно и ускоренно изменяется. Однако полюсов и пространств этих изменений совсем немного.

Во-первых, кризис — глобальный финансовый, экономический, перерастающий в общесоциальный и даже цивилизационный.

Во-вторых, разгорающееся пламя всемирной, по Троцкому, перманентной революции, которую сегодня упорно пытаются представить «мирной», «оранжевой» [1], «демократической». Однако таковую, начатую, как правило, с заурядного протеста «обделенных бюргеров», некие вроде как бы «таинственные» силы в обязательном порядке пытаются довести до противоборства с властями и, если получится, до вооруженного столкновения.

В-третьих, военная интервенция под предлогом принудительной «демократизации» суверенных государств, пытающихся отстоять свое право на самобытность в мире, унифицируемом в некий обязательный для всех «новый порядок».

Всё перечисленное развивается практически одновременно, отчего эффект каждой из тенденций усиливается. Кризис истощает хозяйственный ресурс государств и умножает революционную активность (или, во всяком случае, обеспечивает для нее благоприятную среду). Война дестабилизирует региональную, а вместе с тем глобальную экономику, порождая волны вынужденной миграции, создавая каналы магистрального наркотранспорта, плодя зоны «диких земель», фактически апартеида — лишенные самостоятельности, социальной упорядоченности, культуры, управления цивилизованными законами. А революции добивают экономическую структуру общества там, где она еще как-то пытается выживать, и расчищают дорогу интервентам там, где их победа либо сомнительна, либо неочевидна, либо не укладывается в стандарты бескровного блицкрига.

Словом, все полюса и все пространства изменений в современном обществе производят согласованную наработку социального хаоса. Осталось разобраться, почему, с какой целью это делается и кому это выгодно?

Ответ, вообще говоря, очевиден.

Во-первых, глубинной причиной финансового кризиса, поразившего глобальные банковские структуры в 2008 г., стала в конечном итоге валютная пирамида, выстроенная после отвязки американского доллара от его золотой первоосновы в 1970 г. [2]. Как и всякая аналогичная структура, эта пирамида представляла (и до сих пор представляет) собой механизм относительно законного отъема материальной собственности ее участников [3], размениваемой на американские «мавродики» в виртуальной перспективе выгод, обеспеченных «честным словом президента США» и мифом о «самой мощной экономике мира».

Во-вторых, начало перманентной военной, т.н. «контртеррористической» операции в точности соответствует тому моменту, когда (1) глобальная экономика практически полностью перешла под контроль нескольких [4] изредка сотрудничающих, но чаще конкурирующих друг с другом глобальных финансовых групп (ГФГ) [5]. И (2) им пришлось вступить в прямое противоборство друг с другом за еще не вполне оприходованные и поделенные между собой ресурсы [6], объём которых ввиду завершения процесса экономической глобализации оказался ограниченным. И естественно, не случайно «под раздачу» попали государства, попытавшиеся в последний момент отстоять остатки собственного достояния, прекратив участие в долларовом лохотроне [7]. Вспомним: Югославия и Афганистан благодаря своему стратегическому местоположению стали препятствием для наркотрафика в Европу, а Ирак, Ливия, Берег Слоновой Кости замахнулись на то, чтобы высвободиться из зависимости от «фишек казино дяди Сэма».

Ну и, наконец, в-третьих, все без исключения «оранжевые» революции, начиная с той, которая уничтожила СССР, возглавляются лидерами, на словах радеющими о повышении «ущемленных благосостояний» своих народов, а фактически выступающими как враги собственного национального суверенного государства и проводники на его территорию ГФГ. Сейчас активность этих антигосударственных группировок обострилась, поскольку глобальным корпорациям уже недостаточно прежнего уровня вмешательства в экономику регионов для отъема находящихся там материальных ресурсов и требуются нанятые администрации, главной задачей которых будет отделение захватываемого от «досадной помехи» в лице коренного населения [8].

Примерно о том же самом (лишь другими словами) писал банкир и высокий чиновник структур глобального администрирования Ж. Аттали еще два десятилетия назад [9]. Сегодня он пророчит коллапс евроэкономики и распад еврозоны уже в самое ближайшее время (если точнее, то к Рождеству 2011 г., и, надо полагать, со всеми сопутствующими революционными последствиями) [10]. Учитывая стратегическое значение Европейского региона для мироустройства в целом, можно предположить, что процесс принудительной реконфигурации социума подошел к критической точке.

На неизбежность этого указывает и тот факт, что дата «кончины» истории «объединенной Европы» назначается уже в который раз (начиная с 4 ноября 2011 г.), обуславливается необходимостью «срочных и неотложных» мер и ... переносится, несмотря на отсутствие таковых, на очередной срок, например на 10 декабря (последняя из дат на момент написания данной статьи). Подобная стратегия, когда реальные шаги не совершаются, а обыватель привыкает жить с ощущением неотвратимости худшего варианта, является прямым указанием на то, что судьба европейцев (вместе с их валютой и финансовыми институтами) предрешена «свыше» (структурами, связанными с ГФГ) и революционный подрыв устоев общества и хозяйственного запустения запрограммирован.

С точки зрения человеческого общества, структурированного по территориальному (т.е. национально-государственному) признаку, подобный результат, умножающий социальный хаос, катастрофичен и гибелен. С точки зрения «рационального управления миром» глобальными финансовыми группами — естественен и логичен. Поддержание высокого уровня жизни, характерное для некогда развитых стран европейской цивилизации, не отвечает интересам глобальных корпораций, вкладывающих капиталы исключительно по признаку «дешевой и высокопроизводительной рабочей силы». Лучше — рабской силы. Еще лучше — киборгов и роботов. Не случайно сегодня 90% производственных мощностей сосредоточено в странах «третьего мира», преимущественно в КНР (откуда с ростом благосостояния местного населения уже заметно перетекание капиталов в соседние Таиланд и Вьетнам).

После отъема сырьевых ресурсов глобальными корпорациями у суверенных государств на их месте возникают территории фактического апартеида, где администрации, поставленные ГФГ, поддерживают состояние «управляемого хаоса» и поставляют последнее, что осталось там в наличии — человеческий биоматериал. (Не для того ли, кстати, контролируемые корпорациями институты глобального администрирования так настойчиво выстраивают систему электронной инвентаризации людей в обществе, в которой человек тождественен присвоенному ему уникальному номеру, цифровому идентификатору?)

А оборотной стороной «нового мира», который ГФГ видят для себя после прохождения критической развилки, является высокоупорядоченная социальная структура, выстроенная, подобно им самим, по корпоративному принципу с характерными признаками: (1) унитарностью властной системы, (2) администрированием, основанным на глобально-сетевом, а не на территориально-административном делении, (3) переходом от денежно-рыночных отношений к статусно-распределительным, (4) конкуренцией, реально сохраняющейся лишь на межкорпоративном уровне.

Однако весьма сомнительно, что социум, организованный таким образом, окажется стабильным и долгоживущим. Ибо в нем не оставлено места для живого человека, который является первоосновой существования общества как социальной системы, выступая главной и единственной движущей силой её развития. Своеобразие возникающей на наших глазах ситуации состоит в том, что, отняв у «старого мира» источник его существования и превратив оный в «управляемый хаос», «новый мир», корпоративный мир глобальных финансовых групп, не в состоянии предложить человечеству ничего, кроме унитарной, но абсолютно мёртвой по своему содержанию структуры [11].

Всякая самоорганизующаяся система, в том числе и человеческое общество, время от времени проходит особые точки, в которых прежний ресурс развития оказывается исчерпанным и следующий шаг ведет либо к качественному изменению (если найдены новый источник движения и способность, преобразившись, увеличить степень своей целостности и сложности), либо к разрушению, деградации и гибели. Сегодня человечество переживает именно такой «момент истины», доказывающий его право иметь будущее. На весы истории положены сомнительные преимущества мертвящего корпоративного (кланово-мафиозного) унитаризма «нового мирового порядка» и его оборотная сторона — производимый им «управляемый хаос». Конечно, существует вероятность, что, «пройдя по лезвию бритвы», апологетам нечеловеческого общества удастся-таки его построить. Однако эта вероятность мала — «строители» либо недостаточно профессиональны, либо злонамеренно врут своим хозяевам. Гораздо более вероятна ситуация, когда хаос, выпущенный на волю, выйдет из-под власти своих заклинателей и организаторов. И тогда человечество ожидает катастрофа, масштаб которой в известной нам истории сопоставить не с чем.