Хорошая бомба для государя от "мозга нации"

Изучая подробно Ходынскую трагедию 1896 года, наткнулся на дневник хирурга Павловской больницы Ивана Ильича Курбатова. Он наблюдал торжественный проезд царского кортежа по Тверской из окон квартиры приятеля. Далее – цитата: «Въезд действительно представлял собой что-то грандиозное. Сам царь ехал верхом на прекрасном выдрессированном коне, а кругом него на некотором расстоянии ехала стража казаков, одетых в красные кафтаны и с ружьями наперевес; бросить в него в это время хорошую бомбу ничего не стоило: можно было бросать даже в цель».

Ничего так? Добропорядочный москвич, «интеллигент», смотрит на коронационное шествие нового монарха и думает о том, как удобно и безопасно было бы сейчас «бросить в него хорошую (!!!) бомбу». Причем это еще ДО трагедии на Ходынском поле. Могла такая империя просуществовать долго?

Когда я прочел эту запись, подумалось о проницательности вождя мирового пролетариата,  довольно категорично высказавшегося о мозге нации.

На самом деле, это и есть «плоды просвещения». В этом и заключается полет мысли «интеллигента» – прочерчивание траекторий полета «хороших» бомб на головы плохих правителей. «Интеллигенты» обмениваются этими траекториями в прокуренных кухнях и возле окон, выходящих на Тверскую, на площадных гуляниях и в модных ресторациях. Кто множит знания, оказывается, умножает не только скорбь, но и цинизм. Смысл жизни для «интеллигента» – презрение к власти и высокомерие по отношению к простолюдинам. Сознание собственной исключительности. Образованная прослойка в который раз доказывает, что нуждается в строгих рамках, четких правилах общественной игры, а подчас и в хорошей узде.

Но вот тут мы упираемся в еще один проклятый вопрос – о власти. Как ей управиться с безусловно потребным для пользы Отечества свободолюбивым племенем умников? Кстати, хорошее слово!

А то, что мы все – интеллигент да интеллигент? Даже еще проще: конструктор, ученый, спортсмен, артист, юрист, художник, рабочий, литератор.

В те поры, когда слова «интеллигент» в русском языке не существовало, главный литератор России Пушкин имел беседу с только что коронованным императором Николаем. Его Величество изъявил желание быть личным цензором Александра Сергеевича. И, знаете ли, – ничего!  Один писал, другой читал. Ну, иногда Бенкендорфа Александра Христофоровича подключал. Так осуществилась блестящая смычка власти и свободолюбивого гения. 12 лет (кстати!) прекрасного тандема и гармоничной общественной атмосферы. Кое-что запрещали, кое-что просили заменить, многое хвалили и одобряли. Короче, Император и Поэт плодотворно трудились на благо России. И умер Пушкин не от тяжелой доли, а от горячего темперамента. И за 12 лет общения с личным цензором ни разу, ни в одном из дневников не написал, что вот-де был тут на высочайшем ковре и так хотелось канделябром в грызло засветить, уж так руки чесались!.. Не писал Пушкин такого.

Сегодня много грамотных. Достаточно «многоимущих», «блогополучных». Пишут все. И я, хотя к потомственным интеллигентам не отношусь. Из пролетариев. Просто обучен писать и думать.

Многие и горькие думы последнего месяца НЕ привели меня к выводу, что стоило бы бросить хорошую бомбу в Путина. Не скрою, его кадровая политика меня разочаровала давно. Его природная и приобретенная в соответствующих кабинетах осторожность в итоге привела к «оборзению» тех самых элит, которые своими действиями, равно как и бездействиями, подогрели и вскипятили болотный бульон. Но Der Wille zur Macht – волю к власти я до сих пор вижу только в нем. Претенденты аморфны и безлики. Толпы, возносящие их на митинговые подмостки, – даже не смешны. Пора менять не личности. Пора менять строй. Печально, если снова это придется делать стихийным потокам.