Геннадий Гудков: Путину позавидовал бы Людовик XIV

В условиях монархии ХХI века у России есть два пути: кровавый бунт или мирное реформирование политической власти.

Депутат Госдумы Геннадий Гудков уверен, что гражданский протест не должен быть политизирован. Партийная раздробленность погубит оппозиционное движение. Что он противопоставляет этим мрачным прогнозам и как нужно бороться за свои права, чтобы не повторить известные революционные сценарии, - в интервью "МК".

— Сейчас я расскажу вам одну притчу. Как добывается мед? Очень просто. Берется пчела, ей давят на брюшко, выливается капелька меда, потом еще одна и еще — так собирается мед. Самое главное в этом процессе знаете что?

— ?

— Не передавить. Если передавить, то лезет что? Правильно подумали, дерьмо!

— И как эта притча вписывается в нынешнюю политическую ситуацию? Кто пчелы?

— Мы все эти пчелы, и на нас слишком сильно надавили. У властей не осталось людей, готовых выйти на улицу и говорить с народом. При этом самый тупиковый путь для власти — силовой, это показала Триумфальная.

— Тогда пчелами стали власти?

— Да, но очевидно, что на усиление режима народ теперь будет реагировать только более бурными протестами, хотя у нас усиливать уже некуда. Ни один абсолютный монарх не обладал такой властью, которая есть сейчас у Президента РФ. При этом он не несет никакой ответственности. Людовик XIV застрелился бы от зависти.

— В чем проявляется безнаказанность?

— На сегодняшний день образовалась консолидация сил. «Единая Россия» объединила все политические силы против себя, узурпировав власть, сфальсифицировав выборы, закрыв все социальные лифты, кроме своих собственных, холуйских. И последней каплей терпения, переполнившей чашу, стали выборы 4 декабря, когда власть проиграла, но, понимая, что отвечать перед народом придется тяжело, она подделала итоги выборов, обеспечив себе продление срока.

— А если бы власть не пошла на эти меры, дав реальный процент оппозиции, что бы изменилось?

— Резко не изменилось бы ничего. Набрала бы «ЕР» свои 30–32% — это тоже большой результат, КПРФ — свои 15, «Справедливая Россия» — 25–27, «Яблоко» — 5–6, ничего бы страшного не произошло. Начали бы переговорный процесс, и народ бы не вздыбился и не вышел на улицы. Поменялись бы акценты, и это привело бы к постепенным, поэтапным реформам, а не к взрывоопасным явлениям, как сейчас.

— Чем опасна нынешняя ситуация?

— Эпоха «ЕР» закончилась. Сейчас есть два варианта эпох, которые придут ей на смену. Первый вариант (если власть будет упорствовать) — прольется кровь, и мы можем пойти по ливийскому варианту. Начнется эпоха хаоса. Второй вариант — конституционные реформы, ограничение президентской власти, истребление абсолютной монархии XXI века. Роспуск Думы и новые выборы, тогда есть шанс по-другому устроить страну и плавно совершить смену власти.

— А если власть сейчас ужесточит контроль над оппозицией?

— Рычаг репрессий — тупиковый путь, народ уже проснулся. Россия наводнена оружием, и не дай бог кому-нибудь сейчас начинать применять силу и поднимать народ. Тогда все проблемы Кавказа покажутся нам детскими забавами.

— Вы говорите о вещах, которые большинство в разной степени, но понимает: революция, реформы, репрессии.

А в чем конкретная задача оппозиции?

— Самое главное, оппозиция не должна политизироваться. Не должна пытаться выдвинуть единую партию на месте стихийно возникшего гражданского протеста! Есть партии, а есть гражданское движение, которое может отстаивать отдельные задачи.

— Почему же оппозиции не объединиться, создав единую партию?

— Что может объединять в одной упаковке, скажем, Кудрина и Быкова, Акунина и Тора? Партии — это структуры, отстаивающие интересы крупных социально-экономических групп. Партия, допустим, предпринимателей, партия наемных работников, партия аграриев или партия чиновников. Сейчас важно сохранить единство оппозиции, а не пытаться создать партию и выдвинуть нового лидера, иначе весь пар уйдет в гудок.

— Чем опасно выдвижение нового лидера?

— В России периодически возникали волны политической активности. Чем они заканчивались? Реставрацией власти диктаторов и вождей. Сейчас уйдет Путин, предположим, уйдет. Придет любой другой лидер, хоть Навальный, хоть Немцов или Быков, в этой ситуации автоматически появится культ личности. Наша Конституция закрепила абсолютную монархию номенклатурного типа как форму государственного правления.

— Так, может, монархия свойственна народному самосознанию?

— Это не народное сознание, это Конституция. Там прямо написано, что у нас есть царь, который всем управляет и все решает, и если мы сейчас не сформулируем требования новой Конституции, которая бы ставила барьер на пути к появлению вождей, превращению их в народных диктаторов, то грош цена всем этим протестам! Что хочет толпа? Лидера и вождя. Но я вас уверяю, что при нынешней системе координат практически любой хороший вождь становится очень скоро плохим.

— Если оппозиции, как вы утверждаете, нельзя формироваться в партию, то что делать протестному электорату? За кого голосовать?

— Не надо голосовать за придуманные партии. Без объединения, в том числе и с системной оппозицией, в этой борьбе не выиграть. Хорошо, что многие лидеры внесистемной это понимают. Я буду встречаться с ними для создания общей площадки, типа объединенной оппозиции России, куда должна войти, как я считаю, и системная, и несистемная оппозиция, и искать не те моменты, которые нас разделяют, а те, которые нас объединяют. Должна быть создана переговорная площадка с властью. Власть скажет сейчас: «Ребята, мы готовы с вами общаться», — и тут начнется раздор. Каждый начнет кричать, что он должен быть главным переговорщиком. Дошло до того, что на эту роль предложил себя Кудрин, с которым оппозиция парламентская боролась все эти годы, с его курсом на вывод денег из страны. Тогда в главные переговорщики нужно еще Собчак добавить до полного абсурда.

— То есть ваша основная идея — объединить внесистемщиков и атаковать власть изнутри, то есть с помощью «Справедливой России»?

— Я же честный политик. Поэтому я ни в коем случае не претендую на наше лидерство в оппозиции. Нельзя выпячивать отдельные партии сегодня, но мы будем делегировать наших представителей на площадку для переговоров. Мы должны добиться конституционных реформ и того, чтобы ни один президент не называл несогласный с ним народ презервативами одноразового использования.