Инновации ли - новейшие полупроводниковые источники света?

Стенографический отчёт о заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России

25 декабря 2009 года

На заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России.

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день!

Сегодня мы проводим седьмое – и последнее в этом году – заседание нашей Комиссии. Как в прошлый раз и договорились, послушаем руководителей крупнейших компаний с государственным участием. Хотел бы обсудить, каковы условия для создания в нашей стране новых высокотехнологичных продуктов, и, что не в меньшей степени, наверное, важно, их коммерческой реализации, и как будет формироваться наш собственный инновационный рынок.

В 2010 году, как и в текущем году, в принципе, цифры близкие: на исполнение инвестиционных программ государственные компании планируют истратить более двух триллионов рублей. Для тех, кто небыстро считает, напомню, что это около 70 миллиардов долларов. Очень немаленькие цифры.

По сути, эти средства в два раза превышают объём соответствующих инвестиций из федерального бюджета, и от того, как они будут потрачены, зависит будущее не только самих корпораций, но и развитие других секторов экономики. Но интересная вещь: если говорить о финансировании НИОКР, то расходы компаний на эти цели (из двух триллионов) составляют 40 миллиардов. Нетрудно посчитать, что это порядка двух процентов. Сами догадайтесь, насколько эти цифры хорошо коррелируются.

Конечно, нужно существенно увеличить такие расходы – расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Причём это должна быть наша общая задача. Здесь присутствуют министры, здесь присутствуют заместители министров, представители Администрации Президента – все вы в той или иной степени входите в советы директоров крупнейших российских компаний с государственным участием.

Считайте, что это мое поручение: голосовать за соответствующие решения на заседаниях советов директоров крупнейших российских компаний с госучастием. Обращаюсь ко всем здесь присутствующим. А Министерству экономического развития вместе с подконтрольным Росимуществом предлагаю дать соответствующие директивы.

Рост эффективности производства, скорость обновления технологий – вот чем мы должны мерить результаты работы менеджеров компаний. И конечно, специалистов мы должны подбирать соответствующих, подготовленных для этого. Из того, что я сказал, несмотря на очень значительный объём инвестиций, тем не менее, расходы на инновации в России сейчас на порядок ниже, чем в других рыночных экономиках, и этим болеют не только государственные компании (это было бы несправедливо упрекать только их в том, что они не занимаются научными исследованиями, в том, что они не вкладывают в НИОКР), но и частные компании.

«На исполнение инвестиционных программ государственные компании планируют истратить более двух триллионов рублей. Это около 70 миллиардов долларов. Очень немаленькие цифры».

Например, приведу цифры по крупнейшим, например, нефтяным компаниям: доллар США к тонне условного топлива – какие коэффициенты получаются: в «Шелл», например, это 5,67; в «Эксон мобил» – 3,02; в «Газпроме» – 0,29; в «Сургутнефтегазе» – 0,39; в «Татнефти» – 0,72; в «Роснефти» – 0,06. Разница какая!

Нам нельзя ждать, пока рынок сам всё расставит по местам. Мы очень часто на это уповаем. В этом вопросе этого не случится, можно не сомневаться: за 15 лет не случилось – и дальше не случится. Хотя, конечно, рынок – могучий инструмент. Но самое главное – нам нужно создать ситуацию, когда неэффективная технология и устаревшее оборудование просто применять станет невыгодно. Принятый недавно при нашем с вами совместном участии закон об энергосбережении– это самый первый шаг в этом направлении, и довольно важный шаг.

В этих же целях должно работать и законодательство о техническом регулировании. Позавчера приняли этот закон, тоже важное решение. Мы с вами говорили относительно недавно о том, что нужно продавить, причём жёстко, новые правила принятия технических регламентов. Закон принят. Теперь я ожидаю от Правительства и от соответствующего профильного ведомства (я так понимаю, что это у нас теперь будет компетенция Министерства промышленности и торговли): нужно готовить эти технические регламенты, как горячие пирожки.

Всё, теперь нет никаких запретов, нет никаких сложных процедур – Правительство, Государственная Дума, делайте это быстро. И конечно, нужно добиться выполнения уже принятых решений. Например, реализация такой важной меры, как применение коэффициентов 1,5 для расходов на НИОКР, включаемых в затраты на производство. Я понимаю осторожность наших фискальных органов в этой сфере, но эта норма должна работать, а не оставаться пустой декларацией.

Что касается самих госкомпаний, то им следует оптимизировать управление инновационными процессами, заняться подготовкой прогнозов научно-технического развития и модернизации применяемых технологий, сформировать заказ на исследование, результаты которого должны влиять на повышение конкурентоспособности их продукции. И ответственность кураторов соответствующих направлений, то есть тех, кто возглавляет подразделения такого рода в компаниях, должна быть существенно повышена, я обращаюсь к руководству государственных компаний.

В стратегиях развития, инвестиционных программах нужно предусмотреть конкретные меры по инновационному развитию и масштабному внедрению современных технологий, выделить их в отдельные разделы таких стратегий и программ. Хотел бы, чтобы работа с этими инвестиционными программами, стратегиями прошла в достаточно короткий срок, ещё раз хотел бы сказать, что поручаю это государственным представителям, а Контрольному управлению Президента предлагаю подготовить отчёт о том, что сделано, скажем, через три месяца.

Ещё один момент. Если при покупке отечественного инновационного продукта выигрывают и компания, и российская сфера НИОКР, то при покупке импортных технологий – только компания.

«Нам необходимы новые технологии и продукты, созданные на отечественной научно-промышленной базе. Но это еще не самоцель. Мы приветствуем и создание совместных компаний, совместных предприятий с иностранными партнёрами для создания инновационных продуктов».

Нам необходимы новые технологии и продукты, созданные на отечественной научно-промышленной базе. Но хотел бы также сказать, что использование просто отечественных технологий – это ещё не самоцель. Мы приветствуем и создание совместных компаний, совместных предприятий с иностранными партнёрами для создания инновационных продуктов.

Более того, нужно привлекать просто иностранных специалистов. Это критически необходимо, в некоторых случаях без этого просто не обойтись. Мы – люди креативные, умные, подготовленные. Но не надо стесняться, когда требуется, привлекать специалистов из-за рубежа. Сегодня мы способны это делать, способны им деньги платить. С удовольствием приедут и будут работать.

В заключение хотел бы сказать следующее. От руководства бизнес-корпораций мне не раз приходилось слышать, что им не хватает экономических стимулов со стороны государства. Это отчасти так, но лишь отчасти. Нужно менять и идеологию, и психологию ведения бизнеса в современных условиях. По этому вопросу нужно работать. И хватит спать! Нужно вкладывать средства в технологии, которые уже завтра будут вашим конкурентным преимуществом и обеспечат крупнейшим отечественным компаниям, компаниям с государственным участием лидирующие позиции на глобальных рынках.

Слово Министру экономического развития.

Э.НАБИУЛЛИНА: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Действительно, наши ОАО с госучастием, ГУПы и госкорпорации представляют значимую часть экономики и потенциально могут формировать значимый спрос на инновации. Инвестиционные программы только 15 крупнейших госкомпаний – это около 5 процентов ВВП, и занято около 5 процентов экономически активного населения.

Кроме того, в отраслях, которые принято относить к высокотехнологичным, таких как авиация, космос, судостроение, оборонно-промышленный комплекс, – преобладание госкомпаний. В этих секторах, так называемых высокотехнологичных, госкомпании преобладают. Может быть, такая ситуация и не совсем нормальная, нам нужно двигаться в сторону приватизации постепенно части имеющихся госактивов, и мы это делаем, но тем не менее сейчас, в ближайшей перспективе значительная часть активов у государства, и, конечно, ещё раз, это потенциально очень высокий спрос на инновации. Действительно, инвестиционные программы, о которых Вы говорили, более двух триллионов, это 15–17 крупнейших госкомпаний. Если взять в целом госсектор, это будет ещё больше.

Д.МЕДВЕДЕВ: Эльвира Сахипзадовна, насколько больше? Не пугайте меня. Если два триллиона только на крупнейшие, сколько же всего получается?

Э.НАБИУЛЛИНА: У нас точных, к сожалению, цифр нет по этим компаниям, но я думаю, что не меньше 3 триллионов тратит на инвестиции весь наш госсектор. Он у нас не маленький.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это гигантские средства на самом деле.

Э.НАБИУЛЛИНА: На первых слайдах приведены показатели инновационной активности компаний, наших российских госкомпаний, и глобальных лидеров в сфере инноваций в аналогичных секторах. Эти слайды сделаны с помощью данных наших госкомпаний.

Первое, что можно отметить: по отношению к выручке расходы на НИОКР, которыми обычно измеряются расходы на инновации, в российских компаниях не радикально, но отстают от зарубежных коллег в аналогичных отраслях. Но в такой статистике есть много подводных камней. Первая и важнейшая проблема – это содержание самих НИОКР, потому что у нас сейчас наиболее распространенные типы НИОКР в компаниях – это доработка и адаптация закупаемых за рубежом технологий для российских условий, это разработка специфичного для компаний программного обеспечения и отдельно улучшение существующих на предприятиях технологий.

За очень редкими исключениями наши госкомпании не реализуют прорывные инновации, связанные с разработкой и внедрением собственно новых технологий, передовых в мировом масштабе продуктов и услуг. Часто, и мы это знаем, то, что сейчас учитывается нашими госкомпаниями как НИОКР, обычно является не более чем инвестиционной программой, направленной на модернизацию, а не инновациями в собственном смысле этого слова. Это характерно не только для госкомпаний, но и для частных компаний. Поэтому это не просто статистика, цифры, но ещё и качество самих НИОКР, об этом хотелось бы сказать.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть мы дыры латаем и называем это НИОКРом, да?

Э.НАБИУЛЛИНА: Часто, к сожалению, так.

Д.МЕДВЕДЕВ: Послушаем потом руководство компаний.

Э.НАБИУЛЛИНА: Да. И закупки современного технологического оборудования тоже включаются часто в расходы на НИОКР, хотя в прямом смысле этого слова НИОКР не является.

В качестве одного из примеров разных моделей поведения российских и зарубежных компаний приведён нефтегазовый сектор, потому что это один из секторов, где, мы понимаем, и финансовые ресурсы есть. Что мы здесь видим? Сейчас мы, безусловно, выдерживаем конкуренцию с зарубежными компаниями в поставках на внешний рынок, но при этом понимаем, что существуют риски, связанные с постепенным отходом от углеводородной экономики в направлении альтернативных возобновляемых источников энергии. При этом основные направления НИОКР инвестиции российских компаний – это инвестиции в разработку новых месторождений и снижение удельных затрат на добычу. Отмечу, кстати, что, по данным ЕС, в первую тысячу компаний глобальных лидеров по НИОКР – ЕС такой опрос проводит – по итогам 2008 года вошли только две российские компании: это «Газпром» и «ЛУКОЙЛ», в то время как почти все зарубежные конкуренты в энергетическом секторе в списке есть, причём в верхней трети. Крупнейшие зарубежные энергетические компании риски снижения спроса на углеводороды сделали частью своей стратегии и в НИОКР своих отражают именно стратегию постепенного перехода от нефтегазовых компаний в энергетические компании, которым в принципе всё равно, из чего будет вырабатываться энергия, которую они будут продавать, и это действительно отражается в программах НИОКР.

С аналогичными проблемами мы сталкиваемся во всех практически секторах, не только в нефтегазовом секторе. Как на эту ситуацию можно повлиять? Мы предлагаем использовать, сочетать экономические и административные стимулы: с одной стороны, активизировать инновационную деятельность наших госкомпаний, с другой стороны – обеспечить дополнительные меры господдержки такой деятельности. Предлагаем ввести обязательность корпоративных программ инновационного развития, которые должны приниматься наряду, а не в составе инвестпрограмм. То есть это должны быть отдельные программы по утверждённым Правительством требованиям, которые должны быть интегрированы в бизнес-стратегию и увязаны с инвестпрограммами.

Мы также предлагаем ориентироваться и устанавливать ориентиры по доле расходов на НИОКР. Видимо, это нужно делать индивидуально по каждой компании, устанавливая переходные периоды; траекторию выхода компаний на такого рода нормативы за два-три года и значение показателей определять, исходя из отраслевой специфики и сравнивая с аналогичными компаниями за рубежом.

Мы предлагаем выделить две группы предприятий, к которым немного дифференцированно подходить.

Первая группа компаний – это крупнейшие компании национального значения, которые в силу объёмов деятельности, межотраслевого характера имеют значение для экономики страны в целом. И это в основном те компании, данные об инновационной деятельности которых мы запрашивали к сегодняшнему заседанию.

Вторая группа – также крупные компании, которые имеют значение для развития отдельных отраслей экономики. Здесь нет чётких формальных критериев отнесения к первой и второй группе. Но, тем не менее, мы хотим сделать разные процедуры рассмотрения их инновационных программ, утверждения и контроля за результатами. При этом сами программы, безусловно, должны разрабатываться компаниями, мы предлагаем к ним установить, к этим программам, определённые требования. Эти требования включают, прежде всего, адекватную оценку существующего технологического уровня в сравнении с конкурентами в России и за рубежом.

Оценка должна быть по максимуму независимой – возможно, и с привлечением зарубежных консультантов. При этом мы не имеем в виду длительный и дорогостоящий полный технологический аудит – с тем, чтобы в течение нескольких лет делать аудит, а потом только разрабатывать программу. Возможна экспресс-оценка по ключевым позициям и с обязательным бенчмаркингом по отношению к лучшим мировым образцам.

Кроме того, эти программы должны быть интегрированы в бизнес-стратегию и ориентированы на улучшение основных показателей эффективности производственного процесса. Они касаются и снижения себестоимости, энергоэффективности, улучшения потребительских свойств и так далее. Кроме того, программы должны, на наш взгляд, включать показатели, которые характеризуют именно инновационную направленность: это и результативность НИОКР, в том числе количество полученных патентов, объём реализации продукции, производимой по результатам НИОКР, это и технологическое лидерство, соотношение прорывных и улучшающих показателей, это и в целом эффективность инновационной деятельности.

При этом по отношению к первой группе компаний мы предполагаем, что решение о разработке программ принимается советами директоров или наблюдательным советом. В случае ФГУПов у нас такое есть решение Правительства Российской Федерации, по ОАО, как Вы говорили, с учётом директив – представителями государства. Ими же утверждается структура программы, перечень целевых показателей. И ежегодный отчёт предлагаем заслушивать на правительственной комиссии по высоким технологиям.

В отношении второй группы всё то же самое делать на уровне профильных ведомств и обобщающие результаты также заслушивать и на правительственной комиссии, и, безусловно, на Вашей Комиссии по модернизации.

Теперь о дополнительных стимулирующих мерах, прежде всего налоговых. В этом направлении уже кое-что сделано.

Д.МЕДВЕДЕВ: Извините, Эльвира Сахипзадовна, просто по действующим мерам я уже сказал в своём вступительном слове. Вот этот коэффициент 1,5 по затратам на НИОКР, он вообще не работает?

Э.НАБИУЛЛИНА: Да, я хотела сказать. К сожалению, он действительно не работает. У нас окончательной отчётности за год нет. Но я обсуждала эту тему с Михаилом Павловичем Мокрецовым и с Минобрнауки. Он не работает, потому что работники налоговых органов не берут на себя оценку того, соответствует этот НИОКР приоритетному направлению либо нет.

И мы сейчас выработали схему, если она будет одобрена, она может быть быстро реализована.

Она следующая. У нас есть приоритетные направления, по которым Минобрнауки – по каждому направлению – может дать перечень институтов, которые могут делать такое краткое заключение о соответствии НИОКР приоритетному направлению. Причём это должен быть не один институт, чтобы не создавать монополий, а несколько институтов и в разных регионах, чтобы это можно было администрировать. И налоговая служба говорит, что по такому краткому заключению они могут давать эту льготу.

Д.МЕДВЕДЕВ: Нужно это продумать, во-первых, чтобы норма заработала. Иначе зачем мы её создавали?

Э.НАБИУЛЛИНА: Абсолютно верно.

Д.МЕДВЕДЕВ: А во-вторых, чтобы, конечно, не было эксклюзивов и это не превращалось в какую-то такую «левую» активность, когда будут выписывать эти свидетельства просто за вполне понятное вознаграждение.

Э.НАБИУЛЛИНА: Нужно две крайности избежать. С одной стороны, чтобы это не была слишком сложная процедура, которую не смогут пройти компании, осуществляющие НИОКР, а с другой стороны – чтобы это не было слишком легко – за деньги преодолеваемый барьер, когда могут воспользоваться там, где нет НИОКР. Поэтому мы предлагаем такую процедуру начать и посмотреть, как она работает, а потом, может быть, расширять либо количество этих организаций, которые дают заключение, либо переходить даже на заключения индивидуальных экспертов. Пока, к сожалению, действительно, она не работает, хотя мы на неё возлагали большие надежды, и в мире такие льготы существуют. Из предлагаемых мер в таблице как раз и обозначена оптимизация администрирования по этой части.

Вторая тема связана с тем, что нам нужны дополнительные стимулы не только по осуществлению НИОКР, но и по трансформации этих разработок в готовую продукцию. И важнейшая роль в этом процессе принадлежит создаваемой в результате НИОКР интеллектуальной собственности. Мы тоже эту тему очень давно обсуждаем, с тем чтобы были стимулы к постановке создаваемой интеллектуальной собственности на баланс предприятий. Сейчас расходы на создание интеллектуальной собственности уже отнесены на издержки предприятий. Но у предприятий нет стимула ставить на баланс. Почему? Потому что они не могут учитывать расходы на НИОКР в оценке самой интеллектуальной собственности. По сути, интеллектуальную собственность ставят на баланс по цене госпошлины, и это не ведёт к повышению капитализации, и стимулов нет. В мире применяется возможность, по сути дела, двойного учёта затрат на НИОКР: первый раз – когда вы их осуществляете, второй раз – когда ставите на баланс интеллектуальную собственность. На наш взгляд, нам также нужно переходить именно к этой системе, и при постановке интеллектуальной собственности на баланс учитывать расходы на НИОКР. Это соответствует и международным стандартам финансовой отчётности, это применяется во многих странах. Это одна из мер, которые мы предлагаем.

Вторая связана с амортизацией по нематериальным активам. Сейчас установлен срок по умолчанию 10 лет, если иное не установлено в имеющихся документах в отношении конкретного объекта. Такая не очень ясная норма. Мы предлагаем ввести срок по выбору самой компании, срок амортизации, но не меньше двух лет, то есть от двух лет и больше, по выбору компании. И чтобы эта ускоренная амортизация касалась активов, которые реально отражают инновационную деятельность. В эти активы могут входить изобретения, полезные модели, промышленные образцы, селекционные достижения, ноу-хау, программы для ЭВМ и так далее. Вот по такому перечню сделать ускоренную амортизацию.

И, кроме того, мера, которую мы давно предлагаем и в рамках рабочей группы по энергоэффективности, – освободить энергоэффективное оборудование от уплаты налога на имущество на первые три года, также предлагаем в качестве дополнительных налоговых стимулов такие меры предусмотреть. Безусловно, меры существуют не только налогового характера, есть и неналоговые меры, связанные с софинансированием в расходах компаний на создание инновационных продуктов через механизм так называемых важнейших инновационных проектов. Неналоговые меры перечислены на 15 слайде, а на 16 слайде даны примеры ВИП-проектов, которые у нас осуществляет, с одной стороны, Минобрнауки, а с другой стороны – Минпромторг. Их не так много. Это тот инструмент, который можно настраивать.

Второе – это институты развития, мы это уже на прошлом заседании обсуждали, инновационная инфраструктура, возможность субсидирования инфраструктурных проектов. Но если говорить о неналоговых мерах применительно к нашим госкомпаниям, для того чтобы реализовывать прорывные НИОКРы, прорывные инновационные проекты, могут понадобиться, по сути дела, отдельные индивидуальные решения по поддержке такого рода проектов. Бывают очень часто случаи, когда необходимо реализовывать исследовательские проекты, которые осуществляются в интересах не одной госкомпании, а сразу нескольких компаний. И даже наши крупные госкомпании могут их не потянуть.

Например, на одном из предварительных обсуждений в качестве примера обсуждали необходимость создания в России собственного испытательного центра для высоковольтного оборудования. Сейчас подобные испытания проводятся в зарубежных центрах, каждое испытание стоит порядка 500 тысяч долларов. Вот такой центр коллективный нам нужно создавать. И здесь государство может помочь по каждому конкретному проекту, если речь будет идти о субсидировании проектов, осуществляемых крупными компаниями. У нас для этого есть инструменты, которые надо поднастраивать, это и Инвестиционный фонд, и ВЭБ, и ФЦП. Вот такой механизм государственно-частного партнёрства можно будет применять, поднастраивая или помогая нашим крупнейшим компаниям для осуществления крупнейших инновационных проектов.

Это наши предложения, ещё раз они были проговорены нашими госкомпаниями. И я думаю, что госкомпания каждая про свою программу ещё скажет. Я благодарю всех за внимание.

Д.МЕДВЕДЕВ: Что хотел ещё, Эльвира Сахипзадовна, узнать: меры, которые были предложены, они пока только в Министерстве экономического развития проработаны или же ещё и в других структурах, в других органах Правительства?

Э.НАБИУЛЛИНА: Они прорабатываются в других органах Правительства. И другой орган Правительства согласовал пока только уменьшение срока амортизации до двух лет, остальные меры пока прорабатываются.

Д.МЕДВЕДЕВ: Другой – это какой, всем известный? Сегодня, кстати, этот орган здесь или нет?

А есть заместитель или кто-то?..

РЕПЛИКА: Нет.

Д.МЕДВЕДЕВ: Тогда поручаю Вам и Министру финансов вот эти меры, о которых Вы сказали, в короткий срок проработать – естественно, с участием государственных компаний. Это, конечно, проще, чем ругаться на представителей госкомпаний на публичных заседаниях, поэтому нужно это сделать.

Теперь давайте послушаем как раз собственно руководителей крупных государственных компаний, компаний с государственным участием.

Сначала слово председателю правления «Газпрома». Алексей Борисович, пожалуйста.

А.МИЛЛЕР: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые участники заседания!

Широкое внедрение научно-технических достижений сегодня является, без сомнения, необходимой основой развития любой компании, тем более это справедливо для «Газпрома», который реализует уникальные, в том числе и чрезвычайно технически сложные проекты, проекты в области добычи, транспортировки и переработки углеводородов. И в первую очередь, конечно, здесь необходимо отметить работу на Ямале, который сейчас становится основным центром газодобычи. Реализация мегапроекта на Ямале требует использования самых современных, экологически чистых разработок месторождений.

То, что касается другого приоритетного направления работы «Газпрома», это работы на морском шельфе. И, без сомнения, задача здесь заключается в том, что необходимы новые технические решения.

Третий блок программный – это Восточная Сибирь, Дальний Восток. И здесь приоритетом для научно-технических разработок, без сомнения, являются вопросы, связанные с освоением технологий, которые направлены на разделение использования стратегически важных компонентов природного газа Восточной Сибири. Природный газ Восточной Сибири является многокомпонентным, в частности высокий процент содержания гелия, и разработка газовых месторождений на востоке Сибири, в отличие от разработки месторождений в Западной Сибири, будет предусматривать создание синхронно комплексов по газопереработке, по газохимии, что существенным образом отличает в будущем нашу работу в этом регионе.

«Газпром» сегодня – это современная высокотехнологическая компания. По объёмам финансирования научных исследований и разработок «Газпром» является лидером среди российских энергетических компаний и входит в пятерку крупнейших в мире. Приоритетом нашей инновационной деятельности является достижение наибольшей эффективности по таким направлениям, как поддержание высокого уровня наших запасов, добыча углеводородов, обеспечение надёжности поставок, конкурентоспособность, инвестиционная привлекательность и планирование развития компании.

Дмитрий Анатольевич, Вы хорошо знаете, что компания уделяет пристальное внимание управлению научными исследованиями и разработками. Так, в компании действует научно-технический совет, в состав которого входят, в том числе, семь членов-корреспондентов и 14 академиков Российской академии наук. Управление разработками ориентировано на стратегические приоритеты бизнеса и осуществляется на основе регламентированных процедур с применением программно-целевых методов планирования. Так, в настоящее время в «Газпроме» реализуются 12 научно-технологических программ на развитие и 26 программ разрабатываются. В «Газпроме» создан и функционирует венчурный фонд, это главная структура по координации венчурной деятельности в рамках общества, он ориентирует разработку и производство новой техники и технологий на создание инновационной продукции на приоритетных для «Газпрома» направлениях. И сегодня в рамках венчурного фонда реализуются девять проектов по пяти направлениям, общая стоимость проектов в рамках венчурного фонда составляет 1,4 миллиарда рублей.

Компания тесно сотрудничает с ведущими научно-исследовательскими организациями России, и сегодня партнёрами «Газпрома» в инновационной деятельности являются 15 российских вузов, 28 отраслевых научно-исследовательских институтов и пять институтов Российской академии наук. В этом направлении мы также взаимодействуем с зарубежными и российскими промышленными компаниями. Могу сказать, что мы взаимодействуем по вопросам научно-технического сотрудничества с нашими 12 зарубежными партнёрами. И только за последние 10 лет «Газпром» инвестировал в разработку и создание отечественного оборудования около 10 миллиардов рублей.

Компания предъявляет самые высокие требования к производителям оборудования, и перед отечественными предприятиями поставлены следующие основные задачи: это производство оборудования блочного типа; повышение надежности газоперекачивающих агрегатов и увеличение коэффициента их полезного действия; производство труб большого диаметра с наружным и внутренним изоляционным покрытием, рассчитанным на рабочее давление 22 мегапаскаля.

Благодаря тесному сотрудничеству «Газпрома» с российскими предприятиями, в частности с оборонно-промышленным комплексом, решаются вопросы импортозамещения. Сегодня газовая промышленность преимущественно оснащена отечественными газоперекачивающими агрегатами, автоматизированными системами управления технологическими процессами, контрольно-измерительными приборами и трубами. Могу сказать, что эту политику – политику импортозамещения – «Газпром» проводит уже в течение нескольких лет. И сегодня объём закупаемого оборудования и материалов в общей инвестиционной программе «Газпрома» у отечественных производителей составляет 90 процентов.

В качестве примера сотрудничества с российскими предприятиями оборонно-промышленного комплекса можно привести разработку и изготовление опытных образцов автомобильной и вездеходной техники на шинах сверхнизкого давления и стационарных буровых установок для бурения скважин с условной глубиной от 3 до 8 тысяч метров. Таких аналогов в мире на сегодняшний день нет.

«Газпром» сохранил и эффективно развивает научно-технический потенциал газовой отрасли. Сегодня в активе компании 9 специализированных научно-исследовательских организаций, уникальные опытные производства, испытательные полигоны и исследовательские стенды. В сфере корпоративной науки трудятся почти 6 тысяч специалистов. Активность инновационной деятельности компании подтверждает и рост заказов «Газпрома» своим научно-исследовательским структурам. Он увеличился с 4,7 миллиарда рублей в 2006 году до 11,4 миллиарда рублей в 2008 году. За девять месяцев 2009 года эта сумма составила свыше 12 миллиардов рублей. С 2004 по 2008 год количество объектов интеллектуальной собственности увеличилось на 40 процентов и достигло более 1700 единиц, при этом процент внедрения патентов группы «Газпром» составляет около 19 процентов, что почти вдвое больше, чем в целом в мировой практике.

Среди ярких примеров внедрения инновационных подходов – уникальные технологии и оборудование. Это, конечно, как я уже упоминал, работа на Ямале, где создаётся сверхмощный, совершенно новый, оснащённый по самому последнему слову науки и техники центр газодобычи России. В рамках ямальского проекта инновационные разработки внедряются по всей цепочке: от добычи до транспортировки газа. В частности, для обеспечения транспортировки ямальского газа в единую систему газоснабжения России сегодня ведётся строительство газотранспортной системы нового поколения, которой нет в мире. Это действительно самый передовой фронт газовой отрасли, это газотранспортная система Бованенково – Ухта. При её строительстве мы используем уникальные, не имеющие мировых аналогов трубы отечественного производства, созданные специально по заказу «Газпрома». Эти трубы рассчитаны на давление 120 атмосфер и способны выдерживать эксплуатацию в тяжёлых природно-климатических условиях Крайнего Севера.

В рамках работы по освоению Ямала «Газпром» в кратчайшие сроки сумел возвести мостовой переход железной дороги Обская – Бованенково через реку Юрибей. Это самый длинный мост в мире за Полярным кругом и не имеет аналогов мостостроения в мировой практике как по особенностям конструкции, так и по условиям строительства и эксплуатации. Мост возведён в чрезвычайно короткие сроки в суровом климате, на вечной мерзлоте и заболоченных землях. И инновационные системы обработки грунта, которые применялись при строительстве моста и при строительстве наших объектов на Ямале в условиях вечной мерзлоты, опробованы при строительстве. Это современные, новые инновационные технологии, они позволяют сократить сроки работ в условиях Ямала в несколько раз.

«Газпром» имеет большой опыт работы в условиях Западной Сибири и сейчас, в условиях Ямала. Могу сказать, что зарубежные нефтегазовые компании, мировые лидеры, не имеют такого опыта работы в таких условиях. Мы проводили научно-практический семинар на Аляске для наших зарубежных коллег-компаний. Могу сказать, что у них нет понимания того, как осуществлять разработку углеводородов в таких условиях, у них нет этого опыта, нет этих знаний. И надо сказать, что нам есть что предложить нашим американским коллегам, при их доброй воле, в отношении комплексного освоения углеводородов на Аляске.

Важным направлением инновационной деятельности «Газпрома» является обеспечение, конечно же, безопасности и эффективности работы уже действующих производственных объектов компании. Здесь основное внимание сосредоточено на прогрессивных методах диагностики и прогнозирования технического состояния. В первую очередь речь идёт об объектах единой системы газоснабжения.

По заказу «Газпрома» разработаны и применяются внутритрубные снаряды дефектоскопа и наружные автоматизированные сканеры, на компрессорных станциях внедрены телеуправляемые диагностические комплексы. Это всё высокотехнологическое оборудование, которое позволяет нам определять размеры дефектов с максимальной точностью и скоростью, что оказывает существенное влияние на надёжность работы нашей газотранспортной системы.

Мы уделяем серьёзное внимание разработкам в области нанотехнологий, и яркий пример – это разработка «Газпромом» технологий переработки природного газа в синтетические жидкие топлива. Разработан уникальный катализатор отечественного производства. Сейчас мы осуществляем опытно-конструкторские разработки, готовим уже оборудование к опытной промышленной эксплуатации. Речь идёт о малотоннажном производстве синтетических жидких топлив. Это очень важное направление для «Газпрома» и в целом для российского ТЭКа. Речь идёт о диверсификации конечных видов продукции, а самое главное – они позволят решить проблемы низконапорного газа уже на разработанных месторождениях и решить проблему попутного нефтяного газа. Синтетические жидкие топлива имеют чрезвычайно высокие экологические характеристики уровня «Евро-4», уровня «Евро-5».

В рамках экологической программы «Чистая вода «Газпрома» разработаны и внедрены нанотехнологии очистки воды от загрязняющих веществ на атомно-молекулярном уровне и инновационная разработка по очистке выхлопных газов газоперекачивающих агрегатов, которая позвол