Российско-таджикский кризис. Затишье до весны?

Что или кто мешает восстановлению доверительных отношений между властями Таджикистана и России? Некоторые эксперты склоняются к мысли, что исправить ситуацию может смена власти в обеих странах...

Большинство российских обозревателей и аналитиков, даже самые умеренные из них, возлагают вину за обострение российско-таджикских отношений на официальный Душанбе. Эксперт Карнеги-центра Алексей Малашенко на вопрос «Что или кто мешает восстановлению доверия?», не задумываясь, ответил, что виновата таджикская сторона. По его словам, в Москве недовольны тем, что Душанбе нарушил баланс в своей многовекторной политике в пользу Запада.

- Я думаю, ответ очевиден. Так называемая многовекторная политика Таджикистана становится все менее ориентирована на Россию, и Москве это, конечно, не может нравиться, - говорит он. В то же время эксперт признает, что прежние декларации о стратегическом партнерстве пережили серьезную девальвацию не за один день, обиды и недоразумения накапливались и рано или поздно должны были достичь своей критической массы.

- На самом деле разочарование это двустороннее. Душанбе, к примеру, был два года назад разочарован позицией российского президента по проблеме строительства Рогунской ГЭС, когда Москва отказалась от своих прежних обещаний выделить кредит на строительство и поддержала позицию Ташкента. С тех пор Душанбе стал демонстрировать все большую заинтересованность в сближении с Западом, - полагает Малашенко.

Черная кошка

По мнению наблюдателей, именно после визита Дмитрия Медведева в Ташкент и поддержки им позиции Ислама Каримова между Медведевым и Рахмоном пробежала черная кошка. После скандала и обид из-за Рогуна, по мнению Алексея Малашенко, таджикские власти по-другому стали относиться к пребыванию в Таджикистане 201-й российской базы.

- Если прежде в Душанбе 201-я российская база воспринималась как гарант стабильности и безопасности Таджикистана и самой власти Эмомали Рахмона, то теперь она таковой уже не воспринимается, - говорит он.

К слову, в дни ноябрьского кризиса в российской прессе можно было встретить предложения использовать 201-ю базу не только как гарант стабильности в Таджикистане, но и как средство давления на таджикское руководство. Другим эффективным рычагом давления на таджикские власти Алексей Малашенко считает сотни и сотни тысяч таджикских трудовых мигрантов в России.

- Этот кризис показал, что таджикская власть по-прежнему зависит от Москвы. Трудно, конечно, представить, что Москва решится в одночасье выслать всех таджиков, хотя теоретически такая возможность существует. Но если только представить, что это произойдет, что 200-300 тысяч таджиков Москва разом взяла и выслала, - для самого Рахмона это будет иметь очень печальные последствия.

Эксперт заключает: «В этой истории еще не поставлена точка. Этот кризис доверия будет продолжаться, и говорить о серьезных признаках какого-то улучшения я бы не стал».

Кто виноват больше?

А вот завотделом Центральной Азии и Кавказа Института стран СНГ Андрей Грозин считает, что никакой катастрофы в отношениях между Таджикистаном и Россией не случилось.

- В принципе, отношения последних пяти лет далеки от идеальных, поэтому нынешнюю ситуацию нельзя рассматривать в отрыве от предыдущего опыта. Просто это один из очередных кризисных пиков и конфликтов в этих отношениях. Поэтому ожидать, что из этого конфликта можно было бы каким-то образом кардинально выйти и начать эти отношения с чистого листа – было бы излишне оптимистично. Скорее всего, в краткосрочной перспективе мы будем наблюдать череду таких кризисов и попыток улучшить отношения.

Мнение Грозина, позиционируемого как эксперта-державника, интересно еще и тем, что в ноябре ряд российских СМИ вложил в его уста слова о том, что через две-три недели в Таджикистане сменится власть. В интервью «АП» Андрей Грозин заявил, что не говорил о двух-трех неделях. Однако подтвердил свои слова о том, что Москва считает виновником кризиса и ухудшения российско-таджикских отношений президента Таджикистана.

- Кто виноват больше? Думаю, что, как всегда, виноваты обе стороны. Решать, кто больше виноват, кто меньше – дело бесперспективное. Но в России в определенных кругах начинают считать, что вина за ухудшение отношений в последние два-три года лежит в большей мере на Душанбе. А именно на самом высшем руководстве Таджикистана и конкретно на Эмомали Рахмоне, - говорит он. - Российская политика в центральной власти привыкла персонифицировать власть в республиках и их политический курс с тем или иным лидером. С одной стороны, это оправдано: в этих республиках ничего не происходит без ведома их лидеров. Но, с другой стороны, надо понимать, что первые лица не способны контролировать все, что можно, и все, что нельзя. Надо понимать, что президент и его ближайшее окружение не способны все проконтролировать. И считать, что за все происходящее в Таджикистане ответственен президент – это весьма упрощенный подход. К сожалению, в МИДе России, Совете безопасности, в структурах, формирующих политику и принимающих решение, нет достаточно компетентных экспертов и аналитиков, осведомленных обо всей внутриполитической палитре в Таджикистане. Исходя из представления, что за все в республике отвечает и все контролирует президент, именно с его именем и связывают ухудшение отношений в последние годы.

С другой стороны, Грозин признает, что внешняя политика России на постсоветском пространстве ни внешней, ни политикой в собственном смысле слова до сих пор так и не стала.

- Центральноазиатские государства находятся на периферии внимания российской элиты. Чтобы ни говорили о приоритете, который Россия придает в своей внешней политике отношениям со странами СНГ, приоритетной эта политика на самом деле не является. Таковой она становится только во время каких-то кризисов. В основном наша политика во многом реактивна. Она ориентирована не на упреждение вызовов, не на локализацию вызовов в зародыше, а на парирование этих вызовов, когда они уже становятся, что называется, медицинским фактом. И вот это отсутствие стратегически продуманного подхода, отсутствие интереса к идущим там процессам, к сожалению, надо признать, формирует представление достаточно превратное и упрощенное. Оно и приводит к конфликтам подобного рода. В этом вина России.

«Ложки нашлись, а осадок остался»

Впрочем, в оценках «внешней политики» от Андрея Грозина досталось и Таджикистану.

- Ясно, что тот же кризис с летчиком во многом объясняется слабым представлением ряда людей в Таджикистане, какими осложнениями чреваты их действия. Мячик-то вначале был на таджикской стороне, он позднее оказался на российской. Неужели так трудно было предположить, что в электоральный период в России этот повод будет использоваться всеми заинтересованными и незаинтересованными участниками нашей предвыборной кампании, что называется, по полной программе? Мне кажется, это даже студент первого курса исторического факультета должен был понимать. Отсутствие прогноза, отсутствие понимания того, что сегодня происходит в России, оно и породило этот кризис на пустом месте.

По словам эксперта, кризис в отношениях между странами подпитывается и обидами обоих президентов друг на друга.

- В результате в самый пик кризиса в Москве в определенных кругах, формирующих политику и принимающих решения, все явственнее зазвучали голоса, что проблема заключается в Эмомали Рахмоне.

Сейчас в этом кризисе происходит определенная рецессия. Но это как в том анекдоте: «ложки нашлись, а осадок остался». Этот «осадок» для многих в России персонифицированно связан с президентом Таджикистана. Нужно еще учитывать, что ныне все еще действующий российский президент очень болезненно воспринимает реальные или представляемые попытки поставить под сомнение его дееспособность, его легитимность.

Грозин «грозит» метаморфозами

Андрей Грозин, ссылаясь на осведомленные источники, ответственные за выработку и принятие решений в Москве, не исключает перемен в Таджикистане, которые могут произойти уже весной.

- Пока Дмитрий Медведев является президентом России, я бы для Таджикистана не исключал самых разнообразных метаморфоз, которые могут случиться. Так осторожно скажем. А вот поле марта следующего, 2012, года, скорее всего, стороны все-таки сумеют проявить свою заинтересованность, взаимный интерес. И если не произойдет чего-нибудь экстраординарного, то, скорее всего, после марта 2012 года взаимоотношения будут восстановлены на уровне, на котором они были четыре-пять лет назад. К тому времени в России и Таджикистане могут быть уже другие президенты. В России понятно, почему. Что касается Таджикистана, то, несмотря на кажущееся временное затишье в отношениях России и Таджикистана, у значительной части российской элиты сложилась позиция, что было бы лучше, если бы в Таджикистане к тому времени был какой-то другой президент. Это пока еще не какая-то сформировавшаяся позиция и не какая-то установка. Но я по роду своей деятельности общаюсь со многими людьми из российского экспертного сообщества, в том числе с людьми, которые пишут соответствующие бумаги соответствующим институтам российской власти. И от них я в последнее время слышу гораздо более жесткие, более радикальные оценки таджикского руководства. К сожалению, этот процесс прогрессирует.

«Если бы не было истории с пилотами, произошло бы что-то еще»

При этом российский политолог, так же как и Малашенко, считает, что причина столь резкого изменения отношения Москвы к Душанбе кроется в потеплении отношений Душанбе с Вашингтоном.

- В Москве считают, что таджикская многовекторность, как она реализуется последние год-полтора, основывается в первую очередь на антироссийской направленности. Процессы в Афганистане в 2012-2013 годах напрямую будут влиять и на расклад в Таджикистане. Наши западные друзья уже почти перестали скрывать намерения создать и проложить некие новые пути, создать некую новую инфраструктуру, которая будет на них работать в Центральной Азии. Это однозначно воспринимается в Москве как прямой вызов национальным, государственным интересам Российской Федерации. И поэтому мое личное мнение таково, что если бы не было вот этого кризиса с пилотами, скорее всего, произошло бы что-то еще.

В Москве же в связи со сменой элит, которая уже начинается, державные настроения в отстаивании российских национальных интересов будут только набирать силу, заключил эксперт.

Независимый взгляд из Душанбе

Вопрос кризиса доверия между стратегическими партнерами и мнение российских коллег прокомментировал таджикский обозреватель Рашид Гани Абдулло:

- Я не думаю, что таджикско-российские отношения находятся в плохом состоянии. Время от времени в них случаются те или иные всплески напряженности, наступает непогода. Но в принципе они не меняются, потому что их характеризует обоюдная заинтересованность. Заинтересованность Таджикистана в России выражается, как минимум, в сохранении порядка 4 млрд долларов, которые страна получает в качестве переводов от своих трудовых мигрантов из России, в качестве товарных поставок и т.д. Никто в мире не готов дать такую сумму Таджикистану, то есть альтернативы этому источнику поступления денег в страну пока нет. Таким образом, пребывание в России около миллиона таджикских граждан, обеспечивающих денежные поступления в республику, поддерживает тем самым стабильность в Таджикистане. Для России, конечно, важнейшим является обеспечение своих стратегических национальных задач в этой части мира. Это определяет их заинтересованность в том, чтобы и дальше поддерживать военно-техническое сотрудничество с Таджикистаном, в том числе и в форме военного присутствия. Это такие фундаментальные факторы, которые поддерживают двусторонние отношения.

На вопрос о претензиях Москвы в связи с дисбалансом многовекторной политики Рашид Гани Абдулло ответил:

- Напряженность обусловлена тем, что процесс адаптации России и Таджикистана к постсоветским реалиям проходит достаточно сложно. России сложно адаптироваться к новым реалиям и изменить менталитет во внешнеполитических делах, избавиться от комплекса императора. России пока все еще это очень тяжело понять. С другой стороны, для Таджикистана достаточно тяжело привыкнуть к тому, что быть самостоятельным означает и необходимость более гибкого мышления, более гибкой политики, необходимость думать самим и самостоятельно же принимать решения. Идет процесс адаптации, когда одни стали независимыми, а другие еще не готовы принять, что их партнеры уже независимы. Это и создает напряженность и недопонимание. Думаю, все в значительной степени зависит от того, как скоро новые люди и в России, и в Таджикистане вступят на арену жизни и начнут определять политику своих стран.

Таджикский политолог также не оставил без оценки современный российский взгляд на внешнюю политику и отношение к Таджикистану.

- Не думаю, что политика Таджикистана очень уж несбалансированна. Здесь налицо сгущение красок. Как правило, многие размышления российских политологов очень сильно окрашены в тона ностальгические, тона менторские, которые чем дальше, тем становятся менее приемлемыми для постсоветских государств. Но для некоторых политических кругов России это больной вопрос, там все еще находятся во власти старых представлений, это опять вопрос адаптации. Будучи не способной найти правильный тон во взаимоотношениях с бывшими советскими республиками, Москва на любые самостоятельные действия соседей реагирует как на аллерген. Россия пытается свое внешнее окружение приспособить к собственным задачам и целям. В этой политике нет ничего нового и неожиданного, эта политика базируется на старых, устаревших предпочтениях и представлениях о постсоветских республиках. Это, естественно, не может быть воспринято с радостью и вызывает достаточно подозрительное отношение во всех постсоветских государствах. И такие устаревшие подходы и являются, как правило, главным раздражителем в двусторонних отношениях с Россией. В принципе, если Россия выступает как инициатор интеграционных процессов, необходимо предлагать разумные подходы и идеи, которых нет у конкурентов. Главное, необходимо отказываться от силовых и имперских подходов, становиться привлекательным», - считает Р. Г. Абдулло.

…Несмотря на различия в подходах и видении причин кризиса, российские политологи и их таджикский коллега едины в том, что кризис доверия между Россией и Таджикистаном не преодолен. В ноябрьском скандале были применены самые циничные и негуманные подходы к разрешению ситуации, которые, по сути, привели не к разрешению, а к углублению кризиса, укреплению недоверия между странами, называющими друг друга стратегическими партнерами.