Украина и стратегические интересы Польши

Наметившееся сближение Варшавы и Киева, ознаменованное недавним визитом Виктора Януковича к своему польскому коллеге Брониславу Коморовскому, является предметом пристального внимания американских экспертов. Для США Польша - надёжный союзник, которому можно поручать важные геополитические миссии. Поэтому встреча двух президентов стала объектом анализа американской разведывательно-аналитической компании «Стратфор», которую называют иногда «теневым ЦРУ»…Руководство компании держит в секрете список потребителей своих прогнозов, но известно, что среди них есть правительственные структуры и крупные представители финансового рынка. Аналитики «Стратфор» однозначно видят в сближении Варшавы и Киева попытку поляков обрести за счёт Украины необходимую стратегическую глубину для создания буферной зоны между Польшей и Россией.

Официально заявленным приоритетом польской политики в отношении Украины является сейчас лоббирование позиции Киева в ЕС и реализация соглашения об ассоциированном членстве Украины в Евросоюзе и свободной торговле между объединённой Европой и Киевом. Но это только вершина айсберга, выставленная на всеобщее обозрение. Истинные мотивы Варшавы связаны с геополитическими расчётами и далеки от прекраснодушных заверений в преданности идеалам демократии и прав человека. Варшаве важно привлечь Киев на свою сторону, «подтянуть» его ближе к себе, а значит, «оттянуть» подальше от России. Публичные мероприятия, как то: договоры об ассоциированном членстве, соглашения о свободной торговле и демонстративная поддержка украинской независимости,  суть лишь вспомогательные механизмы для реализации заветной польской мечты – окончательного втягивания Украины в орбиту своего влияния.

Украина занимает промежуточное положение между Европой и Евразией, в обеих расположена на периферии и является по большей части не субъектом, а объектом геополитики. Позволить себе иметь «свою» геополитику могут только либо сверхдержавы, либо государства - региональные лидеры. Украина не относится ни к тем, ни к другим. Зато такими государствами являются Россия и Польша. С Россией Украина традиционно составляла единый государственный и культурно-исторический организм; по-другому бывало лишь в периоды тяжких геополитических потрясений. Польша же всегда стремилась перехватить инициативу у Кремля и оппонировала ему на всех уровнях. Здравый прагматизм заставлял Варшаву соглашаться на роль альтернативного полюса силы, если ей не хватало «мощностей» для окончательной победы над Москвой в политико-экономическом или военном смысле.

Как «запасной аэродром», Польша всегда устраивала украинских правителей, будь то С. Петлюра, Л. Кравчук  или Л. Кучма. Поэтому геополитические теории, которые берёт на вооружение Киев, суть эхо западных геополитических воззрений, здесь Украина обречена пользоваться зарубежными «заготовками». Геополитические реверансы Киева в сторону Запада – тоже импортированный продукт, «интеллектуальный дубликат» западной, прежде всего польской, политической мысли.

Каждый мало-мальски известный польский геополитик непременно считал себя обязанным заняться «восточным вопросом», то есть политикой Варшавы в отношении России, Украины, Белоруссии и Литвы.  Юзеф Пилсудский, например, вынашивал  идею Междуморья - конфедеративного государства, которое включало бы Польшу, Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, Молдавию, Венгрию, Румынию, Югославию, Чехословакию, а также, возможно, Финляндию и простиралось бы от Чёрного моря до Балтийского. Ежи Гедройц и Юлиуш Мерошевский выдвинули в 1960-х теорию УЛБ (Украина – Литва - Белоруссия), которая представляла собой усечённый вариант доктрины Междуморья Пилсудского и предусматривала создание независимых от Москвы и антирусских по ориентации Украины, Белоруссии и Литвы в качестве буфера между «византийской» Россией и прозападной Польшей. «Парад суверенитетов» постсоветских республик как раз и был воплощением в жизнь геополитического визионерства Е. Гедройца и Ю. Мерошевского.

Польский геополитик Влодзимеж Бончковский (1905-2000) в своих работах неоднократно подчёркивал необходимость закрепления достигнутого стратегического союза Варшавы с постсоветским Киевом и откровенно писал: «Украинец, лишённый своей украинскости, - это политический русский…» В.Бончковский призывал всеми силами внушать коренному населению Украины, что оно не русское.

«Для чего? Для того, чтобы на востоке не иметь дела с 90 миллионами великороссов и ещё 40 миллионами малороссов, не разделенных между собой, единых национально».

С приходом в Варшаве к власти партии «Гражданская платформа» канул в прошлое (по крайней мере, пока) предельно насыщенный русофобский дискурс в польской внешней политике. Польше выгоднее сейчас идти на потепление отношений с Кремлём, быть выше примитивных эскапад в адрес России в стиле Леха Качиньского. Варшава председательствует в ЕС, и образ мелкого брюзги ей теперь не к лицу. Однако геополитические императивы польской политики на восточном направлении никуда не исчезали. Польша хочет если не сделать Украину своим союзником по антироссийскому цеху (как при «оранжевом» В. Ющенко), то хотя бы добиться гарантий её нейтралитета и равной удалённости от Москвы и от Варшавы. Не искушённой в геополитических тонкостях общественностью «равноудалённость» Киева от Варшавы и Москвы воспринимается как положительный внешнеполитический момент, позволяющий оставаться не ангажированным в диалоге двух соседей – с запада и с востока. На самом деле украинский нейтралитет – понятие идеологического, а не реально политического порядка. Украинская олигархия окажется единственной прослойкой населения, которая получит ощутимые дивиденды от дружбы с Западом. Когда страну под влиянием общего культурно-исторического наследия и традиционных связей будет влечь к сближению с континентальной Россией,  политические верхи будут подталкивать её «против шерсти» в объятия Запада. Это не может не усугубить неустойчивое положение Киева на международной арене. Образно говоря, Украина «зависает» между Россией и Евросоюзом.

Политически современная Украина не относится ни к Европе, ни к России. Но поскольку каждая страна живёт не только в мире политики, но и в мире культуры, мы можем сказать, что Украина принадлежит к духовной ойкумене Русского мира (это не относится к Западной Украине, которая в течение нескольких последних столетий ориентируется на Запад). Число приверженцев слияния с единоверной Россией среди украинских (малороссийских) интеллектуалов всегда многократно превышало количество сторонников украинской независимости, и только благодаря развалу СССР  и образовавшемуся идеологическому вакууму идея украинского суверенитета заняла господствующее положение в государственных СМИ и в школьных учебниках. Западноцентричный взгляд на российско-украинские отношения по умолчанию отводит Украине роль Польши в противостоянии стран коллективного Запада с Москвой. Смещение цивилизационной «линии фронта» с польской территории на территорию Украины освобождает Польшу от необходимости выступать ареной столкновений двух миров, поскольку основные коллизии будут разыгрываться на украинских землях, а Варшава останется в тылу борьбы. Это превратит Украину в «бедного родственника», во всём полагающегося только на Запад. Сегодня таким «родственником» является Польша.

Если Киев согласится на такую роль, он нанесёт серьёзный ущерб евразийской системе безопасности в целом, а Украина будет превращена в «плавающую» стратегическую платформу, которую носит от польского берега к российскому и обратно. Польское руководство понимает, что принципиальных изменений в отношениях по линии Брюссель – Москва во время польского председательства в Евросоюзе не произойдёт. Скорее, будет сохранён статус-кво. Градус потепления в отношениях Варшавы и Москвы, учитывая их традиционно неудовлетворительный характер, и так достаточно высок. Не в интересах Польши его ни понижать, ни повышать. Варшава будет стараться приблизить к себе Киев и по возможности Минск, но с соблюдением мер осторожности, чтобы не нарушить кропотливо выстраиваемый российско-польский диалог и не подорвать авторитет Польши в ЕС.

Скоординированная политика Киева и Москвы смогла бы значительно ослабить атлантистское влияние не только в Русской Евразии, но и в Восточной Европе. В свою очередь, заигрывания с Украиной – один из немногих вариантов, позволяющих Варшаве внести дисбаланс в украинско-российские отношения, тем более что гипотетический военно-политический блок Киев - Москва очень не по нраву не только Варшаве, но и Вашингтону, Берлину, Лондону и Парижу.