Путин, деньги и оружие

Вероятно, тяготясь отсутствием записи привычного новогоднего обращения, премьер Путин припас под праздники две новости. Как настоящий мужчина, про деньги и про оружие.

Штатам Путин пригрозил развивать наступательное оружие. Наблюдатели уже давно отмечают, что премьер и президент проводят разную внешнюю политику. Но чтобы настолько… И зачем такие заявления – чтобы внести еще большую сумятицу в уже несколько раз откладывавшееся подписание нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ)? Чтобы поддержать потерпевших уже 13 неудач конструкторов межконтинентальной ракеты «Булава»? Или просто, чтобы еще раз дать понять, кто в доме главный? А то президент, понимаешь, стал забываться: то МВД сокращает, то меняет тюремных начальников…

Со второй новостью все проще. Путин заявил, что Россия готовит ограничения на приток капитала в страну: «Нам нужно поправить правила таким образом, чтобы уменьшить интерес спекулятивного капитала прибегать в Россию».

Заодно Путин решил несколько отодвинуть переход к полностью свободному курсу рубля: «Наша экономика пока мало диверсифицирована, она не готова к полноценному плавающему курсу. По мере диверсификации будем переходить к плавающему курсу».

Вмешательство на валютном рынке Центробанк медленно и планомерно сокращает несколько лет подряд, постепенно готовясь к инфляционному таргетированию. Только прошлой осенью – зимой ему пришлось отойти от своей стратегии, потратив около трети резервов на поддержку курса.

Когда нефть подорожала, а ситуация с балансом нормализовалась, ЦБ вернулся к прежним планам. В начале июня Алексей Улюкаев, первый зампред ЦБ, предположил, что переход к полноценному таргетированию (и более свободному курсу рубля) может быть осуществлен раньше плана – не в 2011, а в 2010 г.

Правда, вскоре эти надежды отыграл назад помощник президента Аркадий Дворкович. А в октябре Минэкономразвития выступило с развернутой апологетикой слабого рубля. Их логика понятна: в отличие от кризиса 10-летней давности, небольшая и наполовину отыгранная девальвация не дает отечественной промышленности никакой форы, экономический рост обещает быть слабым.

О том, что в России могут быть введены меры контроля за притоком капитала (наподобие бразильских или налога Тобина) до сих пор говорил только Улюкаев. Путин упомянул о капитальных ограничениях в первый раз. До сих пор он считал полную либерализацию валютных потоков в 2006 г. своим большим достижением.

Словесная интервенция Путина возымела немедленное действие: 29 декабря рубль по отношению к бивалютной корзине подешевел на 50 копеек, утром 30 декабря снижение курса продолжилось.

Интересно, что премьер и здесь выступил против президентского офиса: совсем недавно Дворкович говорил, что меры наподобие бразильских нам пока не нужны. Тем более что ЦБ и так немало делает для снижения привлекательности российских активов для нерезидентов, упорно снижая процентные ставки (10 раз в этом году).

Путин систематически выступает на стороне «партии слабого рубля». Во-первых, его беспокоит рост экономики. Во-вторых, благодаря ослаблению рубля увеличивается вес валютных доходов бюджета. А бюджету деньги в связи с масштабной индексацией пенсий ох как нужны.

Но тема контроля за потоками капитала и курс рубля связаны не совсем так, как представляется премьеру. Ведь основное давление на рубль (к его укреплению) оказывает в последнее время отнюдь не массированный приток спекулятивных инвестиций, а доходы от экспорта, восстановившиеся благодаря удорожанию сырьевых товаров.

За последние четыре месяца курс рубля вырос примерно на 10%. Центробанк за это время нарастил резервы почти на $40 млрд. Тем самым он скупил порядка 80% торгового профицита за эти месяцы.

Экспортные доходы с началом года выросли ровно наполовину: в январе – марте мы экспортировали в среднем на $19,1 млрд, а в августе – октябре – на $28,9 млрд. Торговое сальдо, если сравнивать те же месяцы, увеличилось еще сильнее – почти на 80%.

Данные о платежном балансе за IV квартал Центробанк опубликует уже после праздников, но до сих пор бешеного притока капитала статистика не демонстрировала.

Только в II квартале был небольшой приток, а в I и III – значительный отток. Министр финансов Кудрин предполагал, что отток будет наблюдаться и по итогам IV квартала.

Так что особого давления к укреплению рубля приток спекулятивного капитала сейчас оказывать не может. Другое дело, что в ближайшие месяцы ситуация может измениться. Индекс РТС с начала года вырос в 2,3 раза, и инвестбанковские стратеги рассчитывают на продолжение роста в 2010 г. Продолжается ралли и на рынке облигаций.

В дальнейшем этот пир, конечно, может привести к резкому росту притока капитала. А останавливающие его меры в этом случае будут замедлять укрепления рубля. Но прямо сейчас на это рассчитывать трудно.

Если резкое повышение пенсий в начале года постепенно выльется в ускоренную инфляцию, то основным механизмом роста курса рубля станет, как в прошлые годы, рост рублевых цен, а не коррекция номинального курса рубля.

Путин обосновал необходимость ограничения спекулятивного притока капитала неготовностью нашей недиверсифицированной экономики к росту курса рубля. Обычно экономисты видят связь между капитальными ограничениями и курсовой политикой совсем иначе. Как раз капитальный контроль позволяет ослабить контроль за курсом местной валюты. Ведь ограничивая приток капитала, чиновники снижают предложение иностранной валюты, и местная может укрепляться не так быстро. А ограничение оттока снижает (откладывает) спрос на иностранную валюту, и местная валюта может не так быстро падать.

Укрепление валюты беспокоит не только Россию. На днях Еврокомиссия заявила, что евро по отношению к важнейшим валютам переоценен на 7 – 8%, что может помешать восстановлению после рецессии основных экспортно-ориентированных экономик еврозоны.

От роста курса евро страдает не только Германия, обычно первой жалующаяся на дорогой евро. Между тем Standard&Poor’s прогнозирует, что в 2010 г. евро подорожает с нынешних $1,4 – 1,45 до $1,7. Это ужасный сценарий для теряющих международную конкурентоспособность самых проблемных стран еврозоны – Греции, Испании, Ирландии, констатирует Еврокомиссия.

Опасается идти на укрепление юаня и Китай – слишком слаб пока внешний спрос.

Разумеется, приток капитала сейчас ограничивают многие страны – Китай, Тайвань, Бразилия, Корея. Как и Россия, думают об ограничениях Индия и Индонезия.

Но они, во-первых, не говорят ни о каких международных финансовых центрах. Тут надо определиться четко – либо центр, либо ограничения спекулятивного капитала. Во-вторых, у Китая избыток собственных дешевых и длинных источников денег. Недавно были размещены 50-летние облигации. Нашим корпорациям и банкам за длинными кредитами приходится идти за границу.

Против введения контроля за потоками капитала есть несколько доводов. Едва ли Россия, как Бразилия, станет в ближайшее время объектом мощной атаки капитала, писал недавно Сергей Дробышевский: слишком слаба пока ее экономика, слишком высоки риски. Опасения по поводу притока капитала преждевременны, показывал Сергей Журавлев, а приток капитала обеспечивается в основном «не за счет мифических международных спекулянтов, а изменением в поведении наших банков», которым нужно пристроить депозиты населения в условиях слабого инвестиционного спроса.

В конце концов, с введением ограничений по капитальным операциям можно было бы согласиться – если бы это делалось ради жесткого таргетирования инфляции, сопровождающегося стимулированием длинных сбережений и кредитов.

Но едва ли так произойдет. Поэтому больше всего печалят слова Путина про курс рубля. Они означают, власти готовы отступиться от невольного достижения последнего времени – сильного замедления инфляции – ради стимулирования отечественных производителей.

А без устойчивого снижения инфляции российская банковская система будет продолжать работать при отрицательных реальных процентных ставках, занимаясь трансформацией коротких денег в длинные. Никакая диверсификация экономики в таких условиях невозможна – для нее нужны длинные деньги.