За что китайцы так любят русских женщин

«Нынче «ходи» стали в моде, надо «ходю» полюбить. А у «ходи» денег нету, он пойдет дрова рубить», - еще сто лет назад пели эту частушку деревенские девки Приамурья. «Ходями» называли китайцев, и выйти замуж за «ходю» значило вытащить  счастливый билет. Русские женщины больше не работали в поле и по дому, а лишь «благоденствовали», как говорили тогда. Русская жена была для красоты, а «ходя» – неважно, бедный или богатый – пахал от рассвета до заката и лишь сдувал с нее пылинки. 

У нынешних китайцев-мужей сплошь русские имена, а у их русских жен – китайские фамилии. Их дети говорят на обоих языках, а на вопрос: русские они или китайцы, отвечают в зависимости от того, с какой стороны Амура их об этом спрашивают.

«Желтая угроза», которой уже лет 20 пугают россиян, давно превратилась в миф. В нем отразились две самые популярные версии таких браков: китайцы женятся на русских, чтобы оттяпать потом богатую недрами часть России, и их родственникам за это даже приплачивают. А русские выходят замуж, потому что китайцы богатые, не пьют и не бьют.

Ходями их уже давно никто не называет, а муж-китаец, даже если по-настоящему крепкий и удачный брак, с нашей стороны Амура совсем не повод для гордости. По другую сторону той же реки, называемой Хэйлунцзян, русские жены по-прежнему в цене: это, скорее, вопрос престижа, хотя жены пашут наравне с мужьями и в большинстве случаев и квартира, и бизнес оформлены на них. Мало кто верит в любовь, корысть – вот что по мнению большинства, далеких от реалий местной жизни, толкает в объятья обе стороны.

Ли и Надя

40 км от Благовещенска по раздолбанной дороге – и перед нами 18 соток идеального хозяйства, где каждый кустик подвязан, а каждый паразит убит. Антон (по паспорту Ли Ма Литин) уже второй час поливает свои грядки, в это время его жена Надя (в девичестве Банасюк) заливисто хохочет и мастерски матерится по-китайски.

Свое китайское счастье она нашла на русской грядке, в селе Богословка, что в пятистах километрах от Благовещенска. Совхоз был буквально в руинах, народ пил, не просыхая, когда тут появились китайцы: взяли землю в аренду, и закипела работа. «Все село выстроились к ним в очередь – работать все равно было больше негде», - рассказывает Надя. Выращивали буквально все: от капусты с картошкой до арбузов и дынь. 


«Стоило мне только подойти к грядке, тут же появлялся Антон: садился рядом и тоже начинал полоть», - вспоминает она. Потом Антона звали на кухню, где он трудился поваром, а Надя оставалась одна и полола уже за двоих. «Да-да, быстрая, как китаец и трудолюбивая», - улыбается Антон. «Ага, всю жизнь на мне пахать собирался!» - хохочет в ответ Надежда. Рядом бегают чумазые девчонки – их в семье Ли уже трое, у каждой в руке по сочному огурцу из парника, в другой – по конфете, под ногами путаются с десяток котят. 

«У нас в деревне еще одна русско-китайская пара есть, у них малышка недавно родилась, а так по округе таких семей много, - говорит Надя.  – У нас как только на селе появились китайцы, все бабы к ним в очередь выстроились, даже замужние». 

В Благовещенске русские мужики уверяли нас, что все русские бабы, что с китайцами, вечно голодные и несчастные, а проститутки говорят, что они самые «быстрые» клиенты – три минуты и «бабки» в кармане, выдаем мы очередной миф.  Надежда еще громче хохочет.

«По пятибальной шкале мой муж на пятерку с плюсом, редкий русский будет так стараться, чтобы его женщине было хорошо», - со знанием дела улыбается 30-летняя женщина.

У них свой домик и даже есть небольшой бизнес – в бывшей сельской школе открыли небольшую лавку, где продают все подряд, от порошка до овощей.  Фирма оформлена на Надежду. Антон, несмотря на то, что уже больше 10 лет в России, никак не может получить ни временное разрешение на жительство, ни трудовую визу. И такие проблемы почти у всех русско-китайских семей, разбросанных по Амурской области. Ли могли бы переехать к родне Антона в Хэйхе – всего-то и надо, что сесть на паром, 15 минут по мутному Амуру - и уже на месте. Но Надя больше недели в Хэйхэ не может, «тянет домой и все».  Антон тоже назад не хочет – ему и так есть чем заняться: и девочки, и все хозяйство на нем.

Хэйхэ

До китайского Хэйхэ здесь ближе, чем до любого другого российского городка. Напившись, русские на спор лезут в грязные амурские волны и пытаются добраться вплавь, пока их не выловят пограничники. Недавно китаец угнал паром и добрался на нем до России. Его арестовали, как нарушителя и посадили в СИЗО Благовещенска.

Рисковать, впрочем,  ни к чему – остров Хэйхэ свободная экономическая зона, виза туда не нужна.  Русские таможенники орут и гоняют в конец очереди китайцев, так же потом китайцы, уже на своей земле, отыгрываются на наших.  Русские в Хэйхэ как дома – на выходные они работают «кирпичами» или «верблюдами»:  за 400 рублей прут из Китая на себе по 50 кг товара, умудряясь на этот скромный гонорар купить и натянуть на себя новый гардероб. 

Все нынешние нувориши по обе стороны Амура начинали когда-то «кирпичами», потом становились «бригадирами» и дорастали до своего бизнеса.  28-летнюю Ирину Дун  эта участь миновала. Она «русский хАзяин» (так написано на вывеске) обувного магазинчика в «Хуа Фу» - самом престижном универмаге в центре Хэйхэ. Десять лет она замужем за богатым «китом» (так на Дальнем Востоке называют китайцев), в Китае уже восемь.

Ира выросла в небольшом селе,  у нее еще пять братьев и сестер. После школы она уехала в Благовещенск и устроилась официанткой в китайский ресторан. Хозяин заведения Володя (Тон Тсин Хуа) был старше ее на 21 год. «Год мы просто общались,  он хорошо говорил по-русски, мне с ним было интересно», - рассказывает она. Володин сын был старше Ирины, а сам Володя – старше ее отца.  На тот момент он был разведен.

 Их роман раскрылся, когда Володя попросил отвезти его к родителям Иры: «Мама думала, что ему просто интересна наша глубинка, а он руку мою стал просить».  Девушку заперли дома. «Против были все: говорили, что он старый, а я дуреха малолетняя, жизни не видела, отговаривали, на улицу не пускали. А я ночью выбралась из окна и босиком побежала к дороге, поймала «попутку» - и к нему. Утром Володя отвез меня назад – сказал, что хочет, чтобы было все по-человечески», - говорит она.

Покупателей почти нет, на полках – красивые туфли на каблуках и на почетном месте - фото всей семьи вместе с детьми. Владу (До Мин Дзену) уже девять, Карине шесть.  «Чаще я, конечно, уступаю, стараюсь его во всем слушать: китайцы очень вспыльчивые и злопамятные, не дай бог оскорбишь – будет враг на всю жизнь. Так что я стараюсь с мужем ни в коем случае не скандалить. Он у меня первый и единственный, дети мои учатся, живут в достатке, всей семье помогаю, говорят теперь, что правильно я их тогда не послушала», - словно убеждает она нас в своем женском счастье. 

В магазин приходит муж Володя – сделать фото для газеты. Ира улыбается: все должны знать, что у нее все хорошо.