Павловский: Реформа МВД - это вход в модернизацию

В начале года мне казалось очевидным, что содержанием политики этого года, просто исходя из стилей, из традиций, из инерции этой политики, будет борьба за место в колеснице, так сказать, победителя кризиса, борьба за роль триумфатора. Поскольку кризис совершенно очевидным образом «заканчивается» как визуализированная картинка, то самая большая борьба будет за место того, кто взмахнет шашкой и скажет: «Я его победил». Но я исхожу при этом, конечно, из прежней концепции из прежней политики предыдущего десятилетия и должен сказать, что я ошибался. Вернулось уже с середины года воспоминание о политике, как искусстве конфликта, и с ним само понимание, что стабильность предыдущего десятилетия была достигнута в результате конфликта, в результате победы в конфликте. Довольно тяжелой победы и дорогой ценой.

Мы просто победители прошлого десятилетия забыли о цене победы и приняли ее за естественную норму. Сегодня возвращается политика конфликта, а она ведет к прозрачности, публичности. И в центре ее находится тандем, как публичный политический институт. Что, как сказать, очень важно – он генерирует публичность. То, что его нельзя не обсуждать. Одного человека можно обсуждать частным образом на кухне, но тандем это то, что все время обсуждают, это ведет к политической дискуссии. Вы не можете описать политический союз бесконфликтным образом. Поэтому возвращается понимание вескости достижений.

Кстати, еще одна моя ошибка, в начале года много говорилось о меньшинствах. И Медведев совершенно явным образом устанавливал коммуникации с разного рода малыми группами разной мощности, разного происхождения, с малыми средами. И я тоже склонен был противопоставлять Путинское большинство и меньшинство Медведева, если угодно, креативное меньшинство – я ошибался. Никакой значимой политики, кроме политики большинства, у нас нет и не будет на долгое время. Мы просто недооценивали прочность собственной политической системы, а недооценка своей силы всегда ведет к трусости в обращении с ней.

Путинское большинство существует, оно стало на самом деле консолидированней, но теперь оно просто национальное большинство. Оно себя больше не персонализирует. Оно также, а может быть и больше доверяет Путину, но оно не идентифицирует себя через человека, оно больше не Медведевское и не Путинское – это просто национальное, не в этническом разумеется, а в политическом смысле, большинство вокруг системы институтов. И потенциально вокруг программы, которая ему будет предложена. А если она не будет предложена, то возникнет вакуум. И в этом вакууме возникнет уже конкуренция другого типа. В том числе и с весьма опасными популистскими и радикальными вирусами, которыми полно это большинство.

В головах людей нет разрыва между прошлой и будущей эпохой. Этого разрыва просто нет. Поэтому бессмысленно строить политику на этом разрыве и пытаться внедрить этот разрыв в мозги. Это не получится. Здесь еще важно понимать, что ненасильственная модернизация, о которой часто повторяет Медведев, она понимается не совсем правильно. Это не гандистская модернизация и не модернизация вербальным путем. Мы всех уговорим и они изменят свой образ жизни, а заодно и экономику, а заодно и государственный институт. Эта модернизация была расшифрована во вчерашнем выступлении Медведева. Была очень ясно расшифрована. Модернизация, где силовые институты сами являются одним из первых предметов модернизации. И модернизация с удалением присутствия силовых кадров из политики. Запрещения силовым кадрам участвовать в публичной политике.

В этом смысле это очень важный принцип. Медведев его очень строго проводит. Никакой политики, внутри которой одним из субъектов являются правоохранительные органы. Правоохранительные органы существуют в пределах своей компетенции. Любое вторжение правоохранительных структур любых (милиции, ФСБ, ФСО, любых других армий, тем более, других силовых структур) будет пресекаться и рассматриваться как нарушение и Конституционного порядка и вызывать к себе соответствующие вопросы. Значит, если ведомство пытается выходить за пределы своей компетенции, значит оно само по себе отягощено, кадрово ожирело. Значит, его кадры коррупционны и засорены. Его кадры не чувствуют Конституционного и политического контекста. Они политнекорректны и срочно нуждаются в политической и иной коррекции.

В этом смысле у несистемной оппозиции любимое слово демонтаж. Они любят говорить о необходимости демонтировать существующий политический режим. Но они всегда очень интересным образом обходили вопрос об одном единственном нашем институте, который действительно нуждается в демонтаже, причем демонтаж его обсуждается уже 50 лет – это ГУЛАГ, это исправильно-тюремная система. Наконец-то у нас руководитель нашей исправительной тюремной системы говорит, что он намерен демонтировать это ведомство, что реформа будет носить характер глубокого демонтажа этого ведомства. Я напомню, что впервые политический вопрос о необходимости демонтировать лагерную систему, как неприемлемый и бессмысленный остаток Сталинской системы, был поставлен еще в конце 50-х годов.

И был принят. Он не был реализован в силу отсутствия средств. Считалось, что строить такое количество тюрем, вместо дешевых лагерей, на это нет денег в период ускоренного строительства коммунизма. Но мы оставили внутри страны вот этот сектор страха. И этот сектор страха, сектор расцивилизации, сектор садификации кадров правоохранительных структур действовал все эти годы. Он только рос в период либеральных реформ. Мы можем посмотреть строгое соответствие, самый период максимального роста, максимального увеличения лагерного населения – это первая половина 90-х годов.

И одновременно этот же период, когда мы потеряли милицию. Когда в период полной свободы гласности во всех видах никого не интересовало, что милиция узурпирована и уже уходит от нас, превращается в институт, который попал под влияние совершенно инородных кадров. Поэтому вход в модернизацию через реформы МВД – это нормальный вход. Уже сегодня видно, могу сказать тоже по опросам, которые мы проводим просто другими средствами, он поддерживается в бюрократии среднего звена самого МВД. Он вызывает просто радостное оживление в МВД, которое само считает необходимым сокращать собственные кадры. Это, кстати, отличает существенно их от армии. И мне кажется, что надо идти дальше этим путем. И мы придем не просто к политике конфликта, к политике без страха.

И вот этот интеллектуально вызывающий год, я думаю, в следующем году получит ответ в виде системы демократических концепций, уже деталей демократической модернизации, которую мы проводим. Т.е. демократическая модернизация должна перейти в концепционную плоскость, в плоскость выработки проектов и спора групп, позицией которых является проект, они отвечают за свою позицию. Они отвечают репутацией, они отвечают своим местом в Государственной Думе и Законодательном собрании. Партия большинства здесь должна будет подтвердить свой статус правящей партии. Правление – это ответственность, а не только факт.