Почему нельзя уходить с Кавказа

Когда я слышу от кого-то о том, что надо-де отделить от России Северный Кавказ, мне хочется дать такому человеку в морду. А после предложить ему отделить от России не Кавказ, а его Рязань/Псков/Кострому. Или Москву.

Потому что аргументация, приводимая сторонниками возращения России в границы XVI века, с той же лёгкостью может быть обращена и против них самих.

Кому-то не нравится Дагестан или Осетия в составе России, а кому-то, возможно, очень не хочется считать своими согражданами жителей, скажем, Новгородской области. И идейную базу можно подвести при желании: на этой территории, мол, ещё со времён Новгородской республики живуч западнический, сепаратистский дух, абсолютно чуждый идеалам лучших представителей русского народа. Продолжать «диалог» в подобном духе и с подобным уровнем аргументации можно бесконечно долго.

На самом деле распространение таких настроений симптоматично. И оно не может не тревожить. Потому что напоминает 80-е. В те годы, в самый апогей перестройки, национал-сепаратистская карта приобрела статус козырной. Во многом, именно она и развалила Советский Союз.

Прибалтика, Закавказье, Украины — там только и было слышно в те годы: Москва нас грабит, Москва выкачала нашу нефть, русские сожрали наши апельсины/шпроты/сало и т.д. и т.п. Короче, долой Союз! Да здравствует национальное самоопределение!

Огромные массы русского народа при этом были пассивны, инертны и аморфны. Вспыхнули, правда, отдельные очаги сопротивления в Приднестровье и Душанбе. Но основная масса демонстрировала покорность и безволие. В итоге национал-сепаратисты союзных республик не получали никакого отпора со стороны многочисленного там русского населения. Которое во многих из них составляло если и не большинство, то очень значительную часть уж точно.

Прошло почти 20 лет. Теперь аналогичные голоса, только с точностью до наоборот, раздаются уже со стороны русских в самой России. На сей раз в роли пожирателей отечественного хлеба-сала-водки выступают национальные республики Северного Кавказа. Общий лейтмотив известен: северокавказские республики донорские, выкачивают из Москвы дотации, хватит кормить паразитов и т.п.

Многих неумных людей из числа националистов (впрочем, по-настоящему умных в их среде можно перечесть по пальцам) всё это страшно воодушевляет. Вот, мол, русский народ, наконец, просыпается, прозревает, обретает своё национальное «я». Вот повыгоним сейчас этих кровососов и заживём!

Ага. Щас, заживёте! Должен разочаровать оптимистов: такие настроения — это отнюдь не показатель национального подъёма. Это симптом надвигающегося системного кризиса, грозящего стать римейком 91-го и обернуться национальной катастрофой уже для России.

Не надо выдавать желаемое за действительное. Никаким русским национальным подъёмом сейчас и не пахнет. Да, есть отдельные всплески, свидетелями которых мы были в Кондопоге, Забайкалье, Ставрополе и Белореченске. Но это именно всплески, а не подъём. Идеология национального подъёма — это идеология наступательная, идеология экспансионистская. Она может быть освободительной, если страна находится во власти завоевателей. Но в России-то этого нет. Внедрение инородных, зачастую, криминальных, диаспор в русские города — это ещё не завоевание. Масштабы пока не те. Пока это только набеги.

Следовательно, идеология русского национального подъёма должна быть не просто освободительной. Это должна быть идеология русской ирреденты. Тем более, что наступать есть куда и воссоединяться есть с кем. Образовавшиеся на руинах СССР государства отхватили огромные куски исторической России. Вместе с миллионами русских, вмиг оказавшимися иностранцами и гражданами второго сорта на своей родной земле.

И находящийся в состоянии национального подъёма народ просто по определению никогда не мог бы согласиться с таким раскладом.

Однако, вместо этого от тех, кто говорит о подъёме, мы слышим вовсе не проповедь национального воссоединения с юго-восточной Украиной или северным Казахстаном. Мы слышим совсем иную пластинку, свидетельствующую о горячем желании откромсать от и без того урезанной донельзя РФ новые, причём самые выгодные в географическом отношении куски. Отделить и прогнать от себя лучшие земли с благодатным тёплым климатом. Территории, жители которых вовсе не так страшны, как представляется многим. Надо только уметь поставить себя среди них.

В общем, вместо желания бороться хотя бы за ту Россию, которая осталась нам после 91-го года, подавляющее большинство националистов предлагает драпать ещё дальше на Север. Драпать без оглядки. Бежать ещё до того, как кто-то этого потребует. Бежать ото всех, кто только возьмёт в руки палку. И закончить свой «славный» исторический путь построения «белой» России в волнах Ледовитого океана.

Сразу оговорюсь, что я далёк от мысли считать сегодняшнюю политику официальных правящих кругов России в отношении северокавказских республик правильной и исторически оправданной. Я считаю её не просто близорукой, а преступной. Однако из этого вовсе не следует, что если Путин и «Единая Россия» говорят о сохранности существующих границ, то оппозиция должна выступать за развал страны.

У сторонников отделения, а по сути, изгнания, кавказских нацреспублик из состава РФ доказательная база зиждится, в основном, на аргументах эмоционального, а не рационального порядка. Они озвучивают факты массового геноцида русского населения в дудаевско-масхадовской Чечне, без конца указывают на дотационных характер наполнения бюджетов кавказских нацобразований и рисуют на карте воображаемые линии будущих госграниц, словно соревнуясь между собой, кто отодвинет их ещё дальше на север: за Сунжу, за Терек, за Кубань или сразу за Дон.

На первый взгляд это выглядит убедительно. Однако, при серьёзном рассмотрении все эти аргументы не выдерживают критики.

Разберём их по порядку.

Геноцид русского населения в Чечне, равно как и в Ингушетии, действительно имел место в 1991-1999 гг. То есть, фактически до начала второй чеченской войны. По официальным данным, собранным Государственной думской комиссией во главе со Станиславом Говорухиным, если не ошибаюсь, в ., цифра убитых, замученных и пропавших без вести русских людей в Чечне составила 25 тысяч человек. Ещё около 300 тысяч русского, а также просто нечеченского населения в этот же период были ограблены и изгнаны из республики. При этом, заметьте, я привожу лишь официальные данные. По неофициальным число убитых доходит до 45 тысяч. То есть, уместно говорить не просто о систематическом терроре на национальной почве, а о полноценном геноциде.

Согласно международным правовым нормам, принятым ООН, преступления против человечества, в частности, геноцид, не имеют срока давности. Однако, как известно, активные участники этого геноцида сейчас находятся у власти в самой Чечне и занимают высшие государственные должности в республиканском правительстве. Для циничной кремлёвской верхушки липовая лояльность Кадырова и фальшивый пиар победителей в современной Кавказской войне оказался гораздо важнее десятков и сотен тысяч жизней своих соотечественников. Этот геноцид де-факто и де-юре предан забвению.

Но с Кремлём-то и так всё понятно. А вот националисты, без конца заявляющие, что они действуют от имени и во благо всего русского народа, на практике солидаризуются с Кремлём. Ведь предоставлением независимости Чечне этот геноцид русского населения 90-х годов XX века будет окончательно легализован. Не просто забыт, а именно легализован и официально признан на межгосударственном уровне, будучи краеугольным камнем фундамента чеченской независимости.

Ведь что такое чеченская государственность? Это этнократическое образование, возникшее в результате масштабной этнической чистки, сопровождавшейся уничтожением и изгнанием всего нечеченского населения республики. Фактически, она выстроена на русских костях и пепле русских домов.

Это не преувеличение. Это — реальность.

Воцарение в Чечне режима Кадырова поставило крест на всех попытках официальной правовой оценки и объективного расследования событий 90-х годов. Предоставление Чечне независимости легитимизирует это этнократическое образование уже на международном уровне.

Думаю, не надо разъяснять, какое колоссальное впечатление это произведёт на всех остальных ненавистников России, как внешних, так и внутренних. Чей пример станет заразительным для многих. И не только на Кавказе.

Я уже не говорю о гипотетических границах. Ведь город Грозный, станицы Наурская, Червлённая, Шелковская, Бороздиновская, Ермоловская (нынешний Алхан-юрт) или Самашкинская (вошедшая в историю первой чеченской войны как село Самашки) — это такая же русская земля, как Москва, Тверь и Новгород. Плоть от плоти русская. Пытаться отрезать их от России — преступление. А если ещё углубиться в историю, то можно сказать, что не так уж давно, до начала XVIII века поселения гребенских казаков занимали большую часть современной горной Чечни. Ведь и само название их — гребенские — происходит от слова «гребень». То есть, жили на гребнях гор. Да и Урус-Мартан, если вслушаться внимательно, имеет русские корни: «урус» означает «русский». На этой земле гребенцы и жили до 1712 года, когда Пётр I переселил их на Сунжу, отдав прежнюю территорию присягнувшим ему на верность чеченским тейпам.

Примерно то же самое можно сказать и об остальных кавказских республиках. Все из них включают в себя территории, ранее никогда к ним исторически не относившиеся, да и населённые зачастую представителями нетитульных народов.

Скажем, Дагестан (в переводе с тюркского «Страна гор»), помимо собственно горской территории, включает в свой состав легендарный русский Кизляр — родину Багратиона, основанную русскими Махачкалу (сначала как военное укрепление Петровское, а затем город Порт-Петровск), древний персидский Дербент, а также нижнетерские станицы и русские сёла севера республики, включённые в состав Дагестана благодаря волюнтаристскому решению Хрущёва.

Ингушетия — это не только область проживания ингушей. Это ещё и терские станицы Слепцовская и Ассиновская, зачищенные в 90-е годы от коренного населения.

Современная Северная Осетия — это не только территория компактного исторического проживания осетин, но и русский Моздок. И ещё несколько терских станиц. С преимущественно русским населением.

Кабардино-Балкария включает в себя город Прохладный — бывшую терскую станицу Прохладную.

А в Карачаево-Черкесии находятся кубанские станицы Зеленчукская, Урупская и Исправная, которые, правда, в 90-е годы также были «зачищены» от русских.

Про Адыгею, где русских ещё около 70%, я вовсе промолчу.

Что, всё это просто так взять и отдать? Отдать, потому что кто-то в силу природной трусости и политической близорукости не может смотреть в лицо реальным опасностям, бороться с ними и побеждать их, а может лишь убегать да трусливо прятать головы в песок? Пожалуйста, не пугайте страусов — у нас каменный пол.

Сторонники отделения кавказских республик от России, предлагают в миниатюре повторить сценарий развала СССР: признать административные границы государственными. Им почему-то кажется, что вслед за этим гипотетическим актом политического безумия и безволия, у оставшейся обкромсанной России начнётся райская жизнь с молочными реками в кисельных берегах.

Да нет, господа национал-сепаратисты, не начнётся. Хотя бы, потому что в случае отделения Кавказа от России вы получите под боком незатухающие очаги кровавых этнических конфликтов, корни которых уходят именно в произвольное административно-территориальное разграничение. Вместо совсем угасшей войны в Чечне и вялотекущей в Дагестане, вы получите множество горячих точек по всему Кавказу.

Разгорится полноценная гражданская война между ваххабитами и сторонниками местных феодализирующихся властей. И из Дагестана она перекинется на весь Северный Кавказ, поскольку причины, порождающие такую войну, существуют практически в каждой республики, за исключением православной Осетии.

А ведь есть ещё притупившиеся, но отнюдь не разрешённые межнациональные конфликты. Не секрет, что отношения между осетинами и ингушами вовсе не добрососедские, на дагестано-чеченской границе постреливают не только члены НВФ, но и члены ЗВФ (законных вооружённых формирований), в Кабардино-Балкарии и Карачево-Черкесии есть что делить двум титульным народам и т.д.

При таком раскладе, ни о каком обустройстве прочной государственной границы не может быть и речи. Да и как её удержать, когда на север, в Россию хлынут сотни тысяч экономических эмигрантов, бегущих от войны и разрухи.

Причём хлынут не на пустое место. Там уже давно укоренились и обросли связями их диаспоры и землячества.

Эти лавины эмигрантов хлынут обязательно. Их будут неотрывно манить огни сытой Москвы и Петербурга на фоне мгновенного коллапса всей социальной сферы на родине. Острый электроэнергетический кризис в Махачкале — это прообраз будущего паралича государственных систем всех кавказских республик в случае отделения. На сегодняшний день хоть какая-то видимость законности и порядка во многих кавказских республиках ещё поддерживается благодаря их присутствию в составе России. Во что превратятся кавказские республики в случае предоставления самим себе, страшно даже представить.

Впрочем, можно. Все они, или почти все, превратятся в подобие дудаевско-масхадовской Чечни. Править был там будут самые деструктивные элементы. Впрочем, другие возобладать и не смогут.

Дело в том, что кавказские народы НЕ ИМЕЮТ своей государственной исторической традиции.

Не было в истории у современных северокавказских народов своих государств. Древние Урарту и Кавказская Албания имеют к современным кавказским народам такое же отношение, как Эллада Гомера к современным грекам.

Были полуфеодальные образования в Дагестане и Кабарде. Был в середине XIX века имамат Шамиля, который отчасти напоминал протогосударство. Но вот полноценных, сложившихся государств НЕ БЫЛО. И сейчас они вряд ли возникнут. Ведь менталитет этих народов за время советской власти изменился не сильно. По сути, при СССР традиционное горское общество было заморожено почти на семьдесят лет. Да, в горских районах были партийные и комсомольские организации. Да, секретари райкомов, хоть и с акцентом, но всё же произносили с трибун «правильные» речи о том, что они «делу Ленина верны». Но вот родо-племенная структура горского общества сохранялась в неизменном виде. И начала размываться лишь сейчас, в связи с массовой миграцией горцев на равнину.

В ответ на это мне могут привести пример, скажем, бывших союзных республик, до 1991 года никогда не имевших собственной государственности: Азербайджана, Казахстана, Туркмении и т.д. Вот, мол, не развалились же они на удельные княжества, государство там всё же сложилось. И с кавказскими республиками произойдёт так же.

Звучит вроде бы убедительно. Но на самом же деле, в данном случае имеет место заведомо неправомерное сравнение. В перечисленных выше государствах нет такого пёстрого национального состава, как на Кавказе. Там, в принципе, один народ — одно государство. А если межэтнические различия и есть (например, внутри азербайджанцев или казахов), то они не столь существенны как на Северном Кавказе. И ему, в случае отделения, суждено будет повторить печальный путь Афганистана и Ливана, погружённых в пучину междоусобных конфликтов по этническому принципу.

О степени произвола в государственных и силовых структурах кавказских республик ходят легенды. Продажа чиновных и милицейских постов с аукциона никого давно не удивляет. Про методы, которыми, скажем, дагестанские силовики получают признательные показания от подозреваемых в ваххабизме, можно снять кассовый документальный фильм ужасов. В России, например ничего не слышали про дагестанское «ноу-хау» — пытку катетером и колючей проволокой. А там это стало чуть ли не нормой: истязаемому в задний проход вставляют трубку, через неё вводят проволоку с зазубринами, потом трубку выдёргивают, оставляя проволоку в прямой кишке, и начинают её медленно поворачивать в разные стороны. В результате — адская боль и внутренние разрывы прямой кишки и кровотечение. Но снаружи следов нет. Неудивительно, что под такой пыткой не то, что ваххабизме, в сатанизме и копрофагии сознаешься. Её изобретателя — одного милицейского чина — убили народные мстители. Но дело его живёт.

Проявления такой дикости ещё хоть как-то сдерживаются российским законодательством. Но в результате отделения все кавказские республики погрузятся во мрак средневековья. И не надо думать, что Россия сумеет отгородиться от них китайской стеной. Отгородиться не удастся. Хотя бы потому, что огромные массы кавказцев осели в Москве и по всей России. И по мере ухудшения ситуации на своей родине, будут содействовать переселению туда своих родственников и земляков. Вместо желанного спокойствия Россия получит огромный этнический нарыв возле своих границ. А тысячи ваххабитов, воодушевлённых своей победой, неизбежно начнут экспорт «зелёной» революции в саму Россию. В Поволжье, в Татарии и Башкирии мусульман много. И далеко не все из них довольны жизнью в составе России. О том, какие для себя выводы они и сделают и какие примут руководства к действию в результате разворачивания подобного сценария, догадаться нетрудно.

Северный Кавказ не может быть самостоятельным. Если оттуда уйдёт Россия, то её место немедленно займёт Турция, которая давно объявила эту территорию зоной своих национальных интересов. И будет всячески поощрять кавказскую экспансию уже вглубь России.

При всём при этом, сами северокавказские республики никуда из состава РФ пока выходить не собираются. Их население в массе ассоциирует себя всё-таки с Россией. То, что их властные структуры выродились в сатрапии, — это, в первую очередь, вина Кремля. Он все годы путниского правления, требуя от президентов кавказских республик лишь внешнего проявления лояльности, предоставлял им полную и бесконтрольную свободу действий на местах. Результатом явилось образование таких властных структур, для которых произвол, мздоимство и насилие над местным населением стали едва ли не главным вектором внутренней политики.

Народный ответ «снизу» — распространение идей радикального ислама, в просторечии именуемого ваххабизмом, террор в отношении силовиков и местных властей, вспыхивающие очаги гражданской войны.

Проблема Северного Кавказа не может быть решена вне России. Наоборот, вне её она только усугубится.

Выправление ситуации надо начинать с радикального изменения политического курса в Кремле. Во многих кавказских республиках, в перспективе, весьма эффективной мерой было бы введение прямого президентского правления или назначение на высшие должности чиновников из России, не связанных с местными элитами тухумно-клановыми обязательствами. Хотя бы на время, для расчистки «авгиевых конюшен» ельцинско-путинской эпохи. Но всё это будет действенным лишь при условии, что новая русская власть будет не только сильной и строгой, но, самое главное, справедливой.

А стать она таковой может лишь в случае радикального изменения всей общественно-политической модели России.

В завершение хочется сказать ещё вот о чём. Распад СССР явился одной из самых масштабных геополитических катастроф в человеческой истории. По масштабам его можно сравнить только с падением Римской империи. Но её падение было растянуто во времени на пару веков, а Советский Союз провалился в бездну стремительно, за шесть лет. Это событие было настолько масштабное и трагическое, что осмыслить его значение в полной мере люди смогли лишь спустя 10-15 лет. Только сейчас до них стало доходить, что именно случилось в 1991 году.

Последствия 91-го года будут преследовать Россию много десятилетий. Наша страна оказалась ввергнута в крайне неблагоприятные, почти что допетровские границы. Мы потеряли лучшие территории: Украину, Крым, Закавказье, Казахстан. Территория современной России — это промёрзлые северные и сибирские равнины. На которых, согласно убедительным исследованиям Андрея Паршева, экономически оправдано проживание не стар сорока, а всего лишь пятнадцати миллионов человек. Если принять за основу европейский уровень комфорта и потребления. А ведь сторонники национал-демократии стремятся именно к этому: жить как в Европе и на жизненном уровне Европы. Запросы у них ещё те! Вот только как это осуществить, если этническая территория русского народа съёживается, словно шагреневая кожа, и мы непрерывно отступаем на север?

Интересно, кто-нибудь из апологетов немедленного отделения Северного Кавказа от России прожил там хотя бы один календарный год? Думаю, что нет. А-то не мог бы не сравнить погребённые на многие месяцы в снегах русские города и мягкую кавказскую зиму, для которой выпадение снега и мороз — это едва ли не ЧП.

А, сравнив, призадумался бы над тем, откуда он предлагает России и русским драпать.

Не будет никаких «сорока маленьких русских Швейцарий», как мечтают крайние национал-демократы. Будет загнанное на север и обречённое на вымирание русское население, бездарно и безвольно отдавшее земли, обильно политые кровью их отцов, дедов и прадедов, которые, наверное, в гробах переворачиваются, глядя на своих ничтожных потомков.