"Груз 200" общероссийского масштаба

Ленина может похоронить только тот, кто будет равнозначен ему самому, кто подобно ему сможет стать творцом новой реальности. Тот, кому действительно будет дана власть совершать символические жесты, меняющие окружающую действительность.

Инициатива депутата-единоросса В. Мединского вынести тело Ленина из мавзолея, как и следовало ожидать, вызвала бурную реакцию, собственно говоря, такую же, какую подобные инициативы периодически вызывают уже более 20 лет. Создается впечатление, что это тема вытаскивается на свет Божиий именно для того, что еще раз увлеченно поговорить о ней.

При этом очевидно, что это когда-нибудь произойдет, что вечно Ленин не может лежать на Красной Площади, и что, в общем-то, это не совсем нормальная ситуация. Точнее, очевидно, что тот исторический контекст, в котором это было нормально, уже закончился. И вот уже почти двадцать лет как присутствие на главной площади страны тела создателя государства, которого уже не существует, действительно выглядит впечатляющим анахронизмом.

Точнее выглядело бы. Если бы на место советской реальности пришла бы какая-то другая, которая могла бы говорить своим языком и творить свои символы. Но ведь это совсем не так, на место реальности, созданной Лениным, ничего не пришло, постсоветская Россия это просто состояние того пространства, которое было Советским Союзом после того, как самого СССР не стало. Это место так и называют — «постсоветское пространство», и это его подлинное имя, все остальные имена — «РФ», «СНГ», «Новая Россия» — всего лишь малоудачные попытки брендировать пустоту, в попытке выдать ее за новую реальность.

Единственным говорящим символом нашего времени стала пустая Лубянская площадь, на которую за двадцать лет так и не нашлось, что поставить вместо свергнутого в августе 1991 года Дзержинского.

Современная Россия представляет собой «груз 200» из одноименного фильма Балабанова, то есть разлагающийся труп СССР, который продолжают использовать для своих целей «маньяки» с заурядной внешностью. И поэтому мертвый Ленин, который в этой реальности вроде бы должен быть мертвее всех мертвых, оказывается единственным символом того, что когда-то здесь была жизнь.

Дело вовсе не в том, что современная власть не имеет права на вынос тела Ленина из Мавзолея, ибо сама давно отказалась быть чем-то большим, чем просто случайными людьми дорвавшимися до ресурсов, задача которых просто пересидеть безвременье, пока все совсем не рухнет. Конечно, по хорошему, по такому нужен общенародный референдум, результаты которого, в общем-то, очевидны. Главная проблема в том, что если Ленина похоронят — они и сейчас, то ничего не произойдет, кроме уничтожения ценного объекта научных иссследований и очередной бури в информационном пространстве. А ведь такого масштаба акция имеет смысл только, если она направлена на то, чтобы что-то произошло или хотя бы символизировала, что что-то произошло.

Любой символический жест должен иметь силу, и когда его совершает бессильный, он просто перестает быть жестом, становясь простым действием, максимальная потенция которого — стать очередным инфоповодом на забаву блоггерам.

Ленина может похоронить только тот, кто будет равнозначен ему самому, кто подобно ему сможет стать творцом новой реальности. Тот, кому действительно будет дана власть совершать символические жесты, меняющие окружающую действительность. Тот, кто сможет действительно предать Ленина земле, примирив его с ней, а не просто осуществить вынос тела.