Олесь Бузина: три народа Украины и прагматичный национализм

Нынешнюю Украину, по сути, населяют три народа: галичане, новороссы и собственно украинцы.

Сегодня уже окончательно ясно, что традиционная националистическая модель Украины потерпела такой же позорный крах, как и рабовладельческий строй. Она уходит в прошлое — туда же, куда спрятались ющенковские горшки и корыта — в музей ненужных вещей. Дату начала гибели этой обанкротившейся нацутопии можно установить с точностью до секунды. Старая дева в вышиванке стала отходить в ту же ночь, когда объявили результаты второго тура президентских выборов, и вся страна увидела растерянное лицо вчерашней примы — провалившейся актрисы Юлии Григян, с комсомольско-кооперативным энтузиазмом рванувшей играть «ідейну ультранаціоналістку Юлію Володимирівну Тимошенко», но не убедившую такой сценической самодеятельностью ни запад, ни восток.

Да, можно, как и раньше, по-гидроцефальи выпучив глаза, твердить в трансе: «москалі», «комуняки», «п’ята колона»… Но на твой митинг придет только пять тысяч таких же гидроцефалов, запугавших себя призраками прошлого и верящих, что только они — настоящие («последние»!) украинцы. Депутаты от БЮТ еще могут заявлять, что «заминируют» парламентскую трибуну, если коалиция поставит на голосование закон о языках, а лидер НУНС Вячеслав Кириленко — повторять на разных ток-шоу одну и ту же мантру, которую он выучил, еще когда сидел задом на граните во время студенческой революции 90-го года, а не разъезжал на «Лексусе».

Но это ничего не меняет. Украина Бандер и Шухевичей, Юль и Вить, майданов и атаманов накрылась «рядном». Ибо невозможно больше убедительно голосить о преступлениях коммунистического режима далекого прошлого, когда на глазах очевидцев при попытке внедрить в жизнь националистический рай исчезло 6 миллионов украинских граждан (больше, чем евреев во время Холокоста!), развалилась армия, сгнил флот, «незалежна держава» к 2009 году окончательно превратилась в марионетку США, а ее «элита», лицемерно проклиная советское прошлое, «приватизировала» все, построенное в жуткие времена тоталитаризма, оставив народу только квартиры.

Характерный пример: чуть ли все издания сообщили, что дочь бывшего президента Кучмы Елена Франчук (та самая, что недавно сменила фамилию на Пинчук) приобрела шестой в рейтинге самой дорогой недвижимости в мире дом в Лондоне ценой в 161 млн долларов. Можно ли найти образ, более разоблачающий государственный национализм, чем этот, если вспомнить, что папа домовитой Елены обещал предоставить русскому языку статус государственного, когда шел в 1994 году на выборы, а потом просто «кинул» своего избирателя, породив такого политического «сына», как Виктор Ющенко?

Наверное, только казус с «Больницей будущего», которую никак не построит, уже собрав «пожертвования», супруга кучмовского наследника-бандерофила Катерина Клэр-Чумаченко, не менее красноречив, чтобы перестать верить в ТАКОЙ национализм!

Любой не утративший способность критически мыслить подумает: неужели ради этого лондонского дома и этой «воздушной» больницы, которую руками не потрогать и мягким местом через шприц не почувствовать, «вмирали герої в схронах»? Целая армия героев, если верить националистической прессе! Стоило ли тому же Стусу сидеть в тюрьме, чтобы теперь Союз писателей независимой Украины возглавлял бывший коммунистический прихлебатель Яворивский, которого он же называл «бездарным»? Получается, ради этой «бездарности» Стус и отдал свою жизнь? Да, так и получается! Как хотите, а с украинским национализмом что-то не так. Перефразируя Винни-Пуха, это какой-то неправильный национализм! Аномальный! Эту аномальность я, к примеру, особенно чувствую, когда читаю «дописи» диссидентов-пенсионеров в газете, которую возглавляет… жена их бывшего «куратора» из КГБ. Зачем удивляться, что на киностудии Довженко больше не снимают фильмов, если вся страна превратилась в подобие этой кинофабрики?

Нынешней коалиции — и регионалам, и коммунистам, и Блоку Литвина, если этот последний все-таки «нужен» Украине, как значилось в предвыборных плакатах, стоит учесть отрицательный опыт предшественников во власти. «Кидать» — себе дороже. Кучма сам заслужил такую старость, которую проведет, оправдываясь, что это не он «отрезал» голову Гонгадзе. И никто, кроме дочери, ему не посочувствует. Страну нужно менять. Менять срочно. Делать государство ближе к людям. Ибо ни Щербицкий, ни Шелест не могли позволить того, что нынешнее украинское государство делает и с каким размахом гуляет, как не перед добром.

ПАРОДИЙНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ

Интегральный (то есть, «всеобъемлющий», «тоталитарный») украинский национализм был пародией на аналогичные идеологии Центральной Европы, возникшие в паузе между Первой и Второй мировыми войнами. Это была макароническая, неоригинальная система, причудливо совмещавшая в себе элементы итальянского фашизма, германского национал-социализма и аналогичных румынских, венгерских и хорватских «измов». Характерно, что ее отцом был даже не украинец, а русский маргинал Дмитрий Донцов — невероятно трусливый в повседневной жизни мыслитель провокаторского толка. Его «труды», составленные в основном из чужих цитат, могли иметь успех разве что у таких непереборчивых провинциалов, как студенты агрономического факультета Львовской политехники, коими являлись Шухевич, Бандера и их однокашники.

Но изредка и у Донцова случались откровения: «Національна ідея тоді лиш увірветься як могутній чинник у життя, коли в ній сполучені щасливо обі частини: чуттєва й розумова, коли інтелект міцно сполучений з народним інстинктом і сумлінням. А це можливе тільки тоді, коли зміст ідеї, коли національний ідеал не є чужий, абстрактно виведений та їй накинутий, інакше він не запалить в її серці огню захоплення».

Проблема в том, что для большей части Украины национальный идеал Донцова и ему подобных был именно «абстрактно виведеним» и насильственно «накинутим», то есть, навязанным.

Националисты всегда видели Украину как утраченный рай — идеальную страну с одним языком, одним фюрером, одной партией и одной историей. А реальность показывала, что еще во времена Богдана Хмельницкого Украиной называлась только узенькая полоска земли на границе с Диким Полем, а Волынь и Галичина вообще не принадлежали к Украине! Те же неопровержимые факты демонстрировали, что украинский язык возник на рубеже XVI — XVII веков, а первые литературные произведения на нем появились только во времена Котляревского, то есть, двумя столетиями позже. И совсем уж не мог предположить ни Бандера, ни Донцов, что их конкуренты — коммунисты — включат в состав Украины Крым, Донбасс и все то, что до революции называли Новороссией — землями бывшего Крымского ханства, завоеванными при Екатерине II. Националистический проект, который попытались воплотить в жизнь после 1991 года, просто не мог вместить все это. По сути, он оказался не формой для страны, а порцией пургена, просто бурчавшего в ее животе.

По меткому выражению Булгакова в «Белой гвардии»: «Народные учителя, фельдшера, однодворцы, украинские семинаристы… все говорят на украинском языке, все любят Украину волшебную, воображаемую, без панов, без офицеров-москалей»…

«НАЦМОСКАЛИ» НЕ ВЛЕЗАЮТ...

А что прикажете теперь, через сто лет после Булгакова и Петлюры, делать с той же Юлией Тимошенко, которая хоть и чуточку, а все-таки «москалька», невзирая на наличие у нее пращура по фамилии Капительман, в чем нас уверяет известный экс-депутат-генеалог (не путать с гинекологом) Дмитрий Чобит, докопавшийся до этой пикантной подробности в биографии экс-премьера? (Кстати, и его бы покопать — может, и в нем обнаружатся какие-то если не евреи, то хотя бы половцы?). Что делать с теми же бютовскими соболевыми и терехиными, медведевыми и турчиновыми, плохо лезущими со своими фамилиями на «-ев» и «-ин» в интегральную националистическую утопию? Думаю, они и сами задавали себе этот вопрос наедине, почему и появилась в нашей политике целая прослойка комических профессиональных «украинцев» экзотического происхождения, символом которых стала скрепившая их, как рассохшуюся бочку, Юлина коса.

Этническая история того, что теперь мы называем украинскими землями, намного сложнее и интереснее примитивной оуновской агитки, которую только и смогли усвоить нынешние националисты «на скорую руку». Впопыхах заменяя в своих головах отрывки из коммунистических талмудов (их, уверен, эти вечные студенты с рано проявившимися наклонностями к приватизационным проектам и схемам, типа ЕЭСУ, тоже никогда толком не читали), они пролетели мимо того, что фактически суверенная Украина склеена из бесчисленного количества пазлов. Три из них являются самыми крупными и системообразующими для страны. Это собственно историческая Украина (бывшая Малороссия, первой оформившая свою государственность, пусть и в составе России), Галичина и Новороссия, народ которой представляет ныне самый молодой и экономически активный украинский субэтнос.

Галичина, еще с начала XIV века испытавшая воздействие полонизации, не нашла в себе силы поддержать восстание Богдана Хмельницкого, когда впервые заявила о себе будущая украинская нация. Дальше эту землю ждали три столетия подчинения Польше и Австро-Венгрии, навсегда сказавшиеся на ее психотипе. В 1700 году львовский епископ Иосиф Шумлянский перешел под давлением Варшавы из православия в униатство. С этого момента различия между Галичиной и Украиной оформились окончательно — галичане стали резко прозападными, лояльными бесчисленным «добрим цісарям» то из Вены, то из Берлина (недаром во Львове развешивают в праздники плакаты в честь дивизии СС «Галичина») и очень непохожими ментально на тех украинцев, которые формировались в это время на территории Российской империи. Характерно, что «украинская идея» родилась не во Львове, а в Киеве, Харькове и Полтаве, а различия между галичанами и украинцами были так велики, что в годы гражданской войны две Украины так и не смогли объединиться на практике, а не на бумаге, оставшись сами по себе с двумя армиями и правительствами.

Собственно Украина — бывшая Гетманщина — сыграла выдающуюся роль в истории не только России, но и всей Европы. Это можно говорить смело, не боясь пафоса. В слове «малороссиянин» не было ничего унизительного, особенно, когда он становился фельдмаршалом, как Паскевич, канцлером империи, как Безбородько, или основателем русской классической прозы, как Гоголь — «Мы все вышли из его «Шинели», — совершенно верно заметил однажды Достоевский.

В советские времена эта тенденция продолжилась. Выходцы из Центральной Украины возглавляли не только армию, как министр обороны СССР маршал Гречко, но и всю страну от Бреста до Владивостока — вспомните выражение «допетровский», «послепетровский» и «днепропетровский» периоды в истории России, намекавшие на всесилие днепропетровского клана времен Брежнева. Да и то, что мы называем сегодня классической украинской культурой, сформировалось именно здесь — в Полтаве и Киеве. Котляревский, Шевченко, Квитка-Основьяненко, Кулиш, Старицкий, Карпенко-Карый — все то, что дало украинскую литературу и театр, родилось именно в Малороссии.

НОВОРОССИЯ — САМАЯ МОЛОДАЯ УКРАИНА

Завоевание при Екатерине II гигантских причерноморских степей, получивших в конце XVIII в. название Новороссии (совершено справедливо восстановлен памятник царице в Одессе) дало непредсказуемый виток украинскому этногенезу. На пустынные земли хлынули переселенцы как из центральной России, так и из Украины, где в условиях мира и процветания начался демографический бум. Население Новороссии в буквальном смысле стало результатом украинско-русских симпатий. Смешанные браки тут были правилом. К крови восточных славян добавлялись гены славян южных — сербов и болгар, а также греков, основавших Мариуполь.

Открытие залежей угля и железной руды в Донбассе сформировало основу экономики этого региона, а цепь новых черноморских портов связала его с миром. Но до того момента, пока ленинские большевики волевым порядком не передали всю Новороссию (не только Донбасс, но и Херсон, Николаев, Одессу, а потом и Крым!) в состав УССР, новороссы имели не меньшие шансы остаться субэтносом великороссов. Поэ¬тому историческая мифология в Новороссии — советская. Товарищ Артем тут всегда будет актуальнее Бандеры, одесская проза — Ивана Франко, а молодогвардейцы — вояков УПА.

Я никогда не скрывал своих симпатий ни к дореволюционной России, ни к белому движению, но справедливость заставляла меня задуматься: почему в первой половине прошлого столетия победил именно левый коммунистический проект? Только ли по причине более мощного репрессивного аппарата? Но карательный аппарат Бандеры отличался еще большей кровожадностью. Из НКВД, как ни странно, было три выхода — в расход, в ГУЛАГ и на свободу. А из СБ ОУН только один — на тот свет. Тем не менее, оуновцы не смогли победить. Как и белые, обладавшие самой «интеллигентной» контрразведкой. Значит, дело не только в степени жестокости. Тогда в чем же?

Мне думается, причина победы красных в том, что советский проект был обращен в будущее. Он действительно преображал человека, давал ему образование, чувство свободы от социальной несправедливости, удовлетворял его первичные материальные потребности, увлекал возможностью участия в создании нового мира. Как могли «переспорить» большевиков на Украине Петлюра и Винниченко, если картине сельского рая их идеологические конкуренты противопоставляли новый самолет? Ностальгические образы («гимназистки, бараночки, словно лебеди, саночки») вчистую проиграли гагаринскому фаллическому полету в космос. Все произошло строго по Фрейду и Ильфу и Петрову — девушки выбрали молодых и политически грамотных. Впоследствии и советский проект проиграет Западу именно на поле технических символов — двухкассетный магнитофон, джинсы и одноразовая зажигалка победили войлочные сапожки «прощай молодость», а персональный компьютер довершил поражение расслабившихся наследников Сталина у власти.

Современную Украину можно осуществить тоже только как передовой технический проект. Мистические вызывания призраков Мазеп и Бандер из могил не могут конкурировать с привезенными из Китая автомобилями и флэшками. Интегральный национализм мертв. Значит, нужно или распускать страну по домам, или изобретать новую его разновидность, более приспособленную к современности. Я не верю в то, что Украина «разойдется по домам». Большинство ее граждан — стихийные националисты, что показал референдум 1991 года, когда 90 процентов проголосовало за независимость.

ПРАГМАТИЧНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ

Любой, у кого в кармане паспорт с тризубом, который он не рвет, с точки зрения покойного НКВД, — уже националист. А раз страна не рвет паспорта с требованиями вернуться в Россию или восстановить «королевство Галиции и Лодомерии», значит, она не собирается самоликвидироваться. По крайней мере, пока.

Да и жалко, честно говоря, ликвидировать страну с такими идеальными границами, подаренными российскими империалистами — Карпатами на западе, Полесскими болотами — на севере и Черным морем — на юге. С какой стороны не нападешь — упрешься в естественную преграду. Даже в Днепр, если ударишь с востока. А какой транзит у этой страны — воистину перекрестье торговых путей! Значит, Украина просто нуждается в новом смысле жизни. Я называю эту новую разновидность украинской идеи «прагматичным национализмом». Для него совершено нормально, что в Украине в школах и органах власти будет два языка. Более того! Парадокс состоит в том, что продолжение гуманитарной политики Кучмы и Ющенко сделает раскол нации реальностью. Унижение русскоязычных приведет к тому, что Донбасс и Крым действительно начнут осознавать себя именно частью современной российской политической нации. А пророчество двуязычного поэта Шевченко: «Погибнеш, згинеш, Україно, не стане знаку на землі» превратится в похоронную ленточку на гробе старомодной страны, доверившейся шароварным патриотам.