МВД: беспризорность в России как после Гражданской войны

Министерство внутренних дел обнародовало удручающую статистику о наших детях. Как выясняется, низкая рождаемость в России – еще полбеды. Печальную картину детства довершает такое явление, как массовая беспризорность: таковых детей на сегодняшний день – уже 2,17% от общего количества.

Примерно таким же числом беспризорников Россия могла «похвастаться» разве что после окончания Гражданской войны. Кстати, даже после Великой Отечественной войны, которая унесла жизни десятков миллионов советских граждан – что, казалось бы, является неизбежной предпосылкой для массовой беспризорности, – государство все-таки изыскало средства и возможности для того, чтобы справиться с этой проблемой.

По-настоящему массовый характер в последние годы приобрело такое позорное явление, как социальное сиротство (как говорят в таких случаях, «сироты при живых родителях»). Можно сказать, что это является настоящим бичом современной России, который ежедневно множит армию детей-беспризорников.

Безусловно, среди родителей, отказавшихся от воспитания собственных детей, есть много откровенно безответственных лиц, которые сделали такой выбор добровольно, или же находясь в сложных жизненных обстоятельствах. Однако не секрет, что после введения института ювенальной юстиции в России участились совершенно вопиющие случаи, когда органы опеки насильственным образом изымают детей из якобы «неблагополучных» семей, зачастую – под совершенно надуманными предлогами. Представители общественных организаций, занимающихся этой проблемой, сообщают, что в тех регионах России, где проходит апробацию ювенальная юстиция, количество изъятий детей из семей возросло в несколько раз. Что, в принципе, легко объяснимо с точки зрения общей идеологии искусственно насаждаемой в России антисемейной концепции ювенальной юстиции. Не секрет, что западная правовая система (которая является образцом для отечественных эпигонов), в частности, предусматривает изъятие детей на основаниях, которые для нас еще недавно казались абсолютно недопустимыми и абсурдными (например, в случае квалификации уполномоченными органами жилищных условий «плохими»).

Другим «сравнительно честным способом» отъема детей даже из самых благополучных семей является намеренно широкая трактовка понятия «насилия над детьми». Во многих странах Евросоюза уже приняты законы, запрещающие любое телесное наказание, к которым относят в т. ч. шлепок или постановку ребенка в угол. Практически все нетелесные наказания трактуются как «психическое насилие». В Англии, например, родители не могут в наказание лишить детей карманных денег, поскольку законом предусмотрена некая сумма, которую они должны давать детям независимо от их поведения. Стараниями российских ювеналов теперь и в России граждан в судебном порядке отправляют на исправительные работы за «жестокое обращение с детьми» только за то, что, скажем, папа (цитируем одно из постановлений) «выражал словесно и жестами угрозы побоями» (т. е. говорил что-то вроде «Что, ремня захотел?»), когда он в очередной раз (после всевозможных предупреждений и уговоров «по-хорошему») вновь застал своего сорванца за таким «увлекательным» занятием, как выкручивание рук младшему братику.

Безусловно, трудно отрицать необходимость профилактики насилия в отношении детей, которое в российских семьях, к сожалению, имеет место. Но при этом такое вмешательство ни в коем случае не должно подрывать базовые устои семейных отношений, которые основываются на авторитете взрослых и их способности заниматься воспитанием и формированием личности своих собственных детей. И уж тем более не должно приводить к появлению новых беспризорников из числа детей, которые еще вчера росли, окруженные родительской заботой и вниманием во вполне благополучных семьях.

Положение с беспризорностью в России оценивает настоятель храма Благовещения в Петровском парке Максим Обухов:

– Хотя распад Советского Союза чем-то напоминал Гражданскую войну в миниатюре, поскольку он сопровождался множеством локальных конфликтов и резким падением уровня жизни населения, тем не менее экономическая ситуация в современной России не настолько плоха, чтобы сиротство было массовым. И существующих в стране органов вполне достаточно для того, чтобы решить эту проблему. Другое дело, что существующая структура государственного призрения сирот ориентирована на то, чтобы отдавать детей усыновителям – как российским, так и за границу. Цена этого вопроса известна. Точнее, в принципе, ее всегда можно узнать. На сиротах делается бизнес, и эта система порочна – хотя бы потому, что она заинтересована в постоянном нагнетании проблемы сиротства. Потому что если не будет сирот, то кто же будет собирать деньги?

Дело в том, что эта система в немыслимых количествах поглощает государственные средства. На каждого ребенка выделяется 20 000 руб. в месяц. Точную цифру я сразу не вспомню, но что-то около того. Таким образом, всегда происходит распределение астрономических бюджетных средств.

Есть и другая сторона проблемы. А почему, собственно, дети бегут из детских домов? Наверное, потому, что там – не очень хорошо. Если уж усыновлять детей, то сразу после рождения, когда от него отказались родители. При условии, что это не будет коррумпированная система. А это как раз связано с коррупцией и взятками. К родителям, которые хотят усыновить ребенка, предъявляется больше требований, чем к пребыванию в детском доме. Когда ребенок вырастает в детском доме, он привыкает к жизни вне семьи и легко может приобрести в своем поведении асоциальные черты. Многие после этого даже не хотят попасть в семьи, поскольку это – совершенно непривычная для них обстановка.

Проблема сиротства нагнетается еще и теми, кто ратует за скорейшее введение ювенальной юстиции. Дескать, видите, сколько у нас сирот? С этим надо что-то делать… Но решать эту проблему нужно не через репрессии по отношению к институту семьи, а через помощь ей. Не нужно забывать, что в стране есть проблема бедности (даже, точнее сказать, нищеты). Пособие на ребенка должно составлять такую сумму, чтобы ее хватало хотя бы на еду и одежду. Тем более что эти средства пошли бы на поощрение спроса внутри страны в условиях кризиса и промышленного спада. Тогда люди не будут бросать своих детей от безысходной бедности и отчаяния.