Переименование милиции уничтожит большевистский дух

На модерации Отложенный

Озвученная Дмитрием Медведевым реформа правоохранительных органов идет своим чередом. Бурная общественная дискуссия развернулась вокруг положений нового закона «О полиции», выложенного в Сети. 25 августа законопроект обсуждался и на заседании Госсовета.

Координатора клуба «Молодой консерватор», политолог Александр Казаков между тем отмечает, что само переименование органов правопорядка немаловажно. По его утверждению, как корабль назовешь, так он и поплывет:

- Я считаю предложение президента принципиально важным и вопреки многим комментаторам едва ли не самым главным пунктом в реформе правоохранительной системы. Для начала могу напомнить замечательные слова капитана Врунгеля, который вышел на гонку на яхте «Победа», а пришел на яхте «беда», «как корабль назовешь, так он и поплывет».

Некоторые вспоминают, что милиция - народная, почти ополчение, что народ сам себя защищает. Но простите, а бандиты - это не народ? Они, между прочим, тоже граждане нашей страны. Могу вспомнить слова Глеба Жеглова. Чем отличается работа правоохранительных органов от действий на войне? Тем, что на лбу у преступника (и в паспорте, кстати, тоже) не написано, что он преступник. Это тоже народ. Самооборона от самого себя. Так что все эти разговоры о народности и доверия на этом основании я считаю высосанными из пальца и исторически никак не обусловленными.

Что касается самой милиции, мне кажется, что большевистский дух, который в нее был изначально заложен (с одной стороны - большевистский, с другой - от меньшевиков и от временного правительства), так и остался.

Это период застоя. До этого милиция была карающим мечом революции, а на войне милиция воевала, как все люди. Профессионализм, как основа основ деятельности правоохранительной системы, у нас так и не был заложен. Она осталась народной. Поэтому я считаю, что переименование милиции принципиально важно.

Есть у этого и другая сторона. Для меня лично еще более важно возвращение к прежнему дореволюционному названию, потому что мы должны на уровне слов, понятий и образов изжить в себе эту проклятую революцию. Слава Богу, мы избавились от верховных советов. Точно также мы должны избавляться от слова милиция. Я надеюсь, что мы доведем до конца и переименование улиц, которые до сих пор названы именами участников массовых убийств. Это духовная эволюция нашего народа. Она должна совершаться медленно, постепенно. Но мы и не торопимся. Только 20 лет прошло. Никакой спешки нет. Более того, я бы еще и жандармерию вернул. Кодекс чести жандармского офицера дореволюционной России был сопоставим с кодексом чести боевого офицера. За работу их награждали боевыми наградами. В самом этом слове заложена, во-первых, профессионализация (это работа, а не ополчение). Во-вторых, это возвращение к тому образу полицейского, жандарма и городового (вместо участкового), которые тогда были символами устойчивости и порядка. Они противостояли революции, анархии и беспределу. Поэтому я за инициативу президента и считаю, что это первый краеугольный камень в реформировании милиции, не как госучреждения, а как органа ПравоПорядка.