Еще раз о милиции-полиции

В основе идеи реформирования МВД лежит тезис о том, что министерство работает плохо. Что \"общество устало мирится с нареканиями по поводу милиции\". Действительно, последние два года СМИ были полны описаниями скандалов и нарушений закона, совершаемых представителями правоохранительных органов.

Однако, строго говоря, это само по себе не есть показатель ни частоты, ни системности подобных нарушений. В милиции в России задействованы до полутора миллиона человек. Если в течение года найти и поставить в центр общественного внимания 10 или 20 скандалов это, безусловно, создаст определенный фон для негативной оценки деятельности милиции, но само по себе будет означать статистически ничтожное число – примерно 1 на 100.000.

Другое дело, что число реальных нарушений со стороны сотрудников МВД предположительно намного больше, чем число показанных скандалов. По нынешним данным ВЦИОМа правоохранительным органам сегодня доверяет 34 % и не доверяет 47 % граждан. Однако из семи представленных в исследовании институтов, они находятся далеко не в нижней части таблицы, а ровно по середине. По уровню доверия их опережает армия – 51 % доверия против 38 % недоверия и СМИ – 50 % и 31 %, а уступают политические партии – 24 % против 39 %. Милиция по отношению к ней граждан далеко не самый проблемный институт современного общества. И уж во всяком случае, значительно больше беспокойства должна была бы взывать судебная система, которая как раз и должна ограничивать злоупотребления милиции.

Более того, негативная реакция на милицию и информация о ее нарушениях как раз не есть результат личного опыта российских граждан – такова она лишь у 11 %. В основном она порождена информацией СМИ – 30 %. И 72 % граждан – вообще не имеют опыта контактов с милицией. При этом стоит отметить, что когда к гражданам обращаются с вопросом о том, в каком направлении должна осуществляться реформа, то оказывается, что потенциальные претензии к ней довольно неконсолидированы: 20 % полагает необходимым повышение профессионализма, 14 % усиления контроля со стороны общества, 14,5 % – борьбы с коррупцией, 12,5 % – смены всех сотрудников, 10 % – повышения морально-нравственных качеств. То есть, при всем скепсисе, навеянном обществу по отношению к МВД, на самом деле оно не вполне представляет себе, что именно его не устраивает.

В принципе, подготовленный проект \"Закона о полиции\" декларируется именно как нацеленный в первую очередь на повышение профессионализма и общественного контроля за структурами МВД. Однако первый вопрос в проекте практически не затронут – упоминается лишь об испытательном сроке при поступлении на службу (и то, не для всех категорий), а статья 41, посвященная профессиональной подготовке к службе в полиции имеет пункт, гласящий, что принятые на службу проходят подготовку в соответствии с порядком, установленным федеральным органом власти, а профессиональная подготовка кадров осуществляется в образовательных и научно-исследовательских заведениях.

Точно также обстоит дело и с вопросом о прозрачности работы МВД. Вопросами контроля за деятельностью полиции посвящена 10 глава проекта, которая упоминает о четырех видах контроля:

· Государственном, осуществляемом высшими органами власти и судами (федеральные и местные органы власти, очевидно, таким правом не будут обладать);

· Общественном, который могут осуществлять граждане и общественные объединения, Общественная палата, \"общественные советы\" при органах полиции разного уровня – \"в порядке, определяемом руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел\". Тут получается, что глава полиции будет определять, в каком порядке общественность будет контролировать ее деятельность;

· Прокурорском (прокуратура почему-то вынесена отдельно и не попадает под государственный контроль);

· Четвертым пунктом статьи о контроле идет упоминание о том, что действия или бездействия полиции могут обжаловаться в вышестоящих органах.

Строго говоря, эти положения не представляются ни конкретными, ни эффективными. Предложения, скажем, той же \"Справедливой России\", предполагавшие законодательное закрепление правовых механизмов парламентского и общественного контроля деятельности органов внутренних дел выглядят куда более логично.

Такими механизмами могли бы быть ежегодные доклады Министра внутренних дел Российской Федерации Федеральному Собранию о деятельности органов внутренних дел по противодействию преступности в стране и аналогичные процедуры в субъектах Российской Федерации.

При резонансных преступлениях сотрудников милиции возможно применение правовых механизмов парламентского расследования, в том числе на региональном законодательном уровне.

Однако последнее оказалось не учтенным проектом закона. То же произошло и с вопросами социальной защиты сотрудников правоохранительных органов. Если и принимать проект в данном концептуальном виде, уж во всяком случае, нужно вносить дополнения в проект закона и прислушаться хотя бы к предложениям Сергея Миронова, озвученным им еще в январе нынешнего года:

· обеспечение постоянным жильем служащих правоохранительной службы (в том числе механизм льготного ипотечного кредитования, заключающийся в частичном погашении кредита на приобретение жилья государством как поощрение за добросовестную и безупречную службу) или служебным жильем (с передачей его в собственность после окончания службы);

· возможность возвращения сотрудникам милиции права бесплатного проезда на городском (областном) общественном транспорте;

· установление практики выходного пособия, предусматривающего при условии полного исполнения положений контракта выплату жалования за последние 5 лет службы;

· увеличение предельного возраста пребывания на службе на 5 лет (по аналогии с прокуратурой);

· право на профессиональную переподготовку по гражданской специальности перед окончанием службы или увольнением по организационно-штатным мероприятиям;

· преимущественное право на поступление в государственные образовательные учреждения.

Отдельный вопрос о переименовании. Если отвлечься от деликатной проблемы отношения к советскому наследию и обратиться к заявленной мотивировке переименования, она опирается на тезис, что если название \"милиция\" подчеркивает некое начало самоорганизации и близости народу, то слово \"полиция\" апеллирует к профессионализму новой структуры.

Большинство участников обсуждения, отнеслись к названию \"полиция\" как к решенному, исходя, очевидно из того, что его предложил президент. Но это значит предполагать, что президент рассматривает обсуждение как сугубо формальную процедуру, не имеющую реального содержания. Однако Медведев внес это предложение не в итоге обсуждения, а при вынесении на него Проекта закона. Логично предполагать, что он вынес документ не для \"единодушного одобрения\" – а для реального и конструктивного обсуждения – и свое предложение рассматривает именно как дискутируемое.

Ни название \"полиция\", ни название \"милиция\" сами по себе не являются ни плохими, ни хорошими. И даже не обязательно \"классово-окрашенными\": в социалистической ГДР соответствующий институт носил наименование \"народная полиция\", при буржуазном Временном правительстве – \"народная милиция\" (именно оно упразднило в России полицию через несколько дней после Февральской демократической революции). В тоже время нельзя уйти и от вопросов исторических ассоциаций. А они оказываются связаны не только с полицией – карательным органом самодержавия, но и в не меньшей степени с известной коллаборационистсткой структурой, создававшейся Германией на оккупированной ею территории СССР.

Но, строго говоря, \"полиция\" – это некая структура \"полиса\", представитель городской власти, контролирующий поведение \"демоса\" – это нечто идущее сверху вниз. \"Милиция\" – это организация общества, народа, \"демоса\", механизм самоорганизации – то есть структура идущая \"снизу вверх\". Какой она была на том или ином историческом этапе – это особый вопрос.

Этот момент, в большей степени учитывался в упомянутых предложениях \"Справедливой России\", где предлагалось наряду с федеральной полицией \"законодательно установить право создания на местном уровне муниципальной милиции, руководство которой будет избираться населением и отчитываться перед ним\". Это, предположительно, могло бы, с одной стороны, преодолеть барьер между гражданами и правоохранительными органами, а, с другой, поставить милиционера в ситуацию, когда его пребывание на своей должности полностью зависит от качества его работы и ее оценки людьми.

И, что важно, если исходить из ориентации закона на большую подконтрольность милиции обществу, то как раз название полиция скорее работает на увеличение психологического разрыва между обществом и ней, как не вырастающей из народа, а нависающей над ним.