Экономика РОЗ. Часть вторая

В прошлый раз мы с вами говорили о том, что сложившаяся в России система тотальной коррупции— экономика РОЗ (Распил, Откат, Занос) становится неэффективной из-за безудержного и неконтролируемого роста коррупционных тарифов. И вот вам— свежий тому пример.

21 июля 2010 года арестован мэр подмосковного города Воскресенска Юрий Слепцов. Персонаж абсолютно системный: единоросс, к тому же— член организации «Боевое братство», прямо замыкающейся на губернатора Московской области Бориса Громова. Не какой-нибудь фрик, маргинал или случайный во властной корпорации человек.

Загремел Слепцов по наводке коммерческой структуры, арендовавшей в городе Воскресенске водопроводные сети и желавшей продлить договор аренды. Слепцов назвал условия: 540 000 рублей аванса + 25% от валовой прибыли.

Коммерческая структура, пораскинув коллективным умишком, решила: чем платить неподъемные деньги, лучше мэра сдать. Тем более что у Слепцова есть влиятельные недоброжелатели, которые сразу готовы за такое дело уцепиться.

Хрестоматийный случай. Если бы мэр, как во времена становления и расцвета экономики РОЗ, попросил бы 100–150 тыс. аванса и 5–7 (ну, максимум 10) процентов валовой прибыли, сделка сразу бы состоялась к вящему удовольствию обеих сторон.

И коммерсанты дружили бы с чиновником, а не сдавали бы его в милицию. И обе стороны секретной сделки, сидя в бане легендарного хоккейного клуба «Химик» (Воскресенск), рассуждали бы о том, какая она все же правильная, эта наша постсоветская власть.

Но— настал момент, когда совокупный размер РОЗ вошел в противоречие с экономической целесообразностью. И покупатель отказался платить за коррупционную услугу. Как и было сказано.

Впрочем, я хотел поговорить не об этом, а о более системных причинах и проявлениях кризиса экономики РОЗ в нашей современной действительности.

Экономика тотальной коррупции— часть большой властной Системы. Которая называется монетократией— властью денег. Монетократия, пришедшая в России на смену долгому коммунизму и короткому либерализму, предполагает, что единым сакральным перводвигателем Вселенной, ее всемогущей животворящей субстанцией, трансцендентной и имманентной одновременно, являются деньги.

В деньгах— все начала и концы. Объективно нет ничего, кроме денег. Остальное: идеологии, нации, цивилизации, война, мир, слава, межчеловеческие влечения — лишь иллюзии.
Идеология монетократии овладевала страной последовательно, с середины 1990-х годов. Конечно, она не могла быть провозглашена официальной идеологией государства «Российская Федерация».

Отсюда, собственно, и не слишком удачные поиски в области «витринных» государственных доктрин, в которых мы уже окончательно запутались: то ли РФ— правопреемник СССР, распад которого был «крупнейшей геополитической катастрофой»; то ли наоборот— мы чтим Антона Деникина, Ивана Ильина и Никиту Сергеевича Михалкова, избавивших нас от красно-коричневой чумы, а во всем виноват проклятый Сталин.

Но пока шла лукавая полемика о дизайне витрины, подлинная, нутряная и глубинная, идеология Системы укреплялась и цементировалась.

И, надо сказать, в начале первого десятилетия XXI века монетократия успешно прижилась на российской почве. Превратив в своих искренних последователей многие миллионы людей. Почему так получилось? Потому что монетократия была тогда освободительной идеологией.

Она несла русскому человеку, уставшему от противоречивой и незадачливой истории, а больше всего— от собственной кривой и злосчастной судьбы в этой истории,— реальную, конкретную свободу.

Свободу от чего? «От целого», как сказал Иосиф Бродский. Например, от идеологии, которая еще недавно, в эпоху модерна, казалось, должна органически быть присуща человеку. Потом же выяснилось, что перед лицом денег идеология не имеет никакого значения. Несть ни Зюганова, ни Чубайса, но везде и во всем бабло.

Свободу от любых коллективных сущностей. Всяческих Родин, партий и семей. Согласно философии монетократии, каждый человек живет строго ради делания денег с задачей их дальнейшего использования в сфере материального потребления.

И значительная часть русского народа, надорвавшегося на великих коллективных проектах прошлого— от беспощадного строительства столиц в толщах вечных болот до создания атомных бомб бесплатными руками ГУЛАГа, принял эту идею тотальной индивидуализации с тихим восторгом.

Свободу от любых различий, кроме финансовых. В условиях монетократии неважно, какое у тебя образование и в каком полку ты служил. Важно только одно— деньги.

Умеешь схватить деньги— молодец. Не умеешь— дурак.

Свободу от патриархальных привязанностей и зависимостей. Дружба, любовь, преданность— все стало стоить какую-то сумму денег. Большую или маленькую, в зависимости от ранга человечка в Системе монетократии. Перед величием денег нет ни постоянной дружбы, ни фиксированной преданности, ни настоящей любви. Кроме компота из всех этих чувств по отношению к самой субстанции денег.

Свободу от приличий. Все, что соответствует воле денег,— прилично. «Сделано за деньги»— это главный вариант морального оправдания в такой Системе. Например, убийство. Из мести или ревности— это из прошлого, удел безумцев, фриков и лузеров. За деньги— понятно и объяснимо.

Деньги при монетократии субъектны, наделены разумом и волей. Они выбирают того, кто искренне и до конца любит их, т.е. на самом деле разделяет идеалы монетократии. Веришь во всесилие и всевластие Бабла— будешь богат. Нет— нет. В том и состоит высшая монетократическая справедливость.

И целую череду лет русский народ (по крайней мере известная его часть) видел в монетократии неплохой способ расслабиться и получить удовольствие. Хотя бы на финише русской исторической жизни. Ведь если после нас— хоть потоп, то почему бы и нет?

Но к нынешним временам монетократию постиг метафизический кризис. В нее по-прежнему многие верят, но многие уже— разочаровываются. Получается, что не так всесильны деньги, как еще недавно нам казалось. Наверное, все-таки не в них все начала и концы.

Это происходит потому, что человек как создание Божие все-таки не создан для такого типа свободы. Для такого вот сепаратизма.

С момента выпадения из рая человек движим одним главным инстинктом— преодолеть свое космическое одиночество, а с ним— и космический страх. Окончательно это можно сделать, только вернувшись к полному единению с Богом.

А пока это не произошло, в посюсторонней реальности, человек борется с одиночеством путем поиска своих. Братьев и сестер. По профессии, социальной группе, нации, религии и т.п. Монетократия как идеология, как определенного типа религия эту проблему не решает.

Отсюда— и стремительно-бурное появление в современной России «новых недовольных», разрастание которых признают даже аналитики «Единой России». Это люди— прежде всего актуально и потенциально активные городские жители, которые уже знают, что в стране все плохо и надо все поменять. Но что именно плохо и как поменять— не знают.

Это и не так важно. Пока кризис происходит на метафизическом уровне, как мы доложили выше. Он осознается интуитивно. Время конкретных формулировок придет чуть позднее.

В экономике РОЗ, которая является единственной органичной для монетократии экономической моделью, проявляется во весь рост еще один кризис. Более прикладной, заметный с самого близкого расстояния. Кадровый.

На протяжении более чем десятилетия отбор кадров у нас шел в основном на базе двух критериев: 1) Полная личная лояльность боссу, т.е. тому, кто поставил тебя на должность. 2) Ориентация на Распил, Откат и Занос как главные цели и мотивы любой экономической деятельности.

Другие личные качества и профессиональные данные соискателей тех или иных позиций если и рассматривались, то в качестве второстепенных. В результате на руководящих должностях в экономике РОЗ, в ее системообразующих структурах, в том числе формально государственных, преобладают жадные циники без каких-либо профессиональных амбиций.

Успех заявленных планов и проектов их не очень интересует— ведь финансовый результат достигается такими людьми уже на стадии выделения и освоения средств. А не по завершении работы. И с такими кадрами реализовать сложные проекты— будь то запуск ракеты «Булава» или построение настоящего (не игрушечного) модернизационного иннограда— очень сложно. Почти невозможно.

Основные кадры экономики РОЗ заражены паразитической жизненной философией. А она совершенно не подходит для масштабного созидания в какой бы то ни было сфере.
Потому, с таким кадровым потенциалом, надо говорить уже не о том, сколько украдут, а какие из провозглашенных мегапроектов вообще могут быть реализованы. За любые, даже самые гигантские деньги.

Системный кризис монетократии и сопряженной с нею экономики РОЗ наступает. Понимают ли это в Кремле? Нет. Там пока что ищут способ решительно трансформировать Систему, ничего существенного в ней не меняя. С этого же начиналась в свое время горбачевская перестройка.

Да, мы помним, чем она закончилась.