Вооружённые силы нового облика: проблемы комплектования

ДЛЯ ИХ РЕШЕНИЯ СЕГОДНЯ МИНОБОРОНЫ ДЕЛАЕТ АКЦЕНТ НА ПОВЫШЕНИИ КАЧЕСТВА ОФИЦЕРСКОГО СОСТАВА И СОЗДАНИИ КОРПУСА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СЕРЖАНТОВ.

В последнее время заметно вырос интерес к проблеме комплектования армии нового облика, которая создается в рамках проводимой министром обороны Анатолием Сердюковым реформы Вооруженных Сил. Это связано с планами военного ведомства сократить контингент контрактников до 100-150 тысяч человек и увеличить численность призывников со 130-150 тысяч до 600-700 тысяч.

Данные намерения противоречат ожиданиям части российской общественности, которая порой фактически отождествляет понятия «военная реформа»
и «переход на полностью (или преимущественно) добровольную армию». В значительной степени такая подмена является следствием утопических чаяний (подкрепляемых демагогическими обещаниями), характерных для 90-х и первой половины 2000-х годов.

КРАХ УТОПИИ

В постсоветский период взгляды военно-политического руководства России на проблему комплектования армии развивались по спирали: Борис Ельцин в пору пребывания на посту главы государства неоднократно заявлял о намерении полностью укомплектовать Вооруженные Силы РФ людьми, пожелавшими посвятить хотя бы несколько лет жизни ратной профессии. В ельцинскую эпоху контрактная служба получила достаточно широкое развитие, которое, однако, сдерживалось экономическими ограничителями.

Ориентация на отказ от призыва доминировала и в первые годы президентства Владимира Путина. В ноябре 2001 года он одобрил предложенную правительством Российской Федерации программу, предусматривающую поэтапную замену к 2010 году призывников в армии и на флоте преимущественно контрактниками.

Первым шагом в этом направлении стала разработка Государственной федеральной целевой программы по переводу Вооруженных Сил на контрактную основу на период 2004-2007 годов, которая рассматривалась тогда в качестве своего рода плана действий на переходный период. За это время предполагалось создать нормативно-правовую базу, проработать вопросы финансирования, отладить механизм организации жизни и деятельности войск в новых условиях комплектования, а в каждой силовой компоненте перевести на контракт как минимум одно соединение.

В Российской армии первой на контрактное комплектование перешла 76-я Псковская десантно-штурмовая дивизия, за ней последовал и ряд других соединений постоянной готовности, в первую очередь отдельные мотострелковые бригады.

Призыв рассматривался в этой системе главным образом как основной способ подготовки обученного резерва, вот почему полный отказ от него не предусматривался. Вместе с тем планировалось последовательно сокращать продолжительность срочной военной службы. В конечном счете ее намеревались оставить только для прохождения подготовки в учебных частях в течение шести месяцев.

После окончания курса занятий военнослужащие должны были по собственному желанию либо подписывать контракт, либо увольняться в запас, пополняя военно-обученный резерв Вооруженных Сил. Ожидаемая доля контрактников в армии и на флоте должна была оставаться на уровне не ниже 30-50%.

К сожалению, приходится констатировать, что в целом программа 2004-2007 годов потерпела неудачу. При заявленных в ней целях доведения численности контрактников в войсках до 400 тысяч человек реально контингент к началу 2009 года насчитывал около 200 тысяч военнослужащих. Основной причиной провала этой попытки стала недостаточность ресурсного обеспечения столь массового перехода на контракт. Кроме того, так и не была найдена и отработана эффективная система вербовки, обучения и воспитания добровольцев.

Прежде всего следует отметить, что неадекватная оплата тяжелого и опасного труда профессиональных военных в сочетании с нестабильностью выплат привела к хроническому оттоку заключивших контракты с Минобороны людей. По некоторым оценкам, ежегодно увольнялись до 20% таких военнослужащих, что серьезно дискредитировало саму идею контрактной службы.

Положение усугублялось невозможностью из-за дефицита ресурсов обеспечить достойные бытовые условия, а также жилищной проблемой, поскольку согласно ряду социальных исследований до 50% добровольцев женятся уже к концу первого трехлетнего срока контракта.

Во-вторых, в России сложилась совершенно неприемлемая и порочная практика набора контрактников командирами воинских частей. В результате вербовке поддавались в основном морально неустойчивые и слабовольные срочники (после первого года службы), нанятые «по знакомству» женщины - жены военнослужащих (доля представительниц слабого пола в некоторые годы доходила до 70% от числа набранных контрактников), а также асоциальные элементы из местного населения.

Ценность подавляющей части этой публики как профессионалов военного дела сплошь и рядом приближалась к нулю. Необходимость создания эффективной профессиональной (а следовательно, по определению недешевой) вербовочной структуры так и не была осознана в эти годы.

Наконец, в-третьих, так и не удалось создать алгоритм превращения добровольца в настоящего солдата. Важнейшими элементами «профессионализации» являются приучение контрактных военнослужащих к армейской дисциплине, ответственности, а также их моральное воспитание. Можно вспомнить, например, что в британском флоте в XVIII и начале XIX века вербовка матросов вообще носила в значительной мере принудительный характер - «рекрутов» просто насильно хватали в портовых кабаках, связывали и тащили на корабли.

Тем не менее эти кадры в итоге становились отличными, хорошо подготовленными, беспрекословно выполняющими приказы матросами. Великобритания обрела статус «владычицы морей» благодаря превосходству ее флота не столько в количественном отношении (у французов флот тогда временами был не меньше), сколько в качестве личного состава, в том числе рядового. То есть именно эффективная система превращения «рекрута» в профессионала (в том числе в плане дисциплины) и обеспечила Соединенному Королевству военно-морское лидерство.

Без создания такого порядка профессионального обучения и дисциплинизации контрактная система не только не имеет никакого смысла, но и грозит обернуться немалыми бедами, поскольку есть риск превращения контрактной армии в разнузданную банду. Что до известной степени и наблюдалось в российских условиях. Вообще, по всей видимости, отечественные сторонники преобразования Вооруженных Сил РФ по англосаксонской модели в большинстве своем не до конца понимали, что ее эффективность во многом основывается именно на отработанной столетиями результативной системе вербовки и дисциплинизации наемного личного состава. А она в свою очередь базируется на соответствующей длительной культурной традиции.

Тем не менее к моменту старта реформы 2008-2009 годов удалось в основном укомплектовать контрактниками формирования постоянной готовности Сухопутных войск, однако их доля в общем количестве частей и соединений СВ не превышала 13%. Правда, в некоторых частях и соединениях постоянной готовности 100% солдат и сержантов являлись военнослужащими контрактной службы.

Однако в условиях военного реформирования с 2008 года сама идея полного перехода на контракт в значительной степени утратила смысл, поскольку Вооруженные Силы нового облика должны теперь полностью состоять в мирное время из частей постоянной готовности со стопроцентной укомплектованностью. На такую армию контрактников все равно не хватит.

Это вынудило Министерство обороны разработать федеральную целевую программу по комплектованию контрактниками, рассчитанную на 2009-2015 годы, в которой предусматривается перенос центра тяжести на создание корпуса профессиональных сержантов. Его и планируется сформировать из добровольцев. То есть вместо прежних частей, где служат только контрактники, части нового облика должны иметь смешанный состав из рядовых-призывников и младших командиров-профессионалов.

АРГУМЕНТЫ В ПОЛЬЗУ ПРИЗЫВА

Таким образом, к настоящему времени в сознании военно-политического руководства страны, а также ее военного экспертного сообщества доминирует представление о неизбежности сохранения на среднесрочную перспективу масштабного призыва. Предполагается, что в составе миллионной Российской армии будет 150 тысяч офицеров и столько же контрактников, соответственно число призывников должно достигать 700 тысяч человек.

Еще в ходе дискуссий в 90-е годы наблюдатели указали на основные причины, вынуждающие сохранять в России преимущественно призывную армию. С учетом размеров территории РФ и наличия значительных угроз ее военной безопасности мы вынуждены содержать более многочисленные по сравнению, например, с европейскими странами Вооруженные Силы, обладая при этом скромными экономическими возможностями. Полностью профессиональные сухопутные войска, ВВС и ВМС могут себе позволить главным образом богатые государства, которые уверены, что и в ближайшем будущем, и в более отдаленной перспективе им придется вести экспедиционные войны с задействованием относительно небольших в количественном отношении группировок. Россия - страна небогатая, а сценарии наиболее вероятных военных конфликтов предполагают возможность столкновения ее армии с достаточно многочисленным противником.

В РФ практически полностью отсутствует традиция формирования Вооруженных Сил на добровольной основе. В истории страны есть лишь короткий трехмесячный период, когда в начале 1918 года в Красную армию брали только добровольцев. Качество сформированных из них частей оказалось ниже всякой критики, и очень быстро большевистское руководство вынуждено было взять курс на принудительную мобилизацию в РККА.

Наконец, при переходе на полностью профессиональную армию остается нерешенной проблема накопления обученного резерва, который абсолютно необходим в случае мало-мальски длительного конфликта.

ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ

Однако возвращение к принципу комплектования армии преимущественно призывниками выявляет ряд проблем, главной из которых является негативное отношение общества к данной идее. Если военно-политическое руководство страны, а также значительная часть экспертного сообщества и самих военных поддерживают эту политику, то среди широких масс обывателей призыв остается непопулярным.

Во многом это объясняется никуда не годным образом армии, который сложился в постсоветское время под влиянием либеральных средств массовой информации, всячески акцентирующих внимание сограждан на темах дедовщины, землячеств и криминальных проявлений. Причем есть все основания полагать, что реальная ситуация в ВС весьма далека от той мрачной картины, которая нарисовалась в сознании большинства россиян.

В этой связи изменение образа армии, слом негативного отношения к службе в Вооруженных Силах представляются одними из наиболее актуальных задач военного и государственного строительства. Важнейший инструмент такой работы - курс на гуманизацию службы и улучшение условий (включая бытовую составляющую) ее прохождения, который взят нынешним руководством Министерства обороны.

Частью этой политики являются направление новобранцев в части, дислоцирующиеся в непосредственной близости от места призыва с возможностью проводить выходные вне казармы, расширение практики аутсорсинга, когда ряд функций по обслуживанию войск, прежде всего питание и жилищно-коммунальные сервисы, передаются гражданским организациям.

Огромное значение приобретает повышение престижа призывной службы за счет предоставления льгот в области образования и особенно получения жилья. Что касается первого, то эта система была хорошо отработана еще в советское время. Однако, как представляется, сегодня более сильным стимулом становится реальный шанс обрести собственную крышу над головой, доступность которого может быть достигнута через предоставление отслужившим сверхльготных условий ипотечного кредита с минимальной (в идеале - нулевой) процентной ставкой.

Полезно было бы рассмотреть и возможность ограничения или полного запрета приема на работу в государственные учреждения лиц, не служивших в армии, а также введение карьерных ограничений для чиновников, сыновья которых уклонились от призыва.

Но все эти предлагаемые льготы, меры по увеличению привлекательности службы, ее гуманизации окажутся безрезультатными без искоренения главного пугала допризывников и чадолюбивых солдатских матерей - дедовщины. Как представляется, одной из ключевых (но не единственной) причин появления этого зла было отсутствие в Советской, а затем Российской армии корпуса профессиональных сержантов.

В этой ситуации офицеры в известной степени поощряли дедовщину, поскольку именно старослужащие де-факто выполняли функции, формально закрепленные за младшими командирами. В связи с планами Министерства обороны комплектовать сержантский состав исключительно из профессионалов, а также с учетом вероятного создания военной полиции появляется надежда ликвидации порока, который нередко именуется «неуставные отношения».

Вторая группа рисков и вызовов связана с вопросом о том, как уменьшение числа контрактников-профессионалов и снижение срока службы до одного года скажутся на боеспособности армии. Думается, что решение сократить продолжительность службы до одного года следует квалифицировать как несколько поспешное и не до конца проработанное (далеко не все последствия этого шага, на мой взгляд, были просчитаны и взвешены).

Однако ясно: в ближайшей перспективе увеличить ее не удастся и военным придется действовать в реально существующих условиях, которые делают безальтернативной интенсификацию боевой подготовки солдат-срочников. Так, время нахождения в «учебках» сокращается с шести до трех месяцев, поэтому даже в рамках годичного призыва необходимо довести пребывание солдат непосредственно в войсках до девяти месяцев.

На прошедших в конце июня - начале июля оперативно-стратегических учениях «Восток-2010» военнослужащие, которые провели в войсках всего от нескольких недель до шести-семи месяцев, продемонстрировали, что в принципе могут выполнять свои обязанности. Причем речь идет не только о мотострелках, но и о бойцах таких технически сложных войск, как, например, ЗРВ и РТВ ВВС.

В целом акцент нынешнего руководства Министерства обороны на повышении прежде всего качества офицерского состава и создании корпуса сержантов, пусть даже и ценой временного снижения общего числа профессионалов в ВС, представляется вполне логичным и оправданным. В конце концов именно офицеры и унтер-офицеры составляют костяк любой армии, и их подготовка требует значительного времени и ресурсов.

В то же время можно предположить, что нынешняя система комплектования имеет переходный характер и в дальнейшем по мере роста экономических возможностей страны военное ведомство вновь начнет наращивать число профессиональных военнослужащих, в первую очередь добровольцев-контрактников.