Сочи одолевают всёпожирающие шакалы

Таксисты города Сочи рассказали журналу Esquire о том, как проходит подготовка к Олимпийским играм.

Михаил, таксист, 52 года, автомобиль ВАЗ-2105
«Из-за Олимпиады моя жизнь пошла кувырком. Зимой я всегда подрабатывал извозом, летом - принимал у себя дома отдыхающих, а сейчас мой старый дом идет под снос. Я всю жизнь прожил на берегу моря в Имеретинке (Имеретинской долине, где строят основные спортивные объекты Олимпиады-2014. – Esquire), теперь придется переехать в поселок Некрасовка в нескольких километрах отсюда. Там для нас прямо на пустыре в паре метров друг от друга (почти окно в окно) лепят двухэтажные коробки по нескольким типовым проектам. Говорят, что строят по новым технологиям, что в домах не будет сырости и плесени, но как заранее знать – это же деревня на воде. Огромную лужу засыпали глиной, морским песком, щебенкой, мусором, и строят. По правилам строительство должно занимать не меньше восьми месяцев, но строители спешат и возводят эти дома всего за два. Куда они так торопятся? Я не понимаю.

Как я буду жить дальше, тоже не понятно. Я, считай, потерял свой стабильный доход от отдыхающих. У многих на Бухте (в Имеретинской долине. – Esquire) остались хорошие дома, где можно было без ущерба для своего комфорта селить бздыхов (отдыхающих. – Esquire), а в этой бетонной коробке нам вместе с курортниками уже не развернуться. Да и кто захочет жить и отдыхать рядом со стройкой, на солнцепеке, где вокруг ни куста, ни травинки? Вокруг нас голый пустырь без деревьев, кучи грязи и мусора, а неподалеку от дома – огромная лужа, но никому из строителей до этого дела нет. На прежнем месте многие имеретинцы почти круглый год жили за счет огородов, а здесь я даже ничего посадить не смогу – на этой земле ничего не вырастет. И таких, как я, - несколько сотен человек, а будет еще больше: в Адлере из-за расширения дорог и строительства новых развязок сейчас целые улицы под снос идут.

Тем, кто остается в Имеретинке, тоже не лучше. Раньше там были поля бывшего совхоза «Россия». Теплицы, свинарники, коровники. Сейчас все уничтожили. Поля и огороды залили бетоном под олимпийские объекты, в то время как на рынках торгуют турецкими фруктами. А потом приезжие удивляются, как у нас все дорого. Чему удивляться - в Сочи ничего своего не осталось. Пивзавод снесли, молокозавод снесли, птицефабрика и рыбзавод в Адлере развалились сами. Сколько в Сочи садов было! Хурма, груша, слива, яблоня, орехи... Вместо них теперь каменные джунгли.

Теперь в Имеретинке в ста метрах от жилых домов в три смены работают строительные заводы по производству цемента и асфальта, все жилье в пыли и цементе. А по документам на их месте должен был быть орнитологический парк для перелетных птиц. Раньше птицы гнездились в центре долины, на колхидских болотах, которые считаются природным памятником, - нигде в мире больше таких нет. Сейчас там идет строительство Олимпийского парка. Получается, что на будущий год птицам сесть уже будет негде, а их здесь во время перелетов - по 300 штук на квадратный метр. Орнитологи уговаривали строителей изменить планировку, но безуспешно. Где теперь птицы будут садиться? Для них что, поставят указатель? Летите туда, за Кавказский хребет, а сюда нельзя – здесь стройка? Я одного летчика подвозил, так он рассказывал, что экипажи готовятся к полетам в Сочи уже как к боевым вылетам. Птиц в зоне аэропорта становится все больше, и они постоянно бьются о фюзеляжи. К счастью, в двигатель пока ни одна не попала. Или мы просто об этом еще не знаем».

Валерий, профессиональный таксист, автомобиль «Волга» ГАЗ-2131

«Так получилось, что я, вероятно, был одним и первых, кто пострадал от Олимпиады.

Летом 2007 года Сочи пылал от поджогов – у нас это проверенный способ решения проблем. Земля в престижных районах захватывалась и перепродавалась за бешеные деньги – расчищали место под инвестиционное строительство. Стоимость сотки в центре Сочи доходила до миллиона долларов. Землю на турбазе «Сокол» под нашим домом на Первомайской улице, где моя семья была прописана и жила, хозяин турбазы продал инвестору вместе с домом и с нами, его жильцами. Ну и началось.

Сначала нас два раза пытались поджечь, не удалось. Потом предлагали деньги – 20 тыс. долларов, за которые, как потом выяснилось, официально купили весь дом целиком! Отказались. Тогда среди бела дня, пока все мы были на работе, бульдозер за полчаса снес дом вместе со всем имуществом. Переселенцам в Имеретинке еще повезло, потому что я никакого жилья взамен не получил. Пришлось судиться, суд признал мои права, завели четыре уголовных дела, но все без толку. Решение суда не исполняется второй год. Но самое главное – они не могут найти виновного! Бывший хозяин турбазы как будто растворился.

Теперь на месте дома выстроен небоскреб, а я стал постоянным городских участником митингов протеста, пикетировал Госдуму в Москве, ездил в «Бочаров ручей» (там сейчас у ворот целая очередь из сочинцев) и даже случайно поймал за рукав Медведева, когда тот гулял у нас по набережной в прошлом году. Президент внимательно меня выслушал, нахмурил брови и пообещал разобраться, но что-то мне до сих пор никто не помог. Теперь таких людей, как я – которых лишают земли и дома под видом олимпийского строительства, - очень много. Недавно опубликовали список из 400 частных и многоквартирных домов, подлежащих сносу накануне Олимпиады. Один из них, основательный, трехэтажный, в центре города, долгие годы строил мой приятель на всю свою большую семью. В начале года к ним без предупреждения явилась группа людей с надписью на спине «Федеральное БТИ» и заявила о скором сносе дома: «Теперь тут будет дорога-дублер Курортного проспекта». Назвали цену выкупа жилья – 28 тыс. рублей за квадратный метр, но стоимость земельного участка в расчет они почему-то брать не стали. Но ведь ничего равноценного за предложенную компенсацию в Сочи теперь не купишь.

Да что там мой дом! В декабре они снесли, не пожалели дачу Хлудова, одного из основателей Сочи и создателя санатория «Кавказская Ривьера», с которого ведет отсчет история города. Фактически это был первый дом, выстроенный на нынешней территории Сочи. Десять лет медленно разваливался и осыпался – с тех пор как санаторий купил миллионер Брынцалов. Накануне Олимпиады все зашевелись: в ноябре прошлого года под телекамеры он вместе с мэром Пахомовым говорил, что здание переберут по кирпичику, а через неделю в санаторий пригнали строительную технику и ковшами сровняли дачу с землей. Рядом повесили табличку: «Воссоздание памятника архитектуры».

Лева, 32 года, таксист, бывший инженер, автомобиль «Фольксваген Пассат»

«Сочи – город-пробка. Раньше по нему нельзя было проехать только в часы пик, теперь он стоит, когда идет дождь. Спасибо строителям. Например, в декабре для того, чтобы разгрузить дороги, открыли дополнительный въезд в Адлер со стороны Сочи – прокол (небольшой подземный тоннель. - Esquire) под железной дорогой со стороны Авиационной улицы на улицу Ромашек. Поворот, резкий спуск и такой же крутой подъем. Но после первого небольшого дождя эту большую асфальтированную яму затопило. Водители, которые в тот день решили ехать через прокол, даже не сразу поняли, что произошло. Не успел вовремя сориентироваться и сбросить скорость, а через минуту уже болтаешься в воде, как поплавок. Оказалось, что строители не построили ливневые стоки. Или построили, но не правильно. Или это были вообще не строители, а какие-то случайные люди, которые ничего не понимают в том, что они делают. Учитывая, что Сочи вообще-то стоит на болотах, близких грунтовых водах, то теперь прокол заливает почти после каждого даже не самого сильного дождя. Это повторялось уже по меньше мере раз пять. Машины-насосы, откачивающие воду, теперь там привычная часть пейзажа.

Или вот другой пример. Чтобы построить новую развязку на кольце перед аэропортом, эти умники засыпали старую ирригационную канаву. В результате после каждого дождя машины тонут по брюхо в воде, а то и вовсе проехать не могут. А тут еще эта лужа на объездной. В результате в городе происходит транспортный коллапс, который повторяется почти каждый день: машины, бывает, ползут по дороге из Сочи в Адлер по 5-6 часов. Хвост пробки тянется от Хосты на 15 километров. Другой дороги нет: старую трассу, которая проходит выше новой в двухстах метрах, уже давно превратили в свалку строительного мусора.

Единственный вариант – перестраиваться на встречку и ехать в Адлер задним ходом: лужа из-за особенностей рельефа всегда стоит на той стороне, что ближе к морю, поэтому трасса по направлению на восток всегда забита, а на запад – относительно свободна. Только у меня пробег задним ходом за эту дождливую зиму составил по меньшей мере 45 километров.

Дороги и улицы теперь подмывает по всему городу. Строители только и успевают, что к приезду начальства засыпать в провалы тонны гравия. Гравий, щебень и гальку они, кстати, воруют для стройки в поймах реки Сочи и Мзымты. Их уже не раз ловили за этим занятием. Им плевать, что из-за этого через пару лет у нас не останется пляжей. Там же происходит естественный процесс: река перестает поставлять гальку на пляж и пляжная полоса год за годом уменьшается в размерах. Такое уже бывало в истории Сочи в 1930-х годах во время интенсивного строительства. А еще через несколько лет город просто смоет в море: искусственные бетонные русла рек из-за недостатка гальки подмывает, начинается эрозия берегов. В марте, например, обрушилось бетонное ограждение русла реки Хоста, причем без всякого паводка. Годом раньше – прямо в центре города – обвалился парапет и часть набережной речи Сочи. Никто не шевелится заделывать провал. А эти строители понятия не имеют, что такое горные реки».

Роман, 30 лет, автомобиль ВАЗ-2105

«Я тут подвозил одного счастливчика, который, судя по всему, выиграл тендер на капремонт домов в Сочи. Он всю дорогу своим коллегам по мобильнику рассказывал о своем бизнесе. Жаловался, что пять его домов после ремонта горадминистрация не принимает, и не примет просто так, потому что много недоделок и брака, о которых он и так сам знает. Надо как-то выкручиваться, говорит, башлять. А пока дома не примут – рабочие сидят без зарплаты, денег от администрации третий месяц не поступает.

Таких субподрядчиков, как он, в Сочи сейчас немало. Они везде применяют одну и ту же схему – что при капитальном ремонте домов, что при строительстве жилья для переселенцев из Имеретинки, да повсеместно. Специально нанимают от лица фирм-однодневок не местных, а иногородних рабочих, которые едут сюда со всей страны – из Дагестана, Карачаево-Черкесии, Башкирии и т.д. Обещают им золотые горы и поначалу платят хорошие авансы, а через несколько месяцев, когда очередная вахта подходит к концу, генподрядчики под разными предлогами (не сомневаюсь, что по обоюдному сговору) отказываются принимать работу у субподрядчиков. Говорят, например, что качество работы их не устраивает, или документация на объект не в порядке, или завышена стоимость выполненных работ, или сроки сорваны. Ну что я вам рассказываю? Как будто вы сами не знаете, как тендеры в стране проводят.

Строители тем временем вместо обещанных денег получают подачки в пару тысяч в месяц, сидят в ожидании расплаты на голодном пайке и в буквальном смысле работают за еду. Кто-то не выдерживает и уезжает обратно домой, если родные присылают денег на обратную дорогу. Другие, которым неоткуда ждать помощи, оказываются в заложниках - закладывают свои паспорта и мобильники за хлеб и колбасу в соседних сельпо - и продолжают тянуть лямку. Живут в строительных вагончиках по восемь человек – друг у друга на головах, спят на деревянных нарах, без удобств, воды и в антисанитарии. Ходят побираться по окрестным домам, воруют овощи с чужих огородов, а те, что раньше снимали угол в домах у сочинцев, теперь де-факто вообще живут за их счет. Я слышал, что недавно переселенцы из Имеретинки не выдержали, наварили картошки и накормили строителей за свой счет – жалко стало смотреть, как люди мучаются.

Мне кто-то из пассажиров однажды рассказывал, будто на одной из строек рабочие из-за дефицита стройматериалов воровали их друг у друга, чтобы поскорее сдать объект, только все было зря – денег им все равно не заплатили. Строители пытаются бастовать, но их нанимателям это только на руку, их специально до этого доводят: так фирма получает право уволить рабочих под благовидным предлогом за прогул без расчета и выходного пособия. Кстати, знаете, почему в Сочи на стройках нет китайцев? Говорят, какое-то время назад они работали на одном из объектов в Имеретинке. Когда их решили кинуть таким же образом, они зарезали русского прораба. С тех пор их перестали нанимать – боятся».

Гия, 40 лет, автомобиль «Шевроле»

«Раньше в Имеретинке были самые широкие и чистые пляжи, наша гордость. Я сюда в течение 20 лет привозил отдыхающих, селил вот на этих турбазах, где с человека брали не больше 200 рублей за сутки. Было дешево и красиво: не всем ведь жить в гостиницах в центре по 3-4 тысячи за ночь. А теперь из-за строительства порта, который в декабре штормом практически полностью смыло в море вместе с прибрежной дорогой (предупреждали ведь, что нельзя здесь строить!), от пляжа осталось всего пара десятков метров гальки. Остальная полоса длиной в полкилометра ушла под воду. Купаться теперь там нельзя, проезд на автомобиле запрещен, а все дешевые турбазы пойдут под снос – на их месте собираются построить склады для грузов. Теперь это будет самое грязное место в районе. Кому взбрело в голову уничтожать такую красоту? Кто додумался строить морской порт в устье горной реки? Зачем строить в русле горной реки самую дорогую дорогу в мире (совмещенная железная и автомобильная дорога Адлер-Красная Поляна. - Esquire)?

Ради прокладки этой дороги спилили десятки тысячи деревьев, которые больше нигде в России не растут. Раньше эти территории входили в заповедную зону Сочинского национального парка, но к началу стройки его границы изменили, и теперь они там творят, что хотят. У них отработанная технология: разрешение на рубку леса оформляется на один участок, а работа происходит на другом. Когда туда прибегают сочинские экологи и машут у них перед пилой Красной книгой, указывая на трехсотлетние деревья, за экологами приезжает милиция и увозит их за хулиганство. Спиленные стволы строители быстро увозят со стройки, а пни и щепки сжигают. И все, улик больше нет, хотя там что ни дерево – то уголовное преступление. Местных среди этих лесорубов нет – одни лихие заезжие гастролеры, которым нечего терять и которые даже не представляют, что они пилят. В прошлом году специально для журналистов, которые приехали в заповедник с камерами, строители устроили показательную высадку самшита на месте вырубленного. Понадергали саженцев в соседнем лесу и пересадили их на те места, где раньше стояли двухметровые деревья. Чтобы якобы компенсировать ущерб, нанесенный природе. Интересно, они хоть знают, что самшит растет всего лишь по полмиллиметра в год?

Хуже всего, что они сами не понимают, что творят. Это же водозащитные леса. Благодаря им река не подмывает склоны, а теперь с каждым паводком она будет пытаться унести в море все, что стоит на лысых берегах. В советское время на другой сочинской реке Мацеста уже была похожая история. Колхозники вырубили на ее склонах леса, устье реки не забетонировали, а через несколько десятков лет, в конце 1980-х, санаторий «Новая Мацеста» в результате паводка полностью затопило. С тех пор он уже двадцать лет стоит заброшенный и никому не нужный. Теперь здесь, у Мзымты, одни строители в буквальном смысле роют яму другим и нам заодно. В декабре, перед Новым годом, в горах прошел ливень, и вода в Мзытме поднялась так быстро, что всю строительную технику – краны, грузовики, бытовки - смыло за несколько минут. Рабочие даже не успели опомниться – трое человек пропало без вести».

Вазген, 25 лет, таксист, автомобиль «Форд Фокус»

«Я живу в селе Красная Воля вдалеке от всех олимпийских строек, в горах на высоте 800 м над уровнем моря. На западе от нас Ахун и Орлиные скалы, где по легенде был прикован Прометей, восточнее – хребет Аибга и Красная Поляна. Примерно полгода мы тоже почувствовали на себе размах строительства Олимпиады: со стороны Аибги стал раздаваться вой шакалов - сначала издалека, а потом все ближе и ближе. Видно, стройка согнала их с привычных мест. Сначала в округе смолкли птицы, а к зиме шакалы уже настолько оголодали и осмелели, что стали воровать домашних кур и кроликов – их почти не осталось. В наших краях столько шакалов никогда прежде не было, хотя в кавказских горах их не мало. После семи вечера теперь над селом ежедневно стоит душераздирающий вой».