Медведев: поворот к прогрессизму

Современный политики предпочитают имидж мировоззрению. Мировоззрение подразумевает позицию, ответственность, наличие определенной программы. Однако, как известно, программа, содержащая элементы онтологии, привлечет одних избирателей, но оттолкнет многих других. Более того, политик с мировоззрением неудобен для своих коллег, поскольку лишь фактом своего существования ставит под сомнение современную демократическую «систему сдержек и противовесов», удобную и беспринципную.

Конечно, бывают исключения. Есть определенная позиция у Николя Саркози (и тем поучительней следить за его безуспешными попытками как-то проявить эту позицию внутри упорядоченной политической системы Франции). Свое мировоззрение было у Михаила Горбачева. Он занимал определенную позицию, потому российская демократия, которую он же и создал, выбросила его из политики при первой возможности.

Среди современных политиков России особняком стоит фигура Владимира Путина. Глупо обвинять в отсутствии мировоззрения национального лидера России, но, с другой стороны, попробуйте сформулировать систему взглядов, которой придерживается нынешний премьер-министр Российской Федерации. Едва ли можно всерьез воспринимать как мировоззрение призывы «мочить террористов в сортире» и выстраивание «вертикали власти».

За годы своего президентства Путин не реализовал ни один внятный экономический или политический проект. Но он расчистил российское экономическое пространство от американских, европейских, китайских, корейских, японских проектов, которых много накопилось за несчастливую эпоху Бориса Ельцина. И это, кстати, немалая историческая заслуга. Путин не навязал себя России, он вернул Россию России. Таким образом, мировоззрение Владимира Путина носит, в известной мере, негативный характер. Премьер-министр России не очень хорошо понимает, чего он хочет. Зато он твердо знает, чего не хочет.

Эпоха Путина завершила тяжелый, но необходимый этап российской истории и подготовила почву для нового национального подъема. Проблема заключается в том, что в современном сверхконкурентном мире национальные цели реализуются только проектно. Поэтому сейчас стране нужен лидер, обладающий такой картиной мира, которая позволяет действовать проектно, жестко навязывать Реальности свою позицию, нарушая общепринятые правила, идти на предельный риск.

Является ли Дмитрий Медведев таким лидером?

В пользу ответа «нет» говорит, прежде всего, его образование. От юриста традиционно требуется определенная осторожность, осмотрительность, аккуратность, скрупулезность, даже некоторое занудство. Юристы подчеркнуто не проектны. Впрочем, всегда можно найти исключения. Ленин, например, имел юридическое образование, но никто не упрекает его в отсутствии мировоззрения, политической воли или проектного мышления.

Но в пользу ответа «нет» говорят и обстоятельства прихода Дмитрия Медведева к власти. Все-таки он получил свой пост не только благодаря воле избирателей, но и в качестве результата определенных договоренностей «в верхах». Во время выборов он воспринимался преемником Путина и, в известной степени, местоблюстителем президентского кресла. Обычно, на подобную позицию люди с четким мировоззрением не попадают.

С другой стороны, в пользу Дмитрия Медведева говорит его поведение в ходе Осетинского кризиса. В той сложнейшей ситуации президент проявил и волю, и твердость, и характер, а также умение быстро мыслить и быстро действовать. Кроме того, весьма интересны выступления Дмитрия Медведева, посвященные инновационной политике, новым технологиям, «городам и регионам Будущего».

Разговорами дело не ограничивается. Принятие при Дмитрии Медведеве федеральной целевой программы создания замкнутого ядерного топливного цикла и реакторов на быстрых нейтронах – без всякого преувеличения исторический шаг, не случайно вызвавший нервную реакцию в США, Европе и Японии. Думается, не без оглядки на позицию президента руководство Роскосмоса отреагировало на известие о свертывании американской программы пилотируемых полетов ледяным тезисом: «наши планы будут реализовываться без изменений».

Таким образом, можно заключить, что сильным проектным мировоззрением обладает не Владимир Путин и не Дмитрий Медведев, а их организационно-деятельностная «двойка» - «тандем».

Едва ли можно предсказывать, сколько времени еще просуществует «тандем» Медведев-Путин. Можно лишь отметить, что его двухлетняя работа представляет собой явление, уникальное в российской истории, и уже только за попытку хочется сказать президенту и премьер-министру «Спасибо». Их связка обладает всеми чертами политика умного, решительного и оригинального.

* * *

Насколько можно судить, в фокусе внимания управляющего тандема находятся четыре взаимосвязанных вопроса:

Энергетическая безопасность страны. Здесь принят ряд стратегических решений, важнейшим из которых является уже упомянутое мною принятие ФЦП по «новой технологической платформе» и замкнутому топливному циклу;

Военная безопасность. В настоящее время российская армия не способна к ведению крупных военных операций, даже инцидент в Осетии потребовал от вооруженных сил известного напряжения.

Владимиру Путину не удалось провести военную реформу, и эта задача осталась его преемнику, причем контуры этой реформы пока просматриваются с трудом. Сейчас принята новая военная доктрина страны. Она весьма уязвима для критики, но, по крайней мере, является военной доктриной, в отличие от предыдущей версии, по которой российская армия жила последние годы;

Продовольственная безопасность. Здесь нужно признать, что российское руководство чутко и очень своевременно уловило опасный тренд сокращения мировых продовольственных запасов и возникновения напряжений в соответствующих товарных потоках;

Инновационное развитие. Здесь есть четкое понимание желаний, но гораздо хуже с принятием решений. В сущности, пока найдена единственная стратегия – создание государственных корпораций («Росатом», «Роснано», «Ростехнологии») и их масштабное финансирование. Когда выяснится, что эти меры, сами по себе, успеха не приносят, будет поставлен вопрос о реформировании российской науки.

Этими четырьмя задачами проблемы России не исчерпываются, но можно согласиться, что они являются первоочередными. Замечу здесь, что кризис 2008-2009 гг. сделал тему «удвоения ВВП» временно не актуальной, то, отнюдь, не снял ее.

Подведу итог. «тандем» Медведев-Путин обновила поле российских идеологий, хотя в его деятельности просматривается очевидная преемственность по отношению к эпохе Владимира Путина. Происходит постепенный переход от концепции «энергетической Империи» (что подразумевает опору на нефть и газ» к «инновационной энергетической Империи», то есть, к опоре на уран, нефть и газ). Обе эти идеологии объединяет понятие Империи, как формы организации территории, с одной стороны, и формы участия страны в международной проектности, с другой.

* * *

В России никогда не было полисов, то есть, самоуправляемых городских общин, а потому не было и политики. А раз нет политики, нет и политических партий. Что касается «Единой России» (как, впрочем, и «Справедливой России»), то она ни в коей мере партией не является. «Единая Россия» объединяет людей с различным мировоззрением, а большей частью – вовсе без мировоззрения. Эти люди принадлежат к разным социальным группам, имеют разную позицию по большинству значимых вопросов. Объединяет их одно – власть. «Единая Россия» представляет собой структуру, консолидирующую российские властные элиты – московские и региональные. Было бы правильно сказать, что «ЕР» – не партия, а инфраструктура, обеспечивающая доступ одних социальных групп – к власти, а других – к политической деятельности.

Не являясь политической партией, «Единая Россия» не имеет и политической доктрины. Среди моих знакомых «единороссов» есть и консерваторы, и прогрессисты, и реакционеры, и технократы. Есть даже убежденные коммунисты. «Единая Россия» не может быть оппозиционна курсу президента РФ, поскольку данная политическая инфраструктура является одним из важных инструментов в руках президента и премьер-министра.

* * *

Имперский технократизм «тандема» Путин-Медведев является прямым продолжением государственничества нулевых годов. Другой вопрос, что сама эпоха изменилась. Эпоха Путина пришлась на время активного мирового экономического роста и сверхвысоких цен на нефть. Золотой век! Эпоха Медведева отмечена системным экономическим кризисом, «военной тревогой» в Южной Осетии, заметным ростом социальной напряженности и в России, и в остальном мире. Этот поворот от процветания к депрессии носит устойчивый характер, поэтому следующие годы президентства Дмитрия Медведева заведомо будут трудными. Нужно признать, что в сложившихся условиях «тандем» премьер-президент удерживает свои стратегические ориентиры, в том числе – курс на инновационное развитие страны, опережающее развитие ядерных и космических технологий. Я бы сказал, что политика десятых более разнообразна, нежели политика нулевых, но Медведев сохраняет характерное для эпохи Путина соотношение между стратегическими и тактическими приоритетами в пользу стратегии.

Соответственно, в настоящее время Дмитрий Медведев пытается запустить проект инновационной модернизации. Это делается, как сказал бы Наполеон Бонапарт «с медлительностью, для которой нет имени», но, по крайней мере, быстрее, чем у большинства конкурентов. Другой вопрос, что мало иметь хороший замысел, нужно еще превратить его в хороший план, а затем реализовать его – часто, единственными «ходами».

Очень многое будет зависеть от развертывания работ по проектированию и постройке ядерных реакторов нового поколения. Представляется, что «момент истины» наступит в 2014 году, когда определится тройка лидеров в новой мировой ядерной гонке – к безопасным реакторам с рециклингом топлива и дожиганием отработанного топлива.

В целом я позволю себе сказать, что действия президента, премьер-министра и их «тандема» в вопросах инновационного развития недостаточно последовательны, революционны и быстры. Пока мы все еще теряем темп, а не задаем его.