Как судили российских агентов

Корреспондент Русской службы Би-би-си в Нью-Йорке Владимир Козловский передает из зала суда, где были вынесены приговоры десяти российским агентам.

Американская Фемида обычно двигается с черепашьей скоростью, но произошедшее в четверг было образцом ускоренного судопроизводства. В течение одного рабочего дня 10 арестованных 27 июня незарегистрированных российских агентов подписали с федеральной прокуратурой признательные сделки, а потом впервые назвали в открытом судебном заседании свои настоящие имена, кратко описали свои преступления, признали себя виновными и, наконец, выслушали приговор.

Все 10 были приговорены к уже отбытому в КПЗ сроку и согласились на немедленную депортацию. Прокурор Майкл Фарбиарз добавил, что власти США также конфискуют у них имущество, происхождение которого можно связать с их незаконной деятельностью.

В конце церемонии было упомянуто некое американо-российское соглашение, по которому Россия отпускает четверых лиц, осужденных, по словам судьи, за то, что \"они якобы сотрудничали с иностранными государствами\".

Медведев помиловал четверых для обмена на шпионов в США

На процедуре председательствовала старшая судья Кимба Вуд, три года назад занявшая этот пост вместо Майкла Мукейси, которого президент Джордж Буш назначил министром юстиции. Билл Клинтон было выдвинул на эту должность судью Вуд, но ей пришлось снять свою кандидатуру после того, как выяснилось, что она не платила налоги на свою няньку.

В последние годы Вуд председательствовала на целом ряде \"русских\" процессов, но в ответ на мой вопрос сказала, что получала эти дела по жребию, а не выбирала специально.

Я провел в ее судебном зале не один месяц и не раз наблюдал, как она приговаривает осужденных к огромным срокам лишения свободы. Приговор, который она вынесла российским агентам в четверг, был одним из самых мягких в ее практике.

Судебный \"театр\"

Самая \"театральная\" сцена произошла в начале почти трехчасовой церемонии, когда обвиняемые, в отличие от обычного сидевшие отдельно в ложе для присяжных, а не рядом со своими защитниками, один за другим вставали и называли свои настоящие имена.

\"Владимир Гурьев\", - отчетливо сказал Ричард Мерфи, проживавший в Нью-Джерси. \"Лидия Гурьева\", - назвалась его жена Синтия.

Бостонец Дональд Хитфилд оказался Андреем Безруковым, а его жена Трейси Ли-Энн Фоли - Еленой Вавиловой.

\"Михаил Васенков\", - представился отставной нью-йоркский профессор 66-летний Хуан Лазаро.

Патрисия Миллз оказалась Натальей Переверзевой. Судье трудно давалась ее фамилия, и она учтиво попросила Переверзеву ее повторить. Ее муж Майкл Зоттоли сказал, что он Михаил Куцик.

Анна Чэпман сказалась Анной Кущенко. Михаил Семенко и Вики Пелаэз жили в Америке под своими именами.

На всякий случай на заседание вызвали русскую судебную переводчицу Изабеллу Аврутину, работавшую еще на нью-йоркских процессах по делу Вячеслава Иванькова (Япончика), но обвиняемые россияне в ее услугах не нуждались: все свободно говорили по-английски, хотя иногда роняли артикли, а через пару минут в речи большинства начинал угадываться легкий иностранный акцент.

Все были вежливы и дисциплинированы и часто сопровождали ответы обращением \"ваша честь\".

Переводчик понадобился лишь перуанке Пелаэз, которой тоже предстоит депортация в Россию.

Вопросы и ответы

Процедура, в конце которой сидевшие рядом со мной российские корреспонденты начали нетерпеливо ерзать и чертыхаться по поводу крючкотворства, проходила по давно заведенной в США модели.

Судья должна была удостовериться, что обвиняемые действуют сознательно, и, в частности, спросила, не был ли кто-нибудь из обвиняемых госпитализирован в связи с душевной болезнью и не находится ли кто под наблюдением психиатра. Все ответили отрицательно. Никто не признался и в лечении от наркомании и алкоголизма.

Другая серия вопросов ставила целью установить, что все арестанты признают себя виновными добровольно, а не в результате угроз или каких-то обещаний.

Обвиняемые отрицали, что представители Российской Федерации, с которыми все они встречались в последние дни, влияли на них какими-то посулами.

Исключение и здесь составила Пелаэз. Она сообщила судье, что российские представители обещали ей бесплатную квартиру, пожизненное денежное довольствие в сумме 2000 долларов в месяц и возможность ездить за границу, в частности, в Перу. Ей также было обещано, что россияне оплатят ее сыновьям визит в Москву.

Из бесед с адвокатами россиян выяснилось, что сыновья Безрукова и Вавиловой пока за ними в Россию не собираются. Во время церемонии защитник задал вопрос, вернут ли Безрукову ту часть изъятого имущества, которая не является вещдоками. Прокурор ответил, что в признательной сделке указано имущество, подлежащее конфискации, и обещал вернуть остальное.