Средиземноморье, объединяйся!

Как Франция содействует экономической интеграции региона с Россией и другими причерноморскими странами
В Барселоне (Испания) недавно состоялся очередной форум глав государств и правительств 40 стран, участвующих в Средиземноморском союзе. Инициатор создания этого блока - Французская Республика. И этот Барселонский форум призвал все государства Южной Европы, в том числе Россию и другие страны Черноморского региона, всячески развивать интеграционное направление во взаимном сотрудничестве, формируя таким образом общий рынок товаров, услуг и капиталовложений.

Именно Франция в 2007 г. – впервые за последние 35 лет – инициировала формирование обширной зоны интеграционного сотрудничества стран Южной Европы и Средиземноморья. Такая инициатива – ЮЕС (Южная Европа-Средиземноморье) или Средиземноморский союз - ныне успешно реализуется. Это происходит, как известно, на фоне быстро ухудшающейся финансовой ситуации почти во всех странах-членах ЕС и евровалютной зоны. Причем, как показало состоявшееся в Люксембурге совещание министров финансов государств Евросоюза, для спасения еврозоны, будет создаваться стабилизационный денежный фонд. Нелишне заметить, что до 20% его содержимого должна внести Франция.

Париж пока никак не комментирует упомянутые решения. Но примечательно, что состоявшийся в те же дни Средиземноморский форум фактически призвал к формированию иного – географически более обширного и экономически более дееспособного блока. В связи с этим многие аналитики полагают, что не только Франция, но и другие южноевропейские государства заинтересованы в альтернативной Евросоюзу интеграционной структуре с участием дунайско-причерноморских соседей Средиземноморского «сектора» ЕС.

Характерно, что вслед за Барселонским форумом состоялся визит Владимира Путина во Францию. В ходе его переговоров с президентом Николя Саркози и премьер-министром Франсуа Фийоном обе стороны подтвердили обоюдное стремление развивать не только двухстороннее, но и межрегиональное экономико-политическое сотрудничество. Причем с акцентом на постепенное интеграционное сближение Средиземноморского и Черноморского регионов.

Заметим, что схожий проект выдвигал генерал Шарль де Голль еще в начале 1960-х, одновременно с проектом создания «Французского СНГ».

Второй проект был успешно реализован в 60 – 80-х гг. А вот первый натолкнулся, естественно, на сопротивление со стороны США, и небезуспешное. Ибо США и сегодня не заинтересованы в усилении международной экономико-политической роли Франции, причем не только в Европе. Достаточно сказать, что Францию, обладающую почти половиной островов в южной части Тихого океана, до сих пор не принимают, «благодаря» позиции США и их региональных союзников (Японии, Австралии и Новой Зеландии), в Азиатско-Тихоокеанское сообщество. Более того: еще в середине 1940-х Рузвельт и Черчилль договорились, что Францию надо бы вытеснить не только из Индии (где до 1956 г. включительно было 6 французских территорий-портовых городов) и Юго-Восточной Азии, но и в целом из Азиатско-Тихоокеанского региона. Так что, средиземноморско-черноморская инициатива Парижа – это, похоже, комплексный ответ и на кризисную ситуацию в евровалютной зоне, и на упомянутую политику США.

Кстати, похожую инициативу в 1950-1960-х совместно выдвигали также Испания и Португалия.

Примечательно, что средиземноморско-черноморский проект обсуждали в Москве Шарль де Голль и тогдашний Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин ещё в 1966 г. Затем та же идея обсуждалась последующими президентами Франции – Жоржем Помпиду и Валери Жискар де Стэном с Л.И. Брежневым. Речь шла о вариантах постоянного экономико-политического взаимодействия СССР и других стран-членов Совета экономической взаимопомощи с Францией и «Французским СНГ».

Хотя эту идею с пониманием воспринял А.Н. Косыгин, её также поддержали Николае Чаушеску и руководство Северного Вьетнама, в планы «брежневского» Политбюро не входили резкие внутри- и внешнеполитические зигзаги.

Кроме того, оно опасалось потерять должный контроль за странами СЭВа при новой системе политических координат, т.е. при блоковом взаимодействии с Францией и «Французским СНГ». Эти опасения, естественно, усилились после разрыва СССР с Албанией (начало 1960-х) и ввода войск почти всех стран Варшавского Договора, кроме румынских, в Чехословакию (1968 г.). Да и в «последеголлевской» Франции к 1980-м, возобладали, что называется, общеевропейские концепции и, соответственно, влиятельные структуры того же направления.

Если, например, де Голль в начале 1960-х вывел Францию из военноой организации НАТО и способствовал переводу национального франка с долларового на золотое обеспечение (как это произошло и со «сталинским» рублем в 1950-х гг.), то после его отставки и кончины (1970 г.) франк де-факто «вернулся» к доллару. А Н. Саркози, став президентом, возвратил Францию в военную организацию НАТО.

Напомним, что в деголлевский период – 1945-1946 гг. и в конце 1950-середине 1980-х (то есть, когда президентом или премьер-министром были представители деголлевского «Объединения в защиту республики») - Франция сдержанно относилась к проектам форсированного создания общеевропейских валюты и других структур, в том числе военных, отдав приоритет росту влияния «Французского СНГ» в мире и развитию сотрудничества с СССР, Китаем, Швецией и даже с Румынией и Албанией. В последеголлевский же период Франция стала чаще блокироваться с США, а свои отношения с упомянутыми странами подчинила в основном интересам наднационального Евросоюза и США. Причем американцам было позволено создавать свои военные базы во «Французском СНГ».

Известный французский политик, лидер «ультраголлистского» Национального фронта Жан-Мари Ле Пен полагает в этой связи, что «чем чаще и быстрее Франция отходит от принципов и заветов де Голля, тем труднее ей сохранять свои позиции в мире, Европе и даже во Французском сообществе.

Однако, восстанавливая голлистскую политику, Франция наталкивается на сопротивление не только со стороны англосаксов и Германии, но и внутри самой Франции.

Поскольку французское общество чрезвычайно быстро подвергается транснациональным штампам и, по сути, антифранцузским доктринам. Что подтвердили события 1969-го во Франции, в основном инспирированные извне и вынудившие де Голля навсегда уйти в отставку». Поэтому, по мнению Ле Пена, «сохранить национальную самостоятельность, в том числе внешнеполитическую, возможно только при деголлевской политике, особенно – при ее усилении. Но для возврашения к ней и для ее успешного претворения нужно тщательно готовить и экономику, и общественность, и все национальные структуры».

Похоже, рекомендации Ле Пена востребованы нынешним руководством Франции, которое, в силу вышеупомянутых и смежных с ними причин, вынуждено реанимировать идеологию и политику Шарля де Голля и его преемников (особенно Жоржа Помпиду, внезапно скончавшегося 2 апреля 1974 года).

Так, в ходе Барселонского средиземноморского форума и визита В.В. Путина в Париж Н. Саркози и Ф. Фийон заявили об усилении роли Франции как региональной державы, а Россию они возвели в статус одного из приоритетных стратегических партнеров. Небезыинтересно в этом контексте мнение редактора международного отдела французской газеты «Либерасьон» Марка Семо, высказанное им 10 июня с.г.

на радио «Свобода»: «Визит Владимира Путина – это новый этап в отношениях между российским премьер-министром и президентом Франции, которые становятся всё лучше и лучше. После войны в Грузии Николя Саркози гордо и громко заявляет о своей дружбе с Владимиром Путиным: это - возвращение к традиционной франко-российской дружбе. Да, взаимные экономические интересы здесь сыграли свою роль, но есть традиция франко-российской дружбы, во Франции есть сильное пророссийское (как и прежде – просоветское) лобби. В вопросе отношений с Россией, как, впрочем, и в ряде других вопросов, Николя Саркози вернулся к модели голлизма. Он возвратился к политике последних голлистских десятилетий».
Кстати, первый проект именно межрегионального сотрудничества с СССР-Россией на базе союза Москвы и Парижа выдвинул министр иностранных дел Франции в первой половине 1930-х Луи Барту. Он же инициировал военно-политический и экономический союз стран Восточной Европы в 1920-х-середине 1930-х, а также советско-французский договор о взаимном ненападении и сотрудничестве 1932 г. Но… вскоре, в 1934-м, Л. Барту и сторонник его проектов – король Югославии Александр были убиты в Марселе агентами германской разведки.

Что же касается нынешней аналогичной инициативы Франции, ее разработал в конце 1990-х политолог и экономист Анри Гэно, который впоследствии стал специальным советником Николя Саркози и послом Франции по особым и специальным поручениям. В современной трактовке столь давнего проекта примечательно, что многие страны Средиземноморья — такие, как Албания, Болгария, Румыния, Греция, Турция, Молдавия, —участвуя в Средиземноморском союзе, одновременно состоят в Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). А в ОЧЭС участвует и Россия. Ассоциированными же участниками ОЧЭС являются Франция и большинство других стран-членов средиземноморского блока.

Словом, уже имеются основные предпосылки для географически обширной и экономически мощной интеграционной зоны в составе Южной Европы, Северной Африки, Западной Азии (Восточного Средиземноморья) и Черноморского региона.

Состоявшиеся осенью 2009 – весной 2010 гг. конференции по перспективам Средиземноморской интеграции подтвердили, что, экономическое и политическое влияние Франции в этом регионе заметно усиливается. Это, как отмечают некоторые французские, испанские, греческие и турецкие СМИ, обусловлено в том числе усложняющейся финансово-экономической ситуацией в большинстве южноевропейских стран-членов евровалютной зоны. Поэтому реальной интеграционной альтернативой «евромеханизму», дающему наибольшие сбои в Южной Европе, может стать, повторим, единое экономическое пространство стран Средиземноморского и Черноморско-Дунайского регионов.

По мнению Николя Саркози, «в рамках проекта ЮЕС речь идет о лучшем взаимодействии экономик всего Средиземноморского региона, о более эффективном использовании энергетического и транзитного потенциала Северной Африки, всего южноевропейско-черноморского пространства и средиземноморских стран Ближнего Востока».

Тем временем интеграционные связи постепенно развиваются и в соседней со Средиземноморьем Организации черноморского экономического сотрудничества. Причем как и в рамках южноевропейско-средиземноморского региона, главные направления деятельности ОЧЭС, – это формирование общего рынка энергетических, а также транспортных, в том числе транзитных услуг; согласование внешнеторговых тарифов; правил внутрирегионального и зарубежного инвестирования; обеспечение равноправного обращения товаров, капиталов и услуг между причерноморскими странами. Эти приоритетные составляющие совместной деятельности подтверждены, в частности, Ереванской и Софийской декларациями стран-членов ОЧЭС по сотрудничеству в упомянутых секторах (2009-2010 гг.). Важность этой организации в контексте интеграционных связей со Средиземноморьем, отмечена и в ходе состоявшихся в середине мая в Киеве переговоров президентов России и Украины – Дмитрия Медведева и Виктора Януковича. А также — в конце мая-начале июня в Анкаре на переговорах президентов Турции и РФ – Абдуллы Гюля и Дмитрия Медведева и, соответственно, премьер-министров обеих стран — Владимира Путина и Реджепа Эрдогана.

Таким образом точки стыковки Средиземноморской и Черноморской интеграции обозначены де-факто. А что касается экономических выгод взаимодействия этих интеграционных «векторов», то они особенно проявляются в сферах газоснабжения и транспорта.

Во-первых, в рамках Средиземноморского союза на 2011-2015 гг. намечено сооружение нового мощного газопровода из Алжира во Францию и другие страны Южной Европы. В дальнейшем с алжирским участком этой артерии соединится газопровод из Ливии (а также из Нигерии).

Но этот проект - не конкурент, а фактический партнер нового российско-южноевропейского газопровода «Южный поток», который к 2020 году обеспечит до 25-30% спроса ЕС на природный газ.

Дело в том, что упомянутый алжирско-южноевропейский газопровод будет снабжать газом Южную Европу именно в тех объемах, которые дополнят газоснабжение той южноевропейских стран по «Южному потоку». И, пожалуй, главное подтверждение такого партнерства – это участие Франции и Италии – крупнейших европейских газопотребителей, а также Греции в обоих упомянутых проектах.

Во-вторых – в рамках ОЧЭС и ЮЕС намечено развитие новых транзитных коридоров, в том числе соединяющих оба этих блока. Причем такие проекты в Северо-Восточном и Восточном Средиземноморье (Балканы, Турция, Сирия) стыкуются с аналогичными программами в Черноморском регионе: прежде всего это «Трансчерноморское автотранспортное кольцо» и новые паромные проекты. К 2020-2025 гг. будет сформирована единая транзитная система Средиземноморья и Черноморско-Дунайского региона с участием России. А среди инвесторов таких проектов в Черноморском бассейне – Франция, другие страны Средиземноморья и их бизнес-структуры.

По мнению Иннокентия Адясова, участника экспертно-аналитического Совета при Комитете Госдумы России по делам СНГ, «в рамках ОЧЭС активно дорабатываются проекты общечерноморского автотранспортного и электроэнергетического \"колец\". В этой связи восстановление автомобильного и железнодорожного сообщения России с Грузией и далее с Арменией могло бы стать продолжением долгосрочной транспортной стратегии ОЧЭС, нацеленной на создание обще- и межрегиональной транспортной системы, дополненной согласованной транзитной политикой».

Практически солидарен с ним первый зампредседателя Комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны Сергей Гриневецкий: «Сегодня в Причерноморье формируется новая система стратегического партнерства между странами этого региона. А создание транспортного коридора вокруг Черного моря могло бы сыграть роль регионального «интегратора». У государств-членов ОЧЭС немало точек соприкосновения. Все эти страны заинтересованы в устойчивом развитии региона, так что у Причерноморья - очень хороший интеграционно-экономический потенциал».

Поэтому неудивительно, что большинство стран-участниц средиземноморско-южноевропейского блока являются ассоциированными членами упомянутой черноморской организации. В свою очередь, большинство стран-членов ОЧЭС ведут переговоры об их ассоциированном членстве в Средиземноморском союзе. Наличие подобной тенденции подтверждает постепенное сближение формируемых Черноморского и Средиземноморского блоков.