Призывные инновации

Россия пытается параллельно содержать две армии – контрактную и призывную. Из-за нехватки призывников в Минобороны постоянно возникают предложения по удлинению весеннего призыва до 1 сентября, упрощению его порядка и повышению призывного возраста.
С инициативами генералов неожиданно согласился и министр образования Андрей Фурсенко.

Россия занимается реформой своих Вооруженных сил почти 20 лет. Последняя целевая программа по переходу к комплектованию контрактниками «ряда соединений и воинских частей» была принята еще в 2003 году. Она предусматривала, что в частях постоянной готовности общее количество добровольцев к 2008 году вырастет до 400 000. На самом же деле в таких частях в 2008-м числились 100 000 контрактников, а общее их количество в армии не превысило 200 000.

Но 17 ноября 2009 года министр обороны РФ Анатолий Сердюков сделал заявление для представителей российских СМИ, в котором сообщил, что фактически вся армия стала полностью боеготовной. А 1 декабря минувшего года соответствующий доклад был направлен и верховному главнокомандующему Дмитрию Медведеву.

Казалось, что переход к добровольной военной службе стал необратимым. Но теперь мы узнали, что военное руководство совсем не намерено отказываться от всеобщей воинской обязанности. «Мы не переходим на контрактную основу. Более того, призыв мы увеличиваем, а контрактную часть уменьшаем», – заявил начальник Генштаба Николай Макаров. Укомплектование Вооруженных сил контрактниками, по словам генерала, ограничится подготовкой сержантов.

Почему же Минобороны вновь требует увеличения призыва? Один из главных аргументов заключается в том, что контрактникам приходится много платить, а призывники практически бесплатны.

С чисто экономической точки зрения, аргументы о том, что контрактная армия будет стоить дороже, представляют собой подмену понятия «реальных расходов» «расходами формальными». Смысл манипуляции в том, что так называемые реальные издержки, связанные с призывом в армию солдата, который при существующих условиях не согласился бы служить добровольно, – это вовсе не сумма денежного довольствия и расходов на его обеспечение. На самом деле это та сумма, за которую юноша пошел бы в армию добровольно. И разницу между первой и второй суммами фактически оплачивает сам призывник.

Для него это дополнительные издержки, которые следует добавить к расходам всего общества на содержание Вооруженных сил. Когда молодого человека вынуждают служить, государство в действительности облагает его и его семью своеобразным натуральным налогом. Величина такого налога эквивалентна разнице между той суммой, которая могла бы его привлечь, и оплатой, которую он получает в армии реально. Поэтому, чтобы определить реальные расходы на наши Вооруженные силы, этот косвенный налог следует прибавить к тем налогам, что платим мы все.

Кто же платит призывной налог в России? Те, кто беден и плохо образован. Призыв еще и закрепляет неравенство в обществе. У беднейшей части населения вероятность призыва составляет 20%, а у наиболее богатой всего 3%. Экономисты М. Локшин и Р.

Емцов в своем исследовании «Экономическое бремя призыва на военную службу в России» показали, что вероятность призыва значительно уменьшается в городах с населением свыше 100 000 человек. Такие социально-экономические показатели, как доход и образование, сильно коррелируют с местом жительства. У молодого москвича или петербуржца шанс попасть на службу в шесть раз меньше, чем у его сверстника из российской глубинки. Кроме того, по данным исследователей, призыв сына снижает доход семьи примерно на 15%. С учетом продления призывного возраста семейный убыток может оказаться еще выше.

И это заниженная оценка экономических потерь. Она, к примеру, не учитывает потери в заработной плате от того, что возвращающийся из армии молодой человек начинает карьеру с меньшим опытом работы.

Более того, призывной налог взимается как раз в том возрасте, когда должны давать отдачу вложения в образование. Это приводит к долгосрочным экономическим потерям. Проведенные в 1980-х годах исследования призывников в благополучных Нидерландах с их маленькой хорошо обученной и дисциплинированной армией показали: заработки голландских рекрутов в течение всей жизни оказывались примерно на 5% ниже, чем у тех, кто не был призван.

Таким образом, в результате призыва общество теряет либо ту добавленную стоимость, которую солдат мог бы создать за год, либо будущие доходы от человеческого капитала, который он получил бы, если бы не служба.

Сейчас, во время экономического кризиса, решение об отмене призыва принимает Германия и обосновывает это необходимостью экономии госрасходов. Исследование «Динамические издержки призыва», опубликованное в German Economic Review и описывающее модель экономики с призывной армией, оценивает потери от призыва очень высоко – 1,5% ВВП в год.

Призывные инновации раздражают многих россиян. По данным «Левада-центра», 57% опрошенных не желают, чтобы их родственники служили в армии, а хотели бы этого 34%. За переход армии на контракт высказались 54% респондентов, сохранение призыва поддерживают 39%. Налицо серьезный раскол общества в этом важном вопросе, да еще фактически в предвыборном году.

Что же заставляет власти прибегать к смене стратегии комплектования Вооруженных сил, соглашаясь с мнением генералитета? Едва ли речь идет о чисто экономических соображениях. Что касается обеспечения обороноспособности страны за счет призыва, то здесь также возникает вопрос: с каким именно противником в ближайшее время собирается сражаться полуторамиллионная Российская армия?

Ответ можно найти, если вспомнить о том, что на протяжении всей истории Вооруженные силы России служили инструментом решения не столько внешнеполитических, сколько внутриполитических задач. Лояльность генералов политическому руководству – вот что было истинным фактором стабильности нашего государства. Когда военные руководители России отказывали в повиновении императорам или членам Политбюро – в стране происходили большие перемены. Именно поэтому в нынешней борьбе за призыв лоббисты «старой» армии одержали сейчас победу. Возможно, временную.