Станислав Белковский: Сохранить Владимира Путина

Россия вновь приступает к переосмыслению своего недавнего прошлого, плавно переходящего в неизбывное настоящее. Вот намедни я прочитал доклад известного оппозиционного политика Бориса Немцова “Путин. Итоги. 10 лет”. Выводы доклада неутешительны: за истекающее десятилетие коррупция достигла катастрофических размеров, сырьевая зависимость трагически усугубилась, социальное расслоение выросло на (целых!) 15%, количество долларовых миллиардеров удвоилось, а терактов — ушестерилось.

Кто виноват?

Согласно докладу, один-единственный человек: Владимир Владимирович Путин, нынешний премьер-министр и, если кто не помнит, бывший (2000—2008) Президент РФ.

Что делать?

“Депутинизация России — единственный шанс вывести страну из тупика”, — говорит Немцов.

В означенном докладе действительно есть много интересных, хотя и вовсе не новых, фактов и цифр: и про сочинскую Олимпиаду, и про финансовое положение нашего “национального достояния” “Газпрома”, который задолжал уже больше $50 млрд., и про мосты на остров Русский в Приморье, которые обойдутся налогоплательщикам РФ в $2 млрд. (по миллиарду на мост). Есть, конечно, и явные несуразности. Например, Немцов обвиняет Путина в том, что в России вырос уровень самоубийств, а также и пьянства в форме употребления крепкого алкоголя (в первую голову, естественно, водки).
Что ж. Если у нас становится больше самоубийств — значит, мы все еще образованная страна, жителям которой присущи нравственные страдания. Лучше всех с самоубийствами обстоит дело, как известно, в странах типа Руанды и Гаити — там их почти нет.

Что же до пьянства — так это огромное счастье, а вовсе не трагедия. Разве мы не помним, что в XX веке две попытки остановить пьянство (1914, 1985 гг.) закончились крахом и распадом государства? Наше пьянство — единственный способ примириться с всевластием вечной русской зимы. Борис Немцов, правда, предлагает соотечественникам резко перейти с водки на красное вино, чтобы не так пьянеть. Но это мы уже где-то слышали: если у них нет хлеба, пусть едят булочки (пирожные) и т.п.

Но есть в докладе Немцова одно абсолютно лишнее слово. Это слово — Путин.

Ибо Путин, если вдуматься, ни в чем таком особенном не виноват.

Что, разве Путина можно назвать отцом русской коррупции?

Нет. Нынешняя коррупционная система начала складываться в начале 1990-х годов. Точнее, после знаковых событий октября 1993-го. Когда на смену прекраснодушным демократам первой волны, грезившим о переносе на нашу почву евроатлантических принципов народовластия, пришли жесткие бизнесмены, которые точно знали, зачем в России существует власть. Затем, чтобы дать им возможность “распилить” гигантское наследство, оставленное проклятой и неэффективной советской властью.

Именно тогда начала складываться система власти денег — монетократия. Когда деньги могут все, и ради денег можно все. В такой системе чиновник по определению не может не быть коррупционером: он приходит на свою должность не для того, чтобы служить какой-то там стране, ее народу или еще некоей надличностной сущности, а только для того, чтобы заработать денег себе
и нескольким поколениям своих потомков.

Коррупционной “точкой невозврата” в новейшей истории России стала, пожалуй, осень 1995-го. Тогда, если помните, прошли знаменитые “залоговые аукционы”, в результате которых самые гигантские гиганты российско-советской промышленности были отданы на фиктивных конкурсах заранее установленным победителям не просто за копейки — а за государственные копейки. Поскольку деньги победителям аукционов накануне отгрузил наш Минфин, о чем открыто говорится даже в отчете мирной Счетной палаты. После таких сделок, совершенных с особым цинизмом при всем честном народе, едва ли можно удивляться тому, что коррупция в РФ стала системой правил.

А некоррумпированный человек — лохом и фриком, которому нет места ни в этой элите, ни, по большому счету, в этой стране.

И разве Путин изобрел российскую сырьевую зависимость? Надо понимать, все эти годы наш крупный бизнес, он же эффективный менеджмент, просто рвался вложить деньги в высокие технологии и радикально изменить характер экономики, но Путин не давал… Да нет. Просто жрецы нашей монетократии сразу поняли, что экспорт сырой нефти и природного газа — самый легкий способ стремительного обогащения. А вложения во всякие новейшие технологии — трудны и непредсказуемы. “Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое” — вот принцип правящей российской элиты. И установил его отнюдь не Путин.

В конце концов, разве Путин принял решение уничтожить российскую демократию? Нет. А кто?

Да тот самый бизнес по-русски, сообщество монетократов, которое еще в середине 1990-х поняло, что демократия в России — это прямой путь к “коммуно-националистическому реваншу”. Так появились и специфические президентские выборы-1996. И чеченская война-1999. Решение о начале которой принимал не Путин — он тогда, хоть и был уже премьером, играл роль скорее монгольского космонавта из анекдота, которому не очень-то давали нажимать на кнопки.

Решение принимал Борис Ельцин, а поддержали это решение — бизнесмены элитных пород, которые видели в войне способ сохранить свое влияние, а главное — собственность.

И они ее сохранили. Врут, что Путин многих порвал на части. Только Ходорковского порвал. От Гусинского и Березовского решила избавиться еще ельцинская “семья”, и еще в 1999 году. А все остальные члены олигархического клуба при Путине только разбогатели и укрепились. Абрамович, Дерипаска, Фридман, Потанин, Прохоров, Вексельберг, Алекперов, Керимов — слышали про таких? С ними, я надеюсь, всё в порядке?

Путин — не основатель и не идеолог нынешней властной системы. Он был некогда назначен ее топ-менеджером, главная изначальная задача которого была — не расплескать. Сохранить систему в том виде, в каком она сложилась с 1993 по 1999 годы. Справился ли он с этой задачей? Бесспорно.

Чего ж мы теперь к месту и не к месту склоняем имя Путина? А чтобы уйти от вопроса о нашей собственной вине и ответственности. Мы хотим получать коррупционные доходы и наслаждаться нефтяным благополучием. Хотим пить коньяк в баре недалеко от Кремля и прохлаждаться во всяких трафальгарских куршевелях. А напрягаться, ограничивать себя и каяться — не хотим.

А кто виноват? Путин. Говорят: вот он уйдет когда-нибудь (если уйдет) с поста премьера, и тогда…

И что тогда? Ну, допустим, премьером станет какой-нибудь титульный либерал типа Игоря Ивановича Шувалова или даже Эльвиры Сахипзадовны Набиуллиной, любимого порождения Высшей школы экономики. Что, политика правительства как-то решительно изменится? Нет. Политика останется в основном такой же. Потому что так хочет российский правящий класс — продолжать с громким чавканьем доедать советское наследство, костеря при этом безнадежно вонючую Рашку с ее унылым говнобыдлом. И, конечно, Путина, который так и не дал нам по-настоящему расцвести.

И что мы тогда скажем? Что новый либеральный премьер оказался хуже старого чекистского? Или что все сразу изменилось к лучшему, просто это невозможно заметить без наноприборов ночного видения, выпускаемых только Чубайсом?

Да и вообще — на кого все валить будем, если Путин уйдет? На Сталина? На Пушкина?

Ведь тогда снова возникнут во весь рост проклятые вопросы “кто виноват?” и “что делать?”. А отвечать на них всерьез нам очень-очень не хочется.