Абалкин: \"Доступ к уху президента – самая сложная проблема\"

Беседа с академиком, научным руководителем Института экономики РАН.

- Несмотря на кризис, правительство по-прежнему на первый план выдвигает модернизацию и структурную перестройку экономики. На Петербургском экономическом форуме президент поставил ещё более амбициозную задачу: «Россия должна стать привлекательной страной, куда будут стремиться люди со всего мира в «поисках лучших возможностей для успеха и самореализации». Не слишком ли дерзки планы?

- Я думаю, что модернизация или перевод экономики на инновационные рельсы – это действительно безальтернативная задача. Если мы этого не сделаем в течение ближайших десяти лет, то отстанем навсегда. Не создавая новой техники, не готовя профессиональные кадры, сидя на «нефтегазовой игле», мы не сможем стать самостоятельной державой. Этот выбор - вопрос политической воли государства.

- Но выбор уже сделан. Цели и задачи развития страны определены в стратегии долгосрочного развития…

- Давайте не будем нарушать порядок вещей. Разработкой концепции должны заниматься учёные самой разной специализации. Потом их идеи надо еще обсудить в академических институтах, крупнейших вузах, с представителями РСПП, ТПП и других общественных организаций в регионах.

Ведь успех любой стратегии зависит не от выбора одного или двух человек, пусть и самого высокого ранга, а от общественного согласия, которое возникает после обсуждения того или иного документа. Только тогда мы получим поистине национальную стратегию развития страны, в выполнении которой будет заинтересовано всё общество.

Конечно, жизнь не стоит на месте. Любая стратегия может изменяться или уточняться через какое-то время в зависимости от ситуации. Но у нас зачастую всё происходит иначе. Чиновники пишут государственные программы, и потом сами же контролируют их исполнение.

- Ну и что же в итоге?

- А то, что реальной стратегии развития у страны до сих пор нет.

- ..?

- Дело в том, что стратегия развития до 2020 года, принятая ещё в 2008-ом, не может дать ответы сразу на все волнующие страну вопросы. Сегодня, например, она требует радикального обновления с учётом условий кризиса. Кроме того, она должна быть выстроена на принципиально иных подходах.

В качестве высшей цели надо поставить благополучие граждан, уровень и продолжительность их жизни, реальные доходы и их дифференциацию, учёт климатических условий. И этой цели должны быть подчинены все остальные задачи.

Вот такой чёткой, обращенной к человеку, стратегии развития мы на сегодняшний день не имеем…

- Но зато появилось новое понятие - «посткризисная экономика»...

- Я очень не люблю играть в слова. Сегодня мы настолько часто повторяем одни и те же модные выражения: «модернизация экономики», «инновационная экономика», «нанотехнологии и наукограды» и т.д., что перестаём вдумываться в их содержание.

То же и с «посткризисной экономикой».

Разумеется, посткризисная экономика должна создаваться уже сегодня и какие-то её элементы формируются. Но само понятие посткризисная – это образ, за которым не ясно содержание.

Ведь мы должны строить не посткризисную экономику, а экономику развития страны. Так вот и называйте вещи своими именами. Тогда будет ясно, что делать, какие решения принимать сегодня, а какие завтра и что оставить на потом.

- Но для того, чтобы строить реальные планы, надо хотя бы знать, на что ориентироваться. Где мы сегодня находимся: в начале или в конце кризиса?

- Я думаю, что точного ответа на этот вопрос не знает никто, потому что оценка состояния экономики России в этом году существенно осложнена. Дело в том, что статистика принципиально изменила параметры роста промышленного производства. Появились разные оценки одного и того же явления. Три месяца этого года невозможно стало, в принципе, сопоставить с тремя месяцами прошлого.

Вот аналитики и ломают головы над тем, был ли рост в промышленности или нет?

- На что же тогда ориентироваться?

- В кризисной ситуации нельзя менять показатели. Вы должны дать сопоставимые данные или опубликовать хотя бы старый и новый варианты расчётов и оценок промышленного роста. А если прошлый год рассчитывали по-старому, а новый - по-новому, то о каком сопоставлении показателей можно вести речь?

Да, ВВП может вырасти в результате существенного удорожания нефти. Причем, вне зависимости от того, будет ли расти промышленность или нет. Но давайте называть вещи своими именами: в этом - не заслуга нашего правительства, а результат мировой конъюнктуры цен на нефть.

На самом деле ситуация очень трудная. Что касается базовых отраслей, то у нас огромный провал в инвестициях. Прошлогодние вложения мы исчерпали. В этом году они идут с минусом. Я могу точно сказать, что в этом году мы резко упадём по объёму ввода жилых домов, потому что в прошлом - сдавали то, что закладывалось раньше.

С этого года придётся начинать всё заново строить. А за один год всего вы никогда не построите. Значит, будет существенный спад жилищного строительства.

Что касается безработицы, то в оценке её чиновники пытаются уйти от истинного положения дел. Чтобы скрыть реальную величину безработицы в стране, в службах занятости людям предлагают специальные пособия при условии, что они не будут называть себя безработными. Люди могут на это \"клюнуть\", деньги государство потратит, а реальная безработица будет увеличиваться.

Во всём этом - какая-то игра, чтобы выглядеть более достойно и перед внутренней публикой, и на международной арене. Но игра ведется негодными средствами.

Я думаю, что многих проблем не существовало бы, если бы голос профессионалов доходил до уха руководителей государства. Вот доступ к уху президента – самая сложная проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня.