Корейский кризис-2010

Сеул официально обвинил КНДР в потоплении корвета \"Чхонан\".

Корейский полуостров в эти дни снова оказался в главных новостях. Правительство Южной Кореи официально объявило о завершении расследования обстоятельств потопления корвета \"Чхонан\", сделав однозначный вывод о том, что виноват в этом Север. Именно мини-подлодка северокорейских ВМФ скрытно подплыла к южнокорейскому судну и выпустила по нему роковую торпеду, стоившую жизни сорока шести морякам. Журналистам и экспертам были представлены неопровержимые свидетельства – обломки и детали северокорейской торпеды, найденные в трюме затонувшего судна.

Естественно, Пхеньян с таким выводом не согласился, обвинив Сеул во лжи, и пригрозил сокрушительным военным ударом в случае принятия каких-либо санкций против него.

Перед президентом Южной Кореи Ли Мен Баком стоит тяжелейшая задача. Он не имеет права на молчание после такого вопиющего акта агрессии. Однако любая силовая акция против Севера будет означать полномасштабную войну на полуострове. Поэтому первое его заявление после чрезвычайного заседания совета безопасности гласило, что ответные действия Юга будут, прежде всего, \"осторожными\". Для такой страны как Южная Корея, имеющей мало природных ресурсов и плодородной земли, крайне зависящей от экспорта и импорта, любое вооруженное противостояние означает экономический коллапс, чего допустить, естественно, нельзя. Опасается военных действий возле своих границ и Китай, призывая обе стороны к \"сдержанности\". В целом развязывания войны не хочет никто – ни Япония, ни США, имеющие в Южной Корее воинский контингент.

Именно на этом страхе и играет два последних десятилетия после окончания \"холодной войны\" Пхеньян. Его вожди показывают чудеса дипломатической изворотливости и политической проницательности. Казалось бы, Северная Корея обладает в два раза меньшей численностью населения, чем Южная. Ее площадь меньше территории среднего американского штата, да еще и состоит в основном из гор. Экономика Севера качественно отстает от экономики Юга почти на столетие, в количественном отношении разрыв также велик и составляет десятки раз. У Пхеньяна нет верных союзников, а лишь патрон в лице Пекина, который при этом не имеет особого влияния на принятие решений. После 1991 года полностью прекратилась военная и экономическая помощь от Москвы, равно как и ее дипломатическая поддержка. В этих неблагоприятных условиях КНДР ухитряется не только сохранять свой внутренний режим, но еще и успешно шантажировать соседей, да и весь мир. Ей сходят с рук такие проступки, которые любую другую страну неизбежно привели бы к суровой каре.

С другой стороны, экономика КНДР, явно не блещущая успехами, сегодня находится на этапе очередного спада, свидетельством чему – провал денежной реформы в конце прошлого года, по результатам которой полетели головы высших чиновников, причем в буквальном смысле слова. Ведь какой бы изолированной не была экономика Северной Кореи, ей жизненно необходимы поставки из-за рубежа – и риса, и топлива, и того же урана. И потому даже мизерные санкции будут чувствительны. Зачем тогда Ким Чен Иру лишняя головная боль? Неужели потопленный корвет стоит упущенной выгоды?

Подобные, вполне закономерные вопросы не имеют внятных ответов. Возможно, речь идет о технической ошибке, о торпеде, запущенной случайно. Впрочем, подобная версия априори представляется маловероятной. Возможно это инициатива на низовом уровне, самостоятельное решение капитана подлодки. Но и такой вариант фактически немыслим в тоталитарном государстве. Следовательно, речь идет о продуманном решении, принятом на самом высоком уровне, скорее всего, лично Ким Чен Иром, поскольку нападение на корабль ВМФ Южной Кореи – это более чем серьезный шаг, последствия которого непредсказуемы.

Можно предположить, что Ким Чен Ир рассматривает это потопление как своеобразную \"проверку боем\", и, одновременно, как символический шаг. С одной стороны, он проверил, насколько далеко готовы идти его противники в ответ на такой вызов, с другой – показал, что ничего не боится, и что с Северной Кореей необходимо считаться и не забывать про нее.

Наличие у КНДР ядерного оружия придает Ким Чен Иру смелости. Если даже Ли Мен Бак прикажет в ответ на потопление своего судна атаковать Север, никто не рискнет выполнить подобный приказ, понимая, что он чреват ядерной войной.

Нынешняя ситуация на Корейском полуострове ярко демонстрирует противоречия современного мира. Можно иметь какую угодно развитую, суперсовременную и мощную экономику (а ВВП Южной Кореи колеблется на 10-11 месте в мире), и можно иметь экономику в высшей степени отсталую, базирующуюся чуть ли не на ручном труде, да еще с массой неработающих заводов, закрывшихся после прекращения поставок дешевой нефти из СССР. Но при этом тот, кто более развит, ничего не может сделать с тем, кто безнадежно отстал. Чудовищная диспропорция в промышленном, научном, технологическом развитии уравновешивается другими факторами.

Тот, кто богаче, боится потерять то, что имеет. А тому, кто беден, нечего терять. В итоге богатый Юг боится ссор, нищий Север их ищет и задирается при каждом удобном случае. При демократии – условии изобилия и процветания – решения принимаются сложно, на основе консенсуса. При тирании – одним человеком. Ли Мен Бак должен согласовывать каждый свой шаг с сотнями акторов как внутри страны, так и за ее пределами. Ким Чен Ир зависит только от собственных капризов и потому силен своей непредсказуемостью. Если в нормальном обществе непредсказуемость – это фактор риска, то в тоталитарном оно представляет собой дополнительный выигрышный компонент власти. Ли Мен Бак отчитывается за каждую человеческую жизнь – в том числе за военнослужащих, и потопление корвета уже серьезно ударило по его позициям, а Ким Чен Ир может расходовать их сотнями тысяч.

Интересна и ситуация с северокорейским ядерным потенциалом. Одна из самых отсталых стран региона создала его, а такие технологические гиганты, как Южная Корея, Япония или Тайвань даже помыслить об этом не могут. Все это лишний раз подчеркивает условность привычных понятий о соотношении сил. Сами по себе развитость инфраструктуры, технологический прогресс, культура населения мало что решают при столкновении с такими факторами, как идеология. Если по ту сторону границы противник, который может мобилизовать и бросать по своему усмотрению в бой миллионы граждан, и вовсе не заботится при этом о минимально пристойном уровне жизни для них, то такой враг слабо уязвим. Как следствие – война на Корейском полуострове закончилась в 1953 году, но регион ни на йоту не приблизился к объединению, и ни на йоту не уменьшились риски для Юга, хотя он с тех пор прошел гигантский путь прогресса.

В ночь на понедельник Ли Мен Бак, наконец, обратился к нации. Он сказал, что Северная Корея нарушила мир и заплатит потому за свои провокации – \"я предприму жесткие меры, чтобы призвать Север к ответу\". Эти меры включают в себя принесение официальных извинений Пхеньяном, наказание виновных в потоплении корвета, запрет на вход в южнокорейские территориальные воды судов с Севера, приостановление всей торговли между двумя странами, обращение Сеула в Совбез ООН с просьбой рассмотреть ситуацию и принять меры против Пхеньяна. Одновременно Хиллари Клинтон, находясь в Китае, пообещала побудить Пекин работать вместе с США для координации ответа мирового сообщества на потопление судна. \"Мы обращаемся к Северной Корее с требованием прекратить провокационное поведение, остановить политику угроз и воинственности по отношению к соседям, и сделать недвусмысленные шаги по выполнению обязательств по ядерному разоружению и вести себя в соответствии с международным правом\", – заявила она.

Обсуждение в Нью-Йорке на Совбезе ООН, в котором, по слухам, планирует принять участие сам Ли Мен Бак, покажет, насколько удачна была его риторика, и сможет ли ООН придти к согласию в таком деликатном вопросе.