Политический фактор катастрофы

Катастрофа польского ТУ-154 – это трагедия мирового масштаба. Траур для двух стран, общая беда. Страшный удар. Споры и инсинуации вокруг данной темы, продлевающие «дело Катыни» представляются подчас необдуманными, а иногда – омерзительными.

Польские и ряд некоторых украинских националистических форумов пестрят сообщениями, отстаивающими идею «коварной руки кровавого чекистского режима». Дескать, для этого режима проще устранить проблему, чем принести публичное покаяние в своих грехах. Откровенный бред! Помноженный на искусственно раздуваемые в Польше за последнее время антироссийские настроения.

С другой стороны, некоторые наши \"Иуда-паториоты\" (по имени Иуды Искариота) – радостно возвещают на своих форумах: «Типа… высшие силы дали нахальным панам справедливое возмездие за их нападки на страну».

Действительно, катастрофа, не имеющая прецедентов в мировой истории, имеет большой политический контекст. И окончательный вывод о ее причинах может сделать только компетентная комиссия с международным участием. Однако, основываясь на предварительных опубликованных материалах, можно выдвинуть гипотезу. Необходимо отметить, что все изложенные ниже предположения носят только вероятностный характер, основываются только на имеющейся на данный момент весьма скудной информации. По мере поступления новых данных данная позиция может претерпеть изменения.

Президенту Качиньскому нужно было «публичное покаяние Москвы». Даже если Москва и не собиралась каяться и посыпать пеплом голову, то дружественные покойному президенту Польши медийные силы должны были изобразить дело именно таким образом. Речь идет именно о высокой политике с опорой на историко-идеологическую платформу. Тем более, когда под вопросом переизбрание на второй срок. Польша также испытала удары мирового финансового кризиса. И высшее руководство страны несомненно ассоциировалось и с непопулярными мерами, и с экономическими проблемами. Нужна была победа, сильная, яркая и, самое главное, быстрая. Именно такая логика была бы очевидной в расчетах Качиньского. На кону была политическая карьера и второй срок. А в этих вопросах промедление смерти подобно.

Теперь рассмотрим логику пилота, управлявшего президентским бортом. К сожалению, его имя и послужной список неизвестны автору данного материала. Но можно предполагать, что это профессионал, с большим опытом налета на самолетах ТУ-154, иных в президентском экипаже и быть не могло. Естественно, 20-летний самолет тоже может вызывать вопросы. Допустим, что в момент, когда пилот принял решение об экстренном наборе высоты (перед столкновением с деревом) - произошел отказ техники. Здесь выводы может сделать только компетентная комиссия технических специалистов, а не политиков.

Интересно психологическое состояние пилота. С одной стороны – он получал прямые указания диспетчера о посадке на запасном аэродроме. Естественно, пилот в данных случаях наделен правом самостоятельного принятия решения, что называется «по фактической погоде». Напомним, что погодные условия были плохими, крайне плохими. Теоретически – посадку можно было совершить (ЯК-40 сделал это несколько ранее), но с учетом того, что за рулем был человек, делавший посадку в аэропорту Смоленска несколько раз. Вероятнее всего, что пилот президентского самолета раньше не садился в данном аэропорту, соответственно, не мог заводить самолет на посадку «на автомате», ориентируясь на опыт и память своих ощущений. К тому же – это был его «четвертый заход». А опытные летчики знают, что обычно после неудачи на втором заходе нужно идти на запасной аэродром. Скорее всего, пилот ТУ-154 и принял бы такое решение. Однако есть одно НО. Могло быть прямое указание президента Польши на необходимость совершения посадки. Еще раз повторимся, могло быть! Поскольку не известная пока расшифровка переговоров пилотов. К тому же перед глазами у пилота был негативный опыт его коллеги, попавшего в почти аналогичную ситуацию в Грузии. С гораздым на скорые решения Качиньским шутки были бы плохими. На кону у пилота была его карьера и работа. Которую он мог потерять и лишиться вообще возможности летать и основных средств к существованию как самого себя, так и своей семьи.

Четвертый заход, возможное отсутствие опыта посадки в аэропорту Смоленска, крайне эмоциональное стрессовое состояние человека за штурвалом самолета (а это мог быть и не капитан, а второй пилот, допустим, севший за штурвал по указу президента – пока нет расшифровки переговоров выводы делать рано), сложные погодные метеоусловия – дали ошибку по высоте и по направлению. Краткий промежуток времени и то, что ТУ-154 – не истребитель с его маневренностью, не дали возможности пилоту успеть уйти от деревьев. В итоге произошла трагедия.

Выводы должны быть очевидными. Касающимися, прежде всего, регламента полетов. Когда ситуация связана с безопасностью полета – решения должен принимать капитан корабля, как лицо более компетентное, а не политик. Отдельно на нормативном уровне должна быть прописана гарантия и страховка пилоту от возможных репрессивных мер со стороны политического руководства. Еще раз необходимо отметить, что это касается не всего полета, а только ситуации, связанной с неисправностью или погодными условиями.

Вывод второй. Политический. Общая трагедия должна не разделять, а объединять. Нужно найти в себе силы – забыть о трагическом прошлом, отказаться от негативных предубеждений и стереотипов. Поскольку они, хоть и косвенно, но в большинстве случаев всегда будут способствовать новым трагедиям.