Альтернативная история второй мировой войны

В начале 1940 года Великобритания и Франция, находясь в состоянии войны с Германией, готовили, тем не менее, интервенцию в СССР. Ряд обстоятельств помешал осуществлению их планов. Тем интереснее представить, как мог бы повернуться ход Второй мировой войны, если бы англо-французским империалистам удалось осуществить своё намерение напасть на СССР.

Альтернативные исторические сценарии позволяют лучше понять конкретные действия, которые в реальной истории предпринимали те или иные политические деятели. Любой руководитель государства, принимая решение, так или иначе моделирует возможное будущее на случай как исполнения намеченного решения, так и отказа от него. Реконструкция виртуального прошлого в наше время позволяет лучше понять мотивацию шагов исторических личностей, а также оценить, насколько оправданными были их деяния. Проще говоря, альтернативные исторические сценарии дают возможность оценить утраченные перспективы или, наоборот, избегнутые опасности для государства (в нашем случае больше имеет смысл говорить о втором). Вопрос о том, стал бы мир хуже или лучше, если бы в какой-то момент история повернулась иначе – отнюдь не праздный. Его решение очень важно для оценочных суждений о событиях прошлого.

Ещё в сентябре 1939 года тогдашний лорд адмиралтейства (военно-морской министр) Великобритании Уинстон Черчилль поставил перед кабинетом его величества вопрос о минировании прибрежных вод Норвегии в целях воспрепятствования Германии вывоза шведской железной руды через норвежский порт Нарвик. В декабре 1939 года Черчилль уже определённо высказался за превентивную оккупацию Норвегии. В это время шла война СССР с Финляндией, и планы английского присутствия на севере Европы стали приобретать отчётливо выраженную антисоветскую направленность. В том же докладе от 16 декабря 1939 года Черчилль недвусмысленно указал на возможность открытия военных действий против Советского Союза: «Перевозка железной руды из Лулео (в Балтийском море) уже приостановилась из-за льда, и надо не допустить, чтобы его сломал советский ледокол, если он попытается это сделать».

Советско-финская война затягивалась неожиданно не только для советского руководства, но и для западных держав. Руководители последних тогда же, в декабре 1939 года, стали обсуждать вопросы об оказании военной помощи финнам и использовании момента для открытия широких военных действий против Советского Союза. Обстановка позволяла западным державам, по словам Черчилля, «одним выстрелом убить двух зайцев»: прервать снабжение Германии железной рудой из Скандинавии и начать интервенцию в Россию. 15 января 1940 года французский главнокомандующий Гамелен доложил премьер-министру Даладье план высадки контингента союзников на севере Финляндии и Норвегии, в районе Петсамо (ныне Печенга Мурманской области РФ) – Киркенес. В замыслах Гамелена было не только оказание военной помощи финнам. Планировалась военная оккупация части территории нейтральных государств – Норвегии и Швеции.

27 января 1940 года Союзный верховный военный совет в Париже принял решение направить в Заполярье две британские дивизии и французское соединение, численность которого должна была быть определена позднее. Как свидетельствовал Черчилль, «Совет решил, что очень важно, чтобы Финляндия была спасена, что без подкреплений в количестве от 30 до 40 тысяч обученных солдат она не сможет продержаться дольше весны, что одного нынешнего притока разнородных добровольцев недостаточно, и что гибель Финляндии была бы серьёзным поражением для союзников». Вместе с тем, несмотря на намерение силой оккупировать часть территории Норвегии и Швеции, западные руководители считали возможным привлечь к антисоветской интервенции вооружённые силы этих стран, которые должны были бы таким образом отблагодарить Англию и Францию за «спасение» от угрозы немецкого и советского вторжений.

Одновременно с планированием вторжения в СССР на северном направлении руководители Великобритании и Франции разрабатывали замысел нападения на СССР также и с юга. Причём они считали это направление даже более перспективным, чем северное. 19 января 1940 года правительство Франции поручило Гамелену подготовить план «непосредственного вторжения на Кавказ» (в ходе его разработки было принято в расчёт ещё и направление с Балкан). Докладывая замысел «Южного плана», каковое название он официально получил во французском Генштабе, генерал Гамелен отмечал его преимущества: «Общий театр военных действий чрезвычайно расширится. Югославия, Румыния, Греция и Турция дадут нам подкрепление в размере 100 дивизий. Швеция же и Норвегия могут дать не более 10 дивизий».

Таким образом, речь шла о сколачивании широкой антисоветской коалиции региональных держав под водительством Англии и Франции и о массированном военном вторжении в СССР со стороны Кавказа и Балкан. Причём западные великие державы собирались воевать в основном кровью своих сателлитов (100 дивизий!), которым отводилась роль пушечного мяса. Своё участие в войне Англия и Франция мыслили, главным образом, в виде военно-воздушных операций.

2 марта 1940 года французский премьер Даладье по собственной инициативе принял решение о расширении масштабов военной помощи финнам. В Финляндию намечалось отправить 50 тысяч французских военнослужащих и 100 бомбардировщиков. И это в то время, когда вермахт заканчивал приготовления к удару на Запад, о чём недвусмысленно свидетельствовали случайно захваченные союзниками 10 января 1940 года документы германского верховного командования! Как сдержанно написал Черчилль по поводу новых французских планов военной помощи финнам, «это было гораздо больше, чем позволяло благоразумие, принимая во внимание документы, которые были найдены у немецкого майора в Бельгии, и непрекращающиеся донесения разведки о непрерывном увеличении германских войск на Западном фронте». Но находившееся в антисоветском ослеплении французское руководство не желало видеть дамоклов меч, нависший над ним со стороны Рейна.

Однако уже 12 марта 1940 года Финляндия признала себя побеждённой и поспешила подписать с СССР условия сравнительно почётного для неё мира. Повод для антисоветской интервенции на Севере отпал. Но раскрученный маховик агрессивных приготовлений было уже не остановить. Войска, намечавшиеся в помощь финнам, в начале апреля были отправлены на превентивную оккупацию Норвегии. По чистой случайности германское вторжение в Норвегию опередило вторжение туда западных держав всего на одни сутки!

Второй план войны с СССР: удар по нефтепромыслам

Между тем, подготовке к нападению на СССР с юга руководители Англии и Франции уделили в новых условиях повышенное внимание. 22 марта 1940 года генерал Гамелен направил новому премьер-министру Рейно (кабинет Даладье ушёл в отставку в связи с поражением Финляндии) специальную записку, в которой подчёркивал, что наилучшим выходом из создавшегося положения являлась бы бомбардировка Баку с воздуха, с целью вывода из строя местных нефтепромыслов, где, по данным документа, добывалось 75% всей советской нефти. «Бомбардировка Баку поставит Советы в критическое положение, так как для обеспечения горючим советских моторизованных частей и сельскохозяйственной техники Москве нужна почти вся добываемая сейчас нефть», – отмечал французский главнокомандующий. В конце документа указывалось на возможность придать данной операции не только военный, но и политический характер, вызвав волнения среди народов Кавказа.

4-5 апреля 1940 года на заседании комитета представителей военного командования Англии и Франции, специально созданного для координации усилий по подготовке и проведению вторжения в СССР, было признано желательным подвергнуть бомбёжкам не только нефтепромыслы Баку, но и нефтеочистительный завод в Батуми и порт Поти, через который осуществлялся вывоз нефти. Общее командование союзными экспедиционными силами на южном театре возлагалось на генерала Вейгана, командующего французскими войсками в Сирии – «подмандатной территории» Франции. Командующий британскими ВВС на Ближнем Востоке генерал Митчелл получил из Лондона указания готовить бомбардировки Баку и Батуми. Министр иностранных дел Турции в беседе с французским послом заверил, что со стороны президента и правительства Турции вряд ли будут препятствия в использовании как воздушного пространства Турции, так и аэродромов на турецкой территории, для осуществления авианалётов на города Советского Закавказья.

17 апреля 1940 года генерал Вейган докладывал французскому правительству и главнокомандующему: «Подготовка к бомбардировке кавказских нефтяных месторождений настолько продвинулась, что можно рассчитать время, в течение которого эта операция может быть выполнена». Вейган предлагал установить срок нанесения воздушных ударов по СССР на конец июня – начало июля 1940 года. Французское главное командование согласилось с доводами Вейгана и назначило начало выполнения плана бомбардировок советских городов на конец июня 1940 года. В реальности к этому времени Вейган был вызван с Ближнего Востока вроде бы спасать Францию от нашествия гитлеровских войск, но, как оказалось, лишь для того, чтобы от имени Франции подписать акт о капитуляции перед Германией.

Третий план войны с СССР: за десять дней до 22 июня

Но даже после капитуляции Франции часть правящих кругов Великобритании продолжала вынашивать планы нападения на СССР. В мае-июне 1941 года Англии удалось укрепить свои позиции на Ближнем Востоке. В ходе военных действий против своего бывшего союзника – Франции – британцы установили свой контроль над Сирией и Ливаном. В результате интервенции было свергнуто правительство Ирака, попытавшееся вести себя независимо по отношению к Англии, и базы британских ВВС были вновь размещены на севере Ирака. Английский историк Дж. Батлер писал, что «в конце мая 1941 г. в Лондоне сложилось мнение, что создав угрозу кавказской нефти можно будет наилучшим образом оказать давление на Россию... 12 июня Комитет начальников штабов решил принять меры, которые позволили бы без промедления нанести из Мосула в иракском Курдистане силами средних бомбардировщиков удары по нефтеочистительным заводам Баку».

До нападения Гитлера на СССР оставалось всего 10 дней...

Если бы англичане ударили первыми...

Принципиальное решение о нападении на СССР как ближайшей военной операции Союзный верховный военный совет Англии и Франции принял ещё 19 декабря 1939 года. Гитлер принял аналогичное решение только 31 июля 1940 года.

Угроза англо-французского (или чисто английского) нападения на СССР была вполне реальной на протяжении 1940 – 1-й половины 1941 гг. Однако всякий раз осуществлению уже намеченных планов Запада мешало то или иное обстоятельство. В марте 1940 года это было военное поражение Финляндии от советских войск. В мае-июне 1940 года Западу помешало победоносное наступление вермахта на Нидерланды, Бельгию и Францию. В июне 1941 года гитлеровское нападение на СССР побудило руководство Великобритании, по зрелому размышлению, формально объявить себя союзником нашей страны.

Но обстоятельства могли сложиться иначе. Руководителей Англии и Франции отличала медлительность в принятии и исполнении уже принятых решений. Так, ещё в январе 1940 года принципиально решив оказать помощь Финляндии, они медлили с практическими шагами до тех пор, пока Финляндия не оказалась разгромленной. Но можно представить себе, что англо-французские войска были бы направлены в Финляндию ещё в феврале – начале марта 1940 года. Или что Финляндия, в надежде на скорое их прибытие, не подписала мира с СССР и продержалась бы против советских войск до начала апреля 1940 года, то есть до того момента, когда союзные контингенты были реально направлены в Норвегию. Англо-французское вторжение в Советское Заполярье началось бы весной 1940 года.

Также вполне вероятной альтернативной возможностью была неудача германского наступления на Западе в мае-июне 1940 года. Ведь первоначально германское верховное командование планировало наступательную операцию по аналогии с «планом Шлиффена» времён Первой мировой войны. То есть в виде обхода французских войск с северного фланга через Бельгию с последующим их охватом. Выполнение такого плана привело бы лишь к фронтальному оттеснению французских армий, но не давало вермахту решительной победы в начале кампании. Только захват союзниками составленного в таком роде плана германского командования побудил последнее к напряжённым размышлениям относительно направления будущего главного удара, каковые впоследствии и вылились в окончательный вариант плана «Гельб», предусматривавший удар вразрез фронта союзников через Седан на Дюнкерк со сбросом половины сил союзников в море.

Если бы немецкое командование действовало в соответствии со своим первоначальным замыслом (к чему и готовилось командование союзников, став обладателем немецких документов и даже не побеспокоившись о том, что теперь немцы наверняка изменят свои намерения, ставшие известными противнику), то у англо-французов были все шансы задержать германское наступление и навязать вермахту позиционную войну. В этом случае Англия и Франция имели бы возможность довести до конца свои приготовления к войне против СССР.

Наконец, задержка немецкого нападения на СССР, каковая была вполне возможна, например, в случае промедления немцев при захвате Балкан и Крита, могла, как мы видели, привести к тому, что в конце июня – июле 1941 года Англия открыла бы военные действия против нашей страны. Как бы во всех этих случаях повернулась Вторая мировая война?

Коалиция Запада против России была вполне возможна

Сама собой напрашивается мысль о том, что, если бы Англия (и Франция) успели напасть на СССР до того момента, как на нашу страну напала Германия, то последняя могла бы стать союзником СССР против западных держав. И ход Второй мировой войны, и состав воюющих коалиций имели бы совсем другое содержание, чем в нашей действительности. Но насколько правомерен такой взгляд?

Характер и ход приготовлений западных держав к войне против СССР в конце 1939 – 1-й половине 1941 гг. не оставляет сомнений в том, что все они делались из расчёта на то, что Гитлер в конце концов откажется от своих воинственных намерений в отношении Запада и примкнёт к антисоветской коалиции! Ведь это была главная цель политики Англии и Франции (и стоявших за их спиной США) как в период подготовки и осуществления позорного Мюнхенского сговора (сентябрь 1938 г.), так и позднее.

В период «странной войны» на Западном фронте (сентябрь 1939 – начало мая 1940 гг.) Англия и Франция неизменно держались всё той же политики «умиротворения» по отношению к Гитлеру и предпринимали демарши с целью убедить немцев в том, что их национальные цели лежат на Востоке, в достижении которых западные державы никаких препятствий им чинить не станут. Кстати, тоже большой вопрос, насколько такая позиция была искренней, а насколько – провокационной. Как бы то ни было, но англо-французская авиация в этот период, вместо бомб, бросала на города Германии листовки под названием «Долой большевизм!», в которых Гитлер изображался «крестоносцем, отказавшимся от крестового похода», «человеком, смирившимся перед Москвой». Британский министр иностранных дел Галифакс, выступая в палате общин 4 октября 1939 года, выражал искреннее сожаление тем, что Гитлер «изменил самым коренным принципам своей прежней политики», то есть предпочёл договор о ненападении с Москвой немедленному, после захвата Польши, походу на Россию.

Мы знаем, что завоевание европейской части Советского Союза составляло главное содержание экспансионистских планов Гитлера, как они были возвещены в «Майн Кампф» и во множестве частных бесед фюрера. Открытие западными державами военных действий против СССР в 1940-1941 гг. не мешало, а помогало осуществлению замыслов Гитлера сначала разбить и оккупировать Францию, а потом всеми силами обратиться на нашу страну. Ради этого Гитлер мог на время стать военным союзником Сталина и даже подписать соответствующий договор. Вот только ничто не говорит за то, что такой союз был бы долговечным.

Отражение налётов англо-французской авиации, борьба с флотом противника в Чёрном море, с его экспедиционными силами в Заполярье, на Кавказе и, возможно, также на юго-западе Украины (Франция имела договор о военном сотрудничестве с Румынией) неизбежно ослабляли бы советские вооружённые силы в преддверии гитлеровского нападения на СССР. Отвлечение англо-французских сил на Восток также было выгодно Гитлеру, так как помогло бы ему быстрее вывести из войны Францию, а, быть может, и Англию поставить на колени в результате воздушной войны. Всё бы складывалось к пользе Гитлера, ещё больше поощряя его на вторжение в Россию. При этом состояние войны между СССР и Великобританией существенно затруднило бы складывание между этими странами антигитлеровской коалиции после 22 июня 1941 года, что также было на руку нацистским агрессорам.

О чем не договорились Черчилль и Гесс

Обратим внимание на то, что последние по времени перед 22 июня 1941 года распоряжения британского Комитета начальников штабов по подготовке и проведению воздушных налётов на советскую территорию были сделаны уже после того, как на туманный Альбион с секретной миссией прибыл второй человек в райхе – Рудольф Гесс. Как мы теперь имеем основания полагать, Гесс, за шесть недель до начала осуществления Гитлером плана «Барбаросса», привёз с собой предложения мира и союза с Англией. Очевидно, условия мира показались британским руководителям совершенно неприемлемыми. По-видимому, Гесс, предлагая сохранение Британской колониальной империи, хотел, чтобы Германия осталась однозначно доминирующей державой на европейском материке. Для Англии это было равносильно признанию своего поражения. Поэтому, в конце концов, Черчилль и решил уже накануне 22 июня, когда предстоящее нападение Германии на Советский Союз ни для кого не было секретом, выступить в поддержку нашей страны. Но в конце мая – начале июня, когда командующему британскими ВВС на Ближнем Востоке были отданы распоряжения готовить налёты на Баку из Мосула, тайные переговоры, судя по всему, ещё не зашли в тупик. Прояви Гесс и англичане больше взаимной уступчивости, и англо-германская коалиция против СССР летом 1941 года могла стать реальностью.

Осуществление англо-французских планов войны против СССР в 1940-1941 гг. объективно облегчило бы Гитлеру завоевание нашей страны, что составляло главную цель фюрера. Поэтому нет никаких оснований полагать, что сам факт такой войны привёл бы СССР и Германию в один воюющий лагерь. Военно-политическое положение нашей страны в результате англо-французской агрессии, имей место она на самом деле, было бы намного хуже, чем оно сложилось к 22 июня 1941 года.

Ряд обстоятельств, среди которых не последнее место имели военные и дипломатические акции Советского Союза, предотвратил такое неблагоприятное развитие событий. Сначала, в марте 1940 года, это была умеренность требований СССР при заключении мира с Финляндией. Последняя подписала мир на условиях потери небольшой части территории, и это выбило почву из-под ног готовившейся интервенции западных держав на Русский Север. Затем, используя военную победу Германии над Францией, СССР ликвидировал плацдарм антисоветских сил в Прибалтике, который также мог быть использован для вторжения в нашу страну, и улучшил свои стратегические позиции на Балканском направлении путём возвращения Бессарабии и Северной Буковины. Затем, весной 1941 года, Сталин приложил немалые дипломатические усилия для того, чтобы убедить британское руководство в том, что поддержка СССР в грядущей неизбежной войне с Германией в конечном итоге будет выгоднее Англии, чем союз с Гитлером против нашей страны. Как он это сделал – это уже совершенно другая, очень обширная тема.

Короче говоря, в 1940 – 1-й половине 1941 гг. Советский Союз сумел избежать грозной опасности, которую представляло для него нападение Англии и Франции (или одной Англии) при неизбежности будущего нападения Германии, а также весьма вероятном новом сближении между Гитлером и западными державами и заключении «нового Мюнхена» за счёт СССР.