Лебедев: точка невозврата для банковской системы

Если деньги - кровь экономики, то банки - ее сердечно-сосудистая система, где каждый сбой таит в себе опасность для организма. Между тем любой практикующий врач скажет вам, что главной причиной послеоперационной смертности является тромбоз. По аналогии - в нашей сфере этим может обернуться кризис невозвратов, который мы наблюдаем.

Руководство страны призывает вкладывать деньги в реальный сектор, и я этим занимаюсь много лет. Авиализинг и авиаперевозки, сельское хозяйство, индивидуальное доступное жилье и др. Но банковские кредиты не возникают из воздуха. Для того чтобы инвестировать средства в проект, банк должен вернуть с процентом то, что вложено. С этим большая проблема. Возникает ощущение, что игра под названием \"обмани банк\" превратилась в народную забаву (на днях в \"Ведомостях\" об этом писала Яна Яковлева). В массовом сознании понятия \"не вернуть\" и \"украсть\" - две большие разницы. Если приятель взял у вас на день покататься машину, продал ее, а деньги присвоил, вы признаете его мошенником. Но если тот же приятель взял в банке кредит на производство, а вместо этого купил дом на Рублевке своей содержанке-псевдопевице, то у него \"временные трудности\". И все дружно (за небольшую мзду) бросятся помогать \"бедняге\".

Занимаются \"относительно честным отъемом денег\" у банков не только отдельные граждане - наследники великого комбинатора, оформляющие кредиты на украденные паспорта. Солидные коммерческие структуры, ранее дорожившие репутацией, на поверку оказываются прикрытием для аферистов. И речь идет о сотнях миллиардов рублей.

Пример из практики. Компания по производству меховых изделий, подделав отчетность, получила под один залог пять кредитов в разных банках на полмиллиарда рублей. А когда это вскрылось, органы правопорядка категорически отказались обеспечить доступ на предприятие, которое находилось в залоге. Попытки возбудить уголовное дело не увенчались успехом, ответ был примерно таким: факты нарушений установлены, в возбуждении дела отказать. Процесс в судах тянулся полтора года. За это время мошенники перевели имущество на пятилетнюю девочку! Наконец, когда суд вынес свой вердикт, выяснилось, что взыскать ничего уже невозможно: у формального заемщика нет ни копейки - все уже за границей или оформлено на подставные лица.

Любой банкир приведет вам десятки таких примеров, по стране их тысячи. Как правило, за подобными невозвратами стоит не только мошенничество, но и коррупция. Невозможно объяснить иначе бездействие правоохранительной и судебной систем. Наше законодательство как будто специально написано так, чтобы защитить недобросовестного заемщика. Допустим, он получает кредит в Москве и через неделю перерегистрируется в Салехард.

Кредитор обращается в суд, а суд отправляет дело по месту подсудности должника, даже если подсудность зафиксирована в договоре. Банк тратит огромные деньги на перелеты своих юристов, гостиницы и пр. От момента подачи заявления в суд до рассмотрения иска во второй инстанции и вступления решения в силу проходит как минимум год. К этому времени бизнеса уже нет, компания развалилась, активы выведены в другую фирму, а кредитор остался у разбитого корыта.

Не во всех случаях невозврата банкиры имеют дело с мошенниками. Есть и честные прожектеры, которые просто не рассчитали своих сил, оказались неудачливыми бизнесменами. Но на то и рынок, чтобы выживали эффективные. В таких случаях должна запускаться процедура банкротства - во всем мире это главный механизм передачи активов эффективным собственникам с целью защиты интересов кредиторов. Только что мы видели пример \"Дженерал моторс\": и глазом не успели моргнуть, как огромный концерн был обанкрочен, назначено новое руководство и компания продолжила работу.

В нашей стране эпопея с банкротством - это процедура попрания прав кредиторов с целью защиты неэффективных собственников. Судебные тяжбы превращаются в многосерийное издевательство над кредитором. Вспомнить хотя бы нашумевшее дело о свиньях в Поволжье. Прогоревший бизнесмен, заложивший в банке поголовье хрюшек, чтобы не расставаться с любимыми животными, объявил на своих фермах эпидемию африканской чумы, и санэпиднадзор физически перекрыл дорогу судебным приставам. При этом мясо с этих ферм свободно поступает в продажу.

Процедура банкротства нередко используется как инструмент для рейдерского захвата. Например, в одном из регионов Черноземья крупное сельхозпредприятие взяло в банке кредит под залог своего имущества. На эти деньги перерабатывающий завод был полностью реконструирован и модернизирован. Когда выяснилось, что расплатиться по займу предприниматели не могут, и банк попытался забрать залог, чтобы запустить предприятие, появился другой, липовый \"кредитор\", за которым стоит... замминистра федерального правительства! Новоявленный \"кредитор\" предъявляет в арбитраж нарисованные задним числом обязательства, превышающие требования банка, и суд встает на его сторону, назначает его представителя конкурсным управляющим! О какой инвестиционной привлекательности мечтает руководитель этого региона, если у него под носом орудуют рейдеры, связанные с местными правоохранительными структурами и судами?!

И уж совсем никуда не годится, когда в качестве рейдера выступает крупный государственный банк. Да, вы удивитесь, но именно такую ситуацию мы сейчас имеем в одной тоже черноземной губернии, где госбанк хочет \"зашвырнуть\" всех других кредиторов, взять под себя энергетическое предприятие и продать его... госкорпорации. Попробуй потягайся с таким административным ресурсом!

Создание механизма защиты кредиторов от недобросовестных заемщиков - общенациональная задача. Без ее решения о модернизации можно и не мечтать.

И нынешний деловой климат в стране надо менять. У авиаторов есть понятие - точка невозврата. Это пункт на маршруте, где надо принять решение: либо вернуться назад, либо изменить режим полета. Возникает ощущение, что наша банковская система подошла к такой точке.