Этот желанный Кремль

Не так давно Франция продала России четыре мощных военных кораблей класса «Мистраль». В чём истинное значение этого события? Обычная ли это торговая сделка – или безответственный жест, способствующий опасному сдвигу равновесия на Балтийском и на Чёрном море?

Иногда говорят, что Германии становится «второй Францией» по своей «эгоистической» позиции в Европейском Союзе. А не становится ли Франция мало-помалу «второй Германией?» Если Германия – основной экономический партнёр России, почему бы Франции не быть ее основным стратегическим партнёром?

Франция не может похвастать естественной близостью с Россией, характерной для Германии – отношениями, основанными на географической и исторической общности. Однако у Франции тоже есть долгая традиция «особых» двусторонних отношений с Россией, окрашенных глубоким культурным взаимопроникновением, которым как-то удалось даже преодолеть барьеры «холодной войны».

Генерал Шарль де Голь однажды назвал себя «другом в плохую погоду» для Соединенных Штатов. Он имел в виду, что при «хорошей погоде» предпочёл бы идти своим путем: вышел бы из состава совместного военного командования НАТО и, скорее, выполнял бы роль моста в отношениях между Востоком и Западом. Политика разрядки де Голля по отношению к Советскому Союзу, которую он вёл за многие годы до того, как Никсон и Киссинджер стали предпринимать попытки в этом направлении, была воплощением стремления Франции к самостоятельному дипломатическому «существованию», к максимальному увеличению пространства для возможности манёвров в отношениях с США.

Времена изменились. «Холодная война» осталась в прошлом. Николас Саркози – не де Голль, а Россия – не Советский Союз. Между тем, в нынешнем сближении между двумя державами, осознающими, каждое для себя, падение своего влияния в мире, отмечаются явные ностальгические нотки. Обе намереваются улучшить свой статус – Франция - дипломатический, Россия - стратегический. Межу тем в действительности дела для обеих стран обстоят весьма прозаично.

Кульминацией недавнего визита президента России Дмитрия Медведева в Париж, где были заключены контракты по вооружениям, стало достигнутое соглашение между двумя странами, не столько по долгосрочным стратегическим концепциям, сколько по чисто прагматическим моментам. Для Франции главное - «это экономика, болван».

Франции всеми силами стремится сохранить независимую военную промышленность и держать в боевой готовности свой военно-морской арсенал, базирующийся в Сен-Назере на западном побережье. Это законное «меркантильное» беспокойство, предположительно уравновешивается «малыми шагами» России в сторону санкций против Ирана.

Будет интересно увидеть - через несколько недель или через несколько месяцев - выполнит ли на самом деле Кремль свои обещания.

Вообще-то, как это уже было в августе 2008 года, когда Саркози успешно вел переговоры о прекращении огня и затем о мирном соглашении между Грузией и Россией (в значительной мере на условиях российской сторон), действия президента Франции музыкой отзываются в российских ушах. И «Саркози-американец» (как вначале его называли во Франции) уже не помышляет о том, что должен что-то доказывать Америке. Франция символически вернулась в военное командование НАТО в апреле 2009 года. И даже если некоторые американские официальные лица раздражены продажей Францией сложного военного оснащения России, никто не осмелился пожаловаться открыто.

В конце концов, разве это не США сейчас увлечены своими стараниями «нажать кнопку перезагрузки» в отношениях с Россией? Притом, что на горизонте маячит Китай - намного более уверенная и дерзкая сила, чем Россия, входящая в большую двадцатку как ключевой игрок - Россию обхаживают все мировые державы. И, кажется, расчет у всех один: надежда изменить соотношение сил в самой России, усилив позицию Медведева по отношению к премьер-министру Владимиру Путину.

Но имеет ли такой расчет под собой какие-то основания? Или это просто принятие желаемого за действительное, убаюкивающая и удобная иллюзия, дающая руководителям Франции возможность переживать определенный эмоциональный подъем, тогда как в действительности их отношения с Россией имеют чисто коммерческие основания?

Как недавно сказал мне один русский друг, «Путин хочет жить как Роман Абрамович и править как Сталин». Он – главное действующее лицо. Думать, что вы можете разыграть карту Медведева, чтобы уравновесить Путина, было бы опасной иллюзией. Между этими двумя людьми нет разделения власти. Первый прокладывает путь второму к его возвращению в Кремль в 2012 году. В России власть - это деньги, а деньги - это власть. Ставки просто слишком высоки.

Франции не следует обманываться. Нет ничего ужасного в продаже оружия России, однако это всего лишь играет на руку стараниям Путина укрепить свою политику доминирования России над «ближним зарубежьем». Продажа этих кораблей не улучшит расстановку сил внутри России, но повлияет на региональное силовое равновесие – в пользу России.

Ясно, что честолюбивые мысли о том, чтобы определять общеевропейскую политику в области энергетики и безопасности в отношении России, постепенно рассеиваются. От Берлина до Парижа, от Парижа до Рима европейские лидеры, в конечном итоге, делают, вероятно, одно и то же, но все по отдельности, выступая в роли конкурентов, соперничающих за расположение России, а не как партнёры, входящие в единый, вроде бы дружный, Союз.