Вместо Сталина умирал двойник

Тайна смерти «вождя народов» до сих пор не раскрыта.

6 марта 1953 года советскому народу объявили о смерти И.В.Сталина. Были опубликованы подробные медицинские документы, в которых утверждалось, что он умер 5 марта в результате инсульта головного мозга, который случился в ночь на 2 марта. Тем не менее, в официальную версию мало кто поверил даже тогда. Сегодня же тем более высказывается множество иных версий и предположений.

Мне довелось побеседовать с заместителем коменданта Кунцевской дачи Петром Васильевичем Лозгачевым и его супругой Зинаидой Алексеевной, тоже немало лет прослужившей на сталинской даче. Петр Васильевич утверждает, что вождь умирал практически на его руках. При этом решительно опровергает официальную версию о том, что инсульт у Сталина случился в ночь на второе марта 1953 года. Это произошло, по его словам, на сутки раньше. Кто внес \"неточность\"? Ради чего?

- В последний день февраля, как обычно, у Сталина вечером собрался народ, то есть члены политбюро, устроили застолье, - рассказал Лозгачёв. - В те годы Сталин очень любил самодельное виноградное вино, обыкновенный взброженный сок. Его на даче сами давили, взбраживали, отстаивали и подавали. В тот вечер он тоже приказал выставить пару бутылок. Крепкого вина абсолютно в тот вечер не пили, лишь этот слегка перебродивший сок. Около четырех часов утра гости уехали. Прикрепленный к Сталину от госбезопасности Иван Васильевич Хрусталев проводил гостей, закрыл двери. \"Хозяин\" сказал:

- Ложитесь все спать. Мне ничего не нужно. Я тоже ложусь спать.

Мы обрадовались, поскольку многие не высыпались в те дни. Все легли.

На следующее утро в 10 часов произошла смена обслуживающего персонала. Я остался, поскольку почти все время проводил на даче, - служба обязывала. Проходит час, другой - никакого движения. Мы заволновались: что-то \"хозяин\" заспался. Прошло еще два часа. С улицы пост доложил, что в малой столовой, а Сталин часто спал там, зажегся свет. Мы приободрились, ждем, а вызова нет. \"Хозяин\" обычно, проснувшись, просил чай или легкий завтрак, а тут ничего. Мы со сменившимся прикрепленным Михаилом Гавриловичем Старостиным решили войти, но боялись без вызова. Тут приехала почта. А пакеты обычно я носил. Деваться некуда. Взял пакеты и пошел. Зашел в комнату, куда обычно клали пакеты. Дверь из нее в малую столовую была открыта. Глянул - батюшки мои, \"хозяин\" на полу лежит. Бросился к нему. Спрашиваю: \"Что с вами?\" Он пробормотал: \"Дз-ы-ы\". И всё. Вызываю Старостина. Перенесли \"хозяина\" на диван. Он начал похрапывать. Говорю Старостину: \"Иди звони в политбюро. Мы же не можем сами вызвать врачей\". Я остался у постели \"хозяина\". Может быть, очнется, что-то спросит. В третьем часу ночи заходят Берия и Маленков: \"Что с \"хозяином?\" Отвечаю: \"Очень плохо. По моим предположениям, он без сознания\".

- В тот момент вы уже догадывались, что он умирает?

- Нет, думал, с ним какой-то приступ. Берия подошел, послушал, а \"хозяин\" похрапывает, как здоровый человек, будто спит. Берия на меня как закричит: \"Что ты панику поднимаешь! \"Хозяин\" нормально спит, а ты нас беспокоишь\". И уехали они с Маленковым.

Прошло время, мы перенесли Сталина в большую столовую. Я опять Старостину говорю: \"Звони всем и ставь в известность, что дело очень плохо\". Ведь шли вторые сутки, и было понятно, что Сталин так долго спать не может. Наконец, в седьмом часу утра вваливается Хрущев. Посмотрел на Сталина и сказал: \"Сейчас привезут врачей\". Где-то после семи часов приехали врачи, все трясутся. Пытаются давление смерить, никак рукава вождю на засучат. Я взял ножницы, разрезал Сталину рубашку.

Смерили давление: 220 на 100! Это, видно, говорят, инсульт.

- А кто был из врачей?

- Незнакомые. Академик Виноградов, который до этого несколько лет наблюдал Сталина, к тому времени сидел в тюрьме.

Врачи начали ставить \"хозяину\" пиявки. А он лежит и не приходит в сознание. Честно говоря, я начал трусить. На каждый крик \"Лозгачев!\" вздрагивал, думал, что уже на \"черном воронке\" за мной приехали. Но Бог миловал.

- Расскажите о последних часах Сталина.

- Он умирал очень тяжело. Хрипел, задыхался. Лицо потемнело и изменилось до неузнаваемости. Губы почернели. Агония была долгой и мучительной. Лишь за 2-3 минуты до последнего вздоха \"хозяин\" затих, открыл глаза и обвел всех осмысленным взглядом, в котором, как мне показалось, был гнев. Он поднял левую руку (правая была парализована) и то ли указал вверх, то ли погрозил пальцем. Потом вдруг снова повторил: \"Дз-ы-ы!\"

Видно, о чем-то хотел попросить, а язык не слушался. Рука упала, Сталин вздохнул и затих. Лицо начало бледнеть и вскоре приняло знакомый облик, стало даже каким-то особенно торжественным и просветленным. Вокруг все забегали, члены политбюро стали разъезжаться...

- Как вы считаете, почему в сообщении о смерти Сталина неверно была названа дата инсульта?

- Ведь тогда все шло от Берии. А он, как я говорил, приезжал и никаких мер не принял по причине, которая теперь ясна, наверное, каждому. Меня и тогда еще поразило: такой человек, а лечения, по сути дела, никакого. Одна суета. И ведь больше суток вообще лежал без помощи.

- Вас после этого не вызывали на допросы, не расследовали факт несвоевременного оказания помощи вождю?

- Нет. Умер и умер. Характерно, что он никогда ни на что не жаловался и к врачам, во всяком случае, в последние годы не обращался. Никаких лекарств не принимал. Возможно, будь ему оказана своевременная квалифицированная помощь, Сталин еще пожил бы.

Несколько странно то, что, как только \"хозяина\" отправили на вскрытие, по приказу Берия все имущество дачи стали увозить куда-то. А обслугу в считанные дни разогнали по разным городам. Меня вызвали в отдел кадров и говорят: пакуй вещи, поедешь служить в Читу на китайскую границу.

Версию Лозгачева ещё более конкретизируют опубликованные недавно в «Комсомольской правде» воспоминания коментаднта Кунцевской дачи Ивана Михайловича Орлова. По его мнению, Сталин был умервщлён в ночь на 1 марта, а дальнейший трагический спектакль был разыгран с двойником, которым подменили истинного вождя, когда весь обслуживающий персонал был отправлен спать. Двойник «сыграл» свою роль так трагически убедительно, что не только давно не видевшая отца дочь Светлана, но даже и ухаживавшая за ним Валентина Истомина, комендант и заместитель коменданта дачи, не говоря уже о «случайных врачах», не обнаружили (или сделали вид, что не обнаружили?) подмену.

Может быть, этим объясняется и тот факт, что срочно после смерти Сталина его ближайшая обслуга была отправлена либо подальше от Москвы, либо вообще на тот свет, как Иван Хрусталев, якобы последний человек, видевший Сталина здоровым.

Именно смертью, а не болезнью может объясняться версия о том, что к якобы заболевшему Сталину долго не вызывались врачи. Трудно представить, что «соратники» рискнули бы так поступить, если бы Сталин был жив, но в тяжелом состоянии. Каждый осознавал: если вождь вылечится, за подобное промедление никому пощады не будет. Исключение возможно лишь в том случае, если имело место отравление, и Берия рассчитывал на него абсолютно.