Нарушения принципов свободы?

Непосредственным поводом сегодняшнего разговора стала публикация недели две тому назад в газете «Эстония» двух статей с диаметрально противоположными оценками нашей экономической реальности. В одном номере сошлись эти статьи, по-видимому, случайно. Но как раз такого рода случаи совершенно неожиданным образом позволяют оценить, как когда-то говорили, «направление умов».

Смысл первой из статей хорошо передают слова, сказанные ее автору давним его знакомым, живущим ныне на пенсию по инвалидности: «Была бы возможность, пополз бы в застойный брежневский развитой социализм». Позиция понятная, и разделяется она десятками, а может быть, сотнями тысяч жителей Эстонии, лишенных средств для элементарного человеческого существования в результате завершившихся у нас реформ. Америки, что называется, автор статьи не открыл.

Сейчас в набат бьют поэты и ученые, социологи и экономисты, даже президент страны с беспокойством говорит о трагическом имущественном расслоении народа.

Наша власть на всех уровнях сегодня понимает, что девятый вал нищеты захлестывает общество и грозит полным параличом эстонской экономике.

Второй автор смотрит на эту ситуацию иначе, полагая, что в Эстонии идет бурный экономический рост, и беспокоится об одном, завершая свою статью словами: «Остается только пожелать, чтобы основные принципы эстонской экономической политики оставались неизменными».

Можно, конечно, свести все к простенькой истине, что-де «у одних суп не густ, у других жемчуг мелок» или насчет непонимания сытым голодного, но на самом деле мы столкнулись здесь с достаточно серьезной и общественно значимой проблемой, поскольку панегирик либеральным реформам звучит далеко не от нувориша, которые в газеты не пишут и вряд ли их даже читают.

Похвальное слово пореформенной эстонской экономике устно и письменно достаточно часто провозглашается сторонниками неограниченной экономической свободы, представляющими довольно широкий круг т.н. «интеллигентной публики», среди которых и сильно траченные жизнью «шестидесятники», и молодые филологи, объединенные святой верой в спасительную силу либеральных ценностей (без всякой оглядки на жизненные реалии). Так же истово они предают анафеме все, что хоть как-то похоже на социализм в малейших его проявлениях. Феномен такого сознания непременно должен быть исследован, потому что, как всякая упрощенная идея, либеральная эйфория легко передается (особенно в молодежной среде) и вполне способна материализоваться во время выборов, обеспечивая тем самым возможность радикал-реформаторам продолжить свое губительное дело хотя бы и в составе достаточно многочисленной оппозиции.

Немного теории

Один из евангелистов экономического либерализма Ричард Пайпс в книге «Собственность и свобода» считает существенным нарушением принципов свободы включение в конституции западных государств прав на жилье, медицинское обслуживание и.т.п.

Финансовая поддержка со стороны государств самонедостаточных слоев, детские пособия и бесплатное образование «не в порядке милостыни или благодеяния, а по праву» создает, по Пайпсу, «государства-собесы», первым из которых в западном мире он считает Соединенные Штаты после Рузвельта. Пайпс рассматривает рузвельтовский принцип «свободы от нужды» как реализацию социалистических идей, в корне противоречащих принципам экономической свободы. Процитируем это место из его книги: «Что касается «свободы от нужды», то на деле она означала не свободу, а право на получение за счет государства необходимых средств существования, то есть право на нечто, тебе не принадлежащее. Она связывала правительство обязательством обеспечить каждому гражданину удовлетворение его нужд, при том, что эти «нужды» по самой их природе никогда не могут быть точно определены и, следовательно, способны бесконечно возрастать по мере того, как общество становится богаче, и удовлетворение одних нужд рождает другие. Внедрение в жизнь подлинных свобод - свободы слова, свободы вероисповедания, свободы участия в выборах - не требует никаких или почти никаких расходов. В отличие от этого осуществление особых прав сопряжено с выделением больших средств. Поскольку у демократического правительства никаких собственных денег нет, всякое требование денег от государства, чем бы оно ни оправдывалось, на деле есть требование, предъявляемое на деньги своих сограждан, и в его удовлетворении правительство выступает лишь как передаточное звено. Предполагается передача через механизм налогообложения части имущества более состоятельных граждан в руки менее состоятельных; прежде такого обязательства и такой роли правительства никогда на себя не брали».

И дальше Пайпс на чем свет костерит всю современную западную социал-демократию, полагая создание ими социально ориентированных государств грубейшим нарушением прав собственности и свободы. Такова позиция настоящего «чистого» либерала. Поэтому противопоставление казарменной социалистической государственности западной свободе у наших романтиков либерализма, мягко говоря, несостоятельно. Единая Европа тоже социалистична, вопрос только в степени государственного вмешательства, но для экономического содержания вопроса это уже детали. Слов нет, экономическая модель, реализованная в Эстонии, социальных аспектов почти лишена. Мы и получили в результате царство нищеты, о способах преодоления которой сейчас ведется дискуссия всех серьезных экономистов и ответственных политиков.

Как это часто бывает, крайности сходятся. Крайние либералы, стремящиеся в «неразвитый» капитализм и мечтающие о возврате развитого социализма, одинаково представляют себе движение вперед с головой повернутой назад. Вопрос только о разном прошлом. К сожалению, в интеллигентской среде не обсуждаются новые экономические взгляды, в равной мере далекие и от неограниченного волчьего капитализма, и от советской экономической модели, и от социал-демократического мироустройства тоже.

Новый мир возможен?

Да, заявили участники Всемирного социального форума в бразильском городе Порту-Алегре, собравшего нынешним летом почти 60000 человек из 123 стран, закончившегося 120-тысячной демонстрацией, по инерции окрещенной «антиглобалистской». В этом движении сейчас как раз выкристаллизовывается новое экономическое сознание. Вырабатывают его вместе сторонники предприятий с собственностью трудящихся и противники устройства однополярного мира; новые троцкисты и зеленые; пацифисты и анархисты. Движение «антиглобалистов», о которых мировая печать пишет только в связи с шумными демонстрациями вроде тех, что были Генуе и Гетеборге (а наша вообще не говорит - потому что не понимает, о чем идет речь), на самом деле сейчас является средоточием всех новых экономических и социальных идей. Там далеко не одно отрицание, хотя все участники новой интеллектуальной волны считают несостоятельными ВТО (Всемирную торговую организацию) и ВМФ (Международный валютный фонд); НАТО и совещания «семерки». Но, между прочим, о кризисе современного капитализма говорят не только «новые левые», но и Джордж Сорос.

Молодые интеллектуалы (а это их движение) ищут «третий путь» как альтернативу не только либерально-капиталистической системе, но и ее социалдемократическим модификациям.

Новая идеология контактирует со «старыми» профсоюзами и другими самоорганизующимися сообществами. Если бы в постсоветский период диссидентствующая наша интеллигенция не была однозначно либерально-прозападной, то был ведь шанс иного развития событий. Стоит вспомнить, что в первом законе о предприятиях ставшей самостоятельной Эстонии наряду с разными типами коммерческих товариществ присутствовали арендные предприятия. Если бы их не убрали оттуда, если бы поддержали (хотя бы в такой степени, как квартирные товарищества), а главное - если бы не растолкали за бесценок уже к тому времени сданное в аренду казенное имущество, как знать, может быть эстонская экономика сейчас шла бы по «третьему пути»? Живет ведь в России офтальмологический арендный коллектив академика Федорова, который сам был страстным поборником коллективных форм собственности. Но вышло, как вышло, не без молчаливого согласия «общественного мнения», зашибленного идеями свободы без равенства и, тем более, братства. На дремучих принципах крайнего индивидуализма воспитывается сейчас целое поколение, которое не изучает политической экономики, а постигает некий «экономикс», как руководство к действию, а не размышлению.

Но будем надеяться, что все это проблемы общественного роста и появятся у нас не только «молодые реформисты» или «молодые центристы», но и самостоятельно мыслящие молодые интеллектуалы. Для начала ведь не надо многих: если соберутся вместе человек пять, чтобы подумать о жизни, а не подсуетиться в политической карьере - то и достаточно, чтобы проросло семя поиска. Глядишь, на следующем социальном форуме эта тема возникнет в печати без романтической популярной экономики позапрошлого и прошлого веков.

В конце концов, идеи - рано или поздно - становятся материальной силой. Сейчас время таких идей.