\"Экспресс\" обрекла инфраструктура. Но не дорожная

«ПАЛКА» С ДВОЙНЫМ ПЕРЕВОРОТОМ

Одно и то же событие, относящееся к разряду резонансных, зачастую интерпретируется экспертами с разницей до полной противоположности. Оно и понятно: одни неравнодушные сограждане больше понимают в технике, другие – в медицине, третьи – в преступных группировках, четвертые – в политических раскладах. Хочется верить, что разнобой версий в интерпретации крушения поезда «Невский экспресс» на 285-м километре Октябрьской магистрали куда больше, чем в истолковании катастрофы на СШГЭС, именно по этой причине, от разницы в специализации.

Хочется, но не получается. Прежде всего потому, что едва в СМИ появляются первые свидетельства с места события, как тут же начинает происходить мощнейшее засорение эфира.

Некий персонаж из Донецкой области, профессиональный железнодорожник, выходит в «топ» интернет-дискуссии с доказательствами, что случившееся есть результат износа рельсов. Вообще-то трасса Москва–Петербург содержится лучше любой другой трассы страны, к тому же недавно по участкам ремонтировалась в связи с предстоящим пуском скоростного поезда «Сапсан». Но донеччанин судит о российских путях по своей латанной-перелатанной «Укрзалызнице». При этом признается, что понимает в полотне, но не смыслит в вагонах. Однако наша аудитория охотно принимает эти аргументы «не выше полотна». Исключительно техногенную версию с ходу поддержал и столь авторитетный аналитик, как Станислав Белковский.

«Комсомольская правда», в отличие от Белковского, верит, что произошел теракт. Более того, отмечает, что его организаторы – весьма информированные люди. Которые рассчитали, что как раз в 21.34 поезд №166 «Невский экспресс», следующий из Петербурга, должен был встретиться с московским рейсом №59. Которые знали, что за 40 минут накануне «Экспресса» по тому же пути вне расписания пройдет тестовым рейсом «Сапсан». И располагая столь точной информацией, за эти 40 минут воспроизвели методику, использованную на той же дороге два года назад.

Эти соображения весьма уместны и полезны для оценки как потенциального масштаба трагедии, так и уровня злоумышленников. Однако описание самой методики не соответствует масштабам человеческих потерь.

Террористы, согласно КП, «установили растяжку. В качестве привода использовали воткнутую палку. Локомотив поезда задел ее отбойником и привел в действие механизм. От взрыва у второй секции электровоза оторвало колесную пару, голова состава подпрыгнула на 15-20 сантиметров и колесами попала на колею, поэтому “Невский экспресс” продолжил более-менее ровно двигаться. Электронная система “Клуб” в момент взрыва зафиксировала скорость 197 километров в час. Такой разгон позволил пронестись почти всему поезду над воронкой, и только последние четыре вагона, уже потерявшие скорость из-за экстренного торможения, воткнулись колесами в яму и сошли с рельсов».

Итак, взрыв на путях произошел под электровозом, который после этого продолжал движение, и только последние четыре вагона в связи с снижением скорости не «пролетели» воронку, а споткнулись о то место, где один из рельсов был поврежден, и попадали с насыпи.

Однако корреспондент радио «Свобода», прибывший на место события рано утром, сообщает: «Поперек путей лежит на боку вагон, полностью лишенный колесных пар. По-видимому, его подбросило в воздух и затем протащило на довольно значительное расстояние по рельсам».

Действительно, в эфире «Вестей» выживший пассажир второго вагона, выпавший из окна в придорожные кусты, сообщал, что вагон «перевернуло через голову дважды».

Теперь почитаем сообщение с сайта Lenta.ru за воскресенье, от 20.40: «Позже всех на месте трагедии были обнаружены фрагменты тела, которые, как было установлено в ходе опознания, завершившегося сегодня в Твери, принадлежат одному из пассажиров, чья личность уже установлена... Еще предстоит идентифицировать фрагменты, которые принадлежат одному или двум погибшим. Для идентификации будет назначена генетическая экспертиза...»

Пассажир вагона №1 Николай Коварский, финансист и, как утверждается, бывший советник Ельцина, спасся потому, что оказался в конце последнего вагона, ехавшего под номером 1. Другой конец вагона, по его словам, был поврежден значительно больше. В видеорепортажах нельзя не заметить, что другой конец вагона не просто пострадал, а сплющился и обгорел. Еще один вагон из четырех, по словам Коварского, пострадал «очень сильно». Это был вагон №2.

Как рассказывает финансист, когда раздался странный звук и вагон стало шатать из стороны в сторону, а оторвавшиеся сиденья стали летать по салону, он сгруппировался – то есть, надо полагать, уткнулся лицом в колени и некоторое время ничего не видел. В этом положении его «почему-то бросило на пол». Затем он нащупывает у себя на голове огромную шишку – то есть, очевидно, по крайней мере несколько секунд он был без сознания. Далее он вылезает из-под упавших на него вещей и видит картину не для слабонервных, которую подробно не описывает. Утверждая, что не слышал взрыва, он объясняет повреждения, полученные соседями по вагону, тем, что у вагона была «странная конструкция» и, помимо стульев, по вагону летали некие острые куски металла, которые, очевидно, и нанесли пострадавшим несовместимые с жизнью травмы.

Но все-таки крушение поезда – это не крушение самолета и не взрыв бензобака автомобиля. Каким образом куски металла (которые он мог видеть лишь до того, как погас свет, а значит, и до того, как сгруппировался) могли не только разорвать человеческое тело на несколько частей, но и отбросить так далеко, что только через два дня (!) разбросанные фрагменты одного из них были обнаружены спасателями?

Из текста «Комсомолки» совершенно не ясно, почему вагон №2 и половина вагона №1 пострадали больше других, и почему, по свидетельству очевидцев, в этой пострадавшей зоне был «просто фарш» из человеческих тел. При этом фрагменты одного из них приходится искать два дня, а другие обезображены настолько, что их не опознать без генетиков. Что это значит?

Наутро после трагедии прошло несколько невнятных сообщений о поисках некоего второго взрывного устройства. Далее выясняется, что уже в 2 часа дня в субботу (спустя 17 часов) взорвалась вторая мина, заложенная на рельсах. Так вторая или третья? И где была вторая, если следов на полотне от нее нет? Может быть, все-таки в вагоне?

Этими вопросами не задается Белковский, поскольку в его «техногенную» версию они никак не вмещаются. В то же время в связи с тем взрывом на полотне, который случился в 2 часа дня в субботу и контузил главу Следственного комитета Генпрокуратуры Александра Бастрыкина, у аналитика возник вполне естественный вопрос, которым другие интерпретаторы задались лишь два дня спустя. Как могли оперативники сразу нескольких служб, охраняющие и прочесывающие место происшествия, не заметить злоумышленника, который заложил еще одну бомбу? Или, если следовать логике неназванного представителя РЖД, у террористов был свой агент среди железнодорожников?

Если это так, то найти агента будет непросто. «На насыпях по обе стороны железнодорожного полотна греются у костров десятки рабочих-путейцев, которых привезли из Бологого, Окуловки, Малой Вишеры и даже Вышнего Волочка. Они ожидают окончания следственных действий, чтобы приступить к ремонту пути». Эту картину в субботу утром застает корреспондент «Свободы».

Я не сомневаюсь, что некоторые подробности нам еще будут рассказаны специалистами правоохранительных органов, пока не имеющих санкции на разглашение. Когда они молчат (как и высшие чиновники, от которых Белковский немедленно ждет комментариев), это можно понять. В том числе можно понять пресс-службу СКП, пытающуюся отрицать, что Александр Бастрыкин провел по крайней мере сутки в стационаре. Тем не менее, уже названные детали предполагают вопросы: с чем власть и общество имеют дело? Что стоит за терактом – месть, конкуренция, демонстрация силы?

ВОПРОС О СУБЪЕКТЕ

Суждения о подтексте железнодорожной трагедии выдают предубеждения обозревателей. Так, сайт liberty.ru отсылает читателя к тексту двухлетней давности, где предыдущая авария «Невского экспресса» связывается со сменой губернатора Новгородчины и сопутствующей зачисткой местных криминальных авторитетов. Фактически авторство этой версии тогда принадлежало руководству областной чечено-ингушской общины.

Новая трагедия произошла, однако, на территории соседней Тверской области, в нескольких километрах от города Бологое – кстати, на более обжитой территории, чем новгородская глушь у речки Черной. Авторы liberty.ru, столь дотошно исследовавшие крушение 13 августа 2007 года, могли бы обратить внимание на тот факт, что за неделю до него не в Новгороде, а как раз в городе Бологое Тверской области имело место межэтническое столкновение: русские бандиты напали на местных ингушей, также участников криминальной структуры. Причем конфликт был настолько серьезен, что туда стремглав примчался губернатор Дмитрий Зеленин, опасаясь, что подведомственный ему город будет «назначен» кем-то второй Кондопогой.

Но авторам liberty.ru мешает анализировать ситуацию типичный для наших либералов пунктик: они готовы рассматривать любые версии, кроме вайнахской – это «святое». Между тем, технический почерк двух терактов с двухлетним интервалом действительно сходен, и не случайно оперативники СКП почти сразу взяли северокавказский след. Не случайно всплыло и имя земляка и давнего знакомца Шамиля Басаева. Зовут его Павел Павлович Косолапов, по родословной –из донских казаков, по специальности – военный инженер-ракетчик, учившийся в городе Ростове, а по вероисповеданию с 1999 года – мусульманин. Два его задержанных подельника по эпизоду 2007 года – жители Ингушетии.

Все эпизоды, где звучало имя Павла-Мухаммеда Косолапова, начиная с 2004 года, были связаны не только с террором, но и с этническими провокациями. При этом в одном случае, с несостоявшимся подрывом автомашины Анатолия Чубайса, его причисляли к правым радикалам, а во всех остальных – к чеченскому джамаату. Собственно, постбасаевская организация «Риядус ас-Салихийн» и взяла на себя теракт 13 августа 2007 года.

Однако новый теракт приписывает себе «невоградская», то есть петербургская фракция группировки Combat 18. К ее деятельности в самом Петербурге относятся со странным легкомыслием, хотя группа БОРН, которая рекламирует себя именно на сайте российского подразделения Combat 18, в этом году «расписывалась» за резонансный подрыв памятника Ленину у Финляндского вокзала и за подбрасывание в вагон метро сумочки со свастикой, где было заложено то ли реальное, то ли фиктивное взрывное устройство.

В Москве тот же самый БОРН взял на себя ответственность за убийство адвоката Станислава Маркелова, защищавшего интересы семьи девочки, по версии следствия убитой полковником Будановым.

Самое уважаемое петербургское СМИ с криминологической специализацией, издательский дом АЖУР (Агентство журналистских расследований), проявило поразительную некомпетентность в вопросе о Combat 18. Сразу же после распространения в интернете признания «Combat-Невоград» в совершении теракта онлайн-ресурс АЖУР – агентство fontanka.ru – сообщило со ссылкой на почему-то анонимного представителя силовых структур, что никакого Combat 18 вовсе не существует с 2007 года, когда был арестован его единственный представитель Максим Марцинкевич. Силовик-аноним наврал дважды: 1) московский студент Марцинкевич представлялся от имени «Формат-18», а не Combat 18; 2) одновременно он называл себя сопредседателем Национал-социалистического общества, которое никуда не исчезло, а горячо боролось, хотя и в виртуальной сфере, за его освобождение.

На следующий день в эфире радио «Свобода» заместитель главного редактора АЖУР Евгений Вышенков спешно поправил ошибку коллег, признав существование Combat 18. К этому времени московские правозащитники опубликовали краткую справку о международной группировке, а «Новая газета» напомнила, что ее представительство существует в России с 1995 года.

Однако ингерманландская тема приводит петербургских экспертов точно в какую-то неловкость. Несмотря на то, что в 1994–1995 годах в городе трудно было найти автобус без готических надписей черной краской, обычно на стенке у переднего сиденья: «Ingria + Estonia = Russo-Baltija», «Ingria bez zhidov i kommunistov» – и все на таком русско-английском готическом суржике, а вовсе не на финском.

Помимо «писателей на заборе», в Петербурге в начале 1990-х весьма активно проявляли себя и интеллектуалы, мечтавшие о свободной Ингерманландской республике с членством в НАТО. При этом вторым центром, а у некоторых и родиной был не Петербург, а Петрозаводск. О чем доподлинно знает и Станислав Белковский, с порога отрицающий версию о существовании сепаратистов- радикалов.

Сами же предположительно виртуальные радикалы о себе сообщают следующее: «Салют, товарищи по борьбе! Наше заявление будет лишь обозначением нашей боевой независимой ячейки combat18 (далее С18) в городе на Неве. Мы абстрагируемся от официального центра в Москве (Кровь и Честь/С18 Москва) и будем вести независимые боевые действия на захваченной территории Ингерманландии. Формальности нам ни к чему. Никаких компромиссов, легальных путей, белых флагов. RaHoWa – это не толстая задница в кабинете политических проституток. С18 – это террористическая группа белых ребят, которая изначально занималась уличным насилием и террором в отношении врагов белой расы».

Адвокат Анатолия Чубайса Андрей Шугаев видит в этом тексте подтверждение тому, что теракт совершили люди «типа Квачкова», то есть ярые противники либерализма, сиречь национал-патриоты, ненавидящие либералов из правительства из своей коммунистической косности. Стоп, стоп! Неужто мышление подозреваемых армейских ветеранов настолько гибко, что из поборников русской нации они в один момент, отстраняясь от московской штаб-квартиры, превращаются в борцов за суверенную Ингерманландию?

Следует напомнить, что Combat 18 (1 и 8 – буквы английского алфавита, соответствующие инициалам Гитлера) к коммунистическим идеалам ни малейшего отношения не имеет.

Вышеупомянутая «Кровь и честь» (Blood and Honor) – это название праворадикальной британской организации, возникшей из «независимого» молодежного движения «Рок против коммунизма» (RAC). Combat 18 – ее боевое крыло, о создании которого объявил в 1991 году в Лондоне гражданин США, писатель-фантаст Гарольд Ковингтон. Вскоре после своего учреждения Combat 18 стала фигурировать в криминальных сводках в связи с причастностью к убийству «цветных» иностранцев. При этом в числе разоблаченных террористов оказались действующие офицеры британской армии. Сам же Ковингтон в 1992 отправился обратно в Штаты после того, как левый бюллетень Searchlight разоблачил его как двойного агента спецслужб.

Более известной фигурой в Combat 18 стал англичанин Дэвид Вулстон Майатт, переводчик с греческого, в 1998 году неожиданно принявший ислам и назвавший себя Абдул Азизом. Любопытно, что эта смена ориентации совпала по времени с усилением внешнеполитической активности «республики Ичкерия», когда Аслан Масхадов курсировал в Лондон и обратно, встречаясь с английскими лордами. Тогда же в мусульмане «перековался» и выпускник красковского католического лицея, директор Института польского еврейства при Оксфорде Мачей Яхимчик, назвавший себя Мансуром и отправившийся в Чечню для участия в грузинско-чеченском проекте «Кавказский общий рынок».

Как ни странно, о господине Майатте, хотя в Англии это достаточно известная фигура, московские антифашисты, равно как и их коллеги из Израиля, в контексте катастрофы «Невского экспресса» почему-то не упоминают. Хотя он интересен даже для сопоставления с российскими перевертышами вроде Павла-Мухаммеда Косолапова.

Не волнуют наших аналитиков и связи Combat 18 с западными спецслужбами, хотя в лондонской прессе эта тема многократно поднималась. Об этом прямым текстом говорил глава Британской национальной партии Ник Гриффин во время выборов в Европарламент, публично отмежевываясь от Combat. Впрочем, и так нетрудно догадаться, что движения типа «Рок против коммунизма» не возникают сами по себе.

Движения под ингерманландским флагом также не возникают сами по себе. У лозунга ингерманландского суверенитета еще в конце 80-х были спонсоры, притом те же самые, что и у лозунга «освобождения» Чечни и Уйгурстана. Их поднимала одновременно Организация непредставленных народов (UNPO), первый офис которой в СССР открылся в январе 1991 года в Тарту, где гнездились интеллектуалы-либералы и где по совпадению служил Джохар Дудаев. Офис UNPO в Петербурге совпадал с адресом культурно-просветительского союза финнов-ингерманландцев Inkerinliitto. Так что вопрос о том, какое отношение кавказская проблема имеет к карело-финской, вовсе не пустой. Этот вопрос относится не объектам, которые действительно однородны, а к субъектам, занимавшимся целенаправленным поиском «природных» швов, по которым можно провести новые линии разрыва уже после расчленения СССР, а также Китая.

Вопрос о субъекте применим и к праворадикальным объединениям «борцов за чистоту расы» в России, выступающим под флагом «Русской республики», «Республики Русь» и т.п., и требующим вычленения этнической русской территории из национальных республик. У них тоже есть лобби. Их приглашают на съезды и конгрессы «братских» европейских и международных партийных ассоциаций. Так, язычников-экологистов из питерской партии-секты «Русское освободительное движение», получивших в 1992 году скандальную известность своей картой России в виде огрызка, «очищенного» от «инородных» земель вплоть до Коми, Ямала и Якутии, опекал Гуманистический интернационал – отдаленные потомки Алистера Кроули. Солидных представителей бывшей советской военно-промышленной номенклатуры, посещавших мероприятия РОД, это не смущало – равно как и тот факт, что сектанты почему-то избрали своей штаб-квартирой первый в северной столице гей-клуб.

Более «традиционных» и более склонных к воинственной риторике праворадикалов, в массовке которых чаще встречались люди с военной выправкой, курирует «исследовательская» организация, основанная в штате Вирджиния ветеранами американской разведки. Эта структура, Western Goals Institute, впрочем, была совершенно не чужда и российским либерал-реформаторам: один из основателей, греко-католик Поль Вейрих, обучал в конце 1980-х годов «питомцев гнезда Бурбулиса», а в 1998 году основал собственный Институт демократии в Москве.

Автор этих строк впервые услышал о Western Goals от делегата съезда Союза офицеров, которого пригласили на европейскую «тусовку» юных националистов, впрочем, как представителя независимой казацкой нации (юноша был из Ростова). Проект казацкой нации с 1959 года разрабатывался Комитетом порабощенных народов (Captive Nations Committee), учрежденным директивой Эйзенхауэра. Кстати, филиалы Combat 18 в России, кроме Москвы, действуют также в Ростове и Новороссийске.

Об этом приходится напоминать только потому, что никто больше об этом не напоминает. Потому что против радикальных демократов типа Гарри Каспарова власти «заточены», а против столь же просепаратистски настроенных «ультранационалистов» – нет.

Еще в 2003 году «Сибирская православная газета» предлагала дополнить ст. 282 УК РФ пунктом «Разжигание внутринациональной розни», который бы предусматривал более суровое наказание, нежели пункт «Возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды». «Я бы сказал даже больше, – писал по этому поводу философ Владимир Карпец. – С учетом того, что нынешняя редакция данной статьи УК используется преимущественно против русских, в том числе против русских писателей и публицистов, русских общественных деятелей, следовало бы ее отменить, а затем переформулировать радикально, поставив во главу угла именно сепаратизм и противопоставление русских субэтносов русской нации в целом».

По мнению Карпеца, «симбиоз Широпаева и Каспарова, Широпаева и Новодворской, который мы наблюдаем в последние два года, с одной стороны, глубоко логичен, с другой – столь же глубоко противоестественен. Как практически все в российской публичной политике...»

Противоестественные союзы ультралибералов с ультрарадикалами могут, как в приведенных Карпецом примерах, возникать спонтанно, «от радости узнавания». Но в Санкт-Петербурге, «обогатившем» свою политическую палитру «Combat-Невоградом», такие союзы имеют столь же протяженный бэкграунд, как и в столице Украины. И зародились одновременно в конце 80-х годов, и связей между собою не теряют с того времени. И результатом их существования являются не только и не столько временные и заведомо недееспособные протопартийные образования, но и свободный переток сплетен и реальной фактуры о внутриведомственных и околоведомственных амбициях, частных интересах и конфликтах – весьма ценного материала для заинтересованных внешних пользователей.