Слаба ли Россия?

Западные лидеры и наблюдатели настойчиво повторяют, как мантру, что Россия «слабая». Это суждение основывается на некорректном сравнении России с Советским Союзом – сравнении, которое также популярно сегодня и в самой России.

Если мерить по советским стандартам, Россия действительно ослабла. Но, как заметил бывший советник по национальной безопасности Соединенных Штатов Брент Скоукрофт, Россия все еще «имеет огромные возможности, чтобы повлиять на стратегию безопасности США в любой стране».

Страна с таким влиянием на военную державу не может считаться слабой. Фактически, речь идет не о силе России как таковой, а о том, благоразумно ли Россия концентрирует и применяет эту силу.

Новая Россия вышла за пределы своей советской идентичности и сумела усмирить мятежи на постсоветском пространстве до самого Таджикистана. Она справилась с новой волной угроз для своей безопасности на своей территории – в особенности с чеченским командиром Шамилем Басаевым – и помешала этим угрозам превратиться в глобальную силу типа Аль-Каиды. Более того, Россия помогла другим новым государствам в Восточной Европе создать свою собственную идентичность.

Разве это не демонстрирует глобальное ноу-хау России? Разве это не вклад в международную безопасность?

США признали российский фактор в процессах постсоветского строительства государств. Россия была не единственной, кто получил выгоду от ее деятельности на Кавказе, особенно начиная с 2000 года. Приведя непокорные малые нации к новому согласию по вопросам безопасности, Россия помогла трансформировать локальные этнические конфликты в конструктивный процесс построения государства.

Таким образом, заявление России о своих правах на центральное место в вопросах Евроазиатской безопасности, наравне с США и Евросоюзом, не является хвастовством изнуренного Левиафана. Скорее, это требование справедливого международного правопорядка.

Дебаты о том, следует ли США разрешать России иметь «особые интересы» в Восточной Европе – возобновленные неприятием России размещения установок противоракетной обороны в Чешской Республике и Польше, – бессмысленны. Интересы России по необходимости становятся глобальными. План мероприятий сотрудничества между США и Россией включает такие вопросы, как договоры по сокращению стратегических вооружений и нераспространению ядерного вооружения, НАТО, Афганистан, Иран, Центральная Азия, Северная Корея и постсоветское пространство. Все эти вопросы глобальные, а не локальные.

Россия может быть эффективна при решении этих вопросов, только если она станет полноправным мировым игроком.

Однако некоторые полагают, что мировая политика должна строиться так, чтобы не принимать во внимание мнение России. Повсюду считается, что русские должны поддерживать что-то, не принимая участия в создании этого. Предполагается, что мы помогаем стабилизировать регион вокруг Афганистана, например, но только для того, чтобы создать «великую Центральную Азию», которая не будет включать Россию.

Понятно, что современной России не хватает «мирового» статуса в советском смысле слова. Но Америка тоже не могла достигнуть мирового статуса «ялтинской супердержавы». Мировая военная мощь Америки не вызывает сомнения, хотя она и используется с нарастающей частотой.

Так как Россия растянулась на 11 часовых поясов между ЕС и США, на пяти из которых она граничит с Китаем, невозможно ожидать, что она останется просто региональной силой. Страна, которая находится в трех регионах мира (Европа, Центральная Азия и Дальний Восток, не говоря уже об Арктике) и граничит с несколькими другими регионами, не может считаться «региональной».

Более того, из-за того что регионы, в которых Россия имеет интересы, сталкиваются с некоторыми проблемами, она должна добиваться влияния на стратегии для этого региона, которые разрабатывают другие державы разных размеров от Китая до США, Евросоюза и Ирана. Ожидается, что Россия будет действовать таким способом, который будет выгоден для интересов США и Запада. И это в интересах Америки улучшить способность России действовать – другими словами, усилить полноправность России в глобальном масштабе. Это была бы Россия, которая действует, преследуя свои собственные интересы, – так же как действуют США и ЕС.

Американцы иногда высказывают мысль, что русские имеют скрытый стратегический план мероприятий. Но согласие, которое Владимир Путин создал в России с 2000 года, является чем-то большим, чем просто вопрос интересов; это реальность, основанная на своей значимости. Она основана на возможности свободной жизни в безопасном окружении – на том, что американцы воспринимают как само собой разумеющееся.

В течение многих лет мы были вынуждены иметь дело скорее с проблемой существования самой России, а не с проблемой качества ее руководства. Достигнутое Путиным согласие дало возможность разрешить обе проблемы без иностранной помощи и вмешательства. Теперь, чтобы решить другие проблемы, мы должны прислушиваться к мнению России.