Закрытие моногородов приведет к революции

До 20 моногородов в России могут быть закрыты и расселены в ближайшее время, заявила 28 ноября министр экономического развития России Эльвира Набиуллина в интервью британской газете The Financial Times.

Соответствующую программу Министерство разрабатывает по поручению федерального правительства, сообщила она. Также Эльвира Набиуллина признала, что одной из причин появления нового документа стала конфликтная ситуация в городе Пикалево Ленинградской области.

Таким образом, власти пытаются решить проблемы диспропорций в социально-экономическом развитии страны, особенно обострившихся в связи с кризисом.

Но могут ли их усилия переломить негативный тренд, связанный с остановкой градообразующих предприятий в моногородах?

Пикалевский синдром

О моногородах стали много говорить после случая с Пикалево, где весной 2009 года прекратили свою работу все три градообразующих предприятия, после чего начала разрушаться инфраструктура города. Оставшиеся без работы и горячего водоснабжения пикалевцы перекрыли федеральную трассу Петербург - Вологда.

Ситуацию в ручном режиме вынужден был распутывать премьер-министр Владимир Путин. Мы тогда еще раз убедились, что в системе авторитарной власти местное начальство и даже олигархи - владельцы крупных заводов - решить задачу выживания города в экономический кризис не в состоянии. Первые ждут сигнала сверху, потому что так работает \"вертикаль\", вторые просто неэффективны, ибо не бывает эффективных собственников в несвободной стране.

Между тем, по оценкам профессора, директора региональной программы Независимого института социальной политики Натальи Зубаревич, в моногородах сосредоточено 11-12 процентов населения России. Эти люди более других пострадали от финансово-экономического кризиса, так как остановка единственного в городе завода или фабрики сразу ставит моногород на грань выживания - альтернативных источников доходов тут почти нет.

И если часть самых разнообразных моногородов вблизи крупных людских агломераций после провала начала 90-х смогли восстановиться за счет переориентации производства, отходничества жителей и т. п., то сейчас волна кризиса накрыла в основном индустриальные моногорода.

Их жители за время \"стабилизации\" привыкли к определенному, не самому низкому уровню жизни. Здесь кроется реальная опасность, что недовольство выплеснется на улицу, что и случилось в Пикалеве.

Городов не хватает

По подсчетам известного российского географа Татьяны Нефедовой, только для нормального функционирования агропроизводства в европейской части России (без территорий Крайнего Севера) не хватает 64 города с 6-7 млн населения. Они бы стали потребителями товаров и инвесторами для постепенно сжимающегося сельского мира Нечерноземья, то есть остановили бы вымирание и деградацию российской деревни.

И это лишь один аспект социально-экономического развития, связанный с острой потребностью России в городах.

Любому школьнику при взгляде на карту страны становится понятно, что городов и иных населенных пунктов городского типа в России катастрофически не хватает и что распределены они неравномерно. Не раз звучали слова экспертов о необходимости удвоения численности населения страны для нормального развития экономики.

Совершенно очевидно, что ничего подобного в обозримом будущем ждать не приходится, поэтому программа перераспределения городского населения путем расселения тех же неэффективных моногородов могла бы быть подспорьем для выравнивания инфраструктурных диспропорций. Хотя до конца проблему пространственного развития России такое расселение все равно не решило бы.

Моногорода, наследники советского эпохи индустриализации, зачастую строились вдалеке от транспортных магистралей, в климатически неблагоприятных районах. Перспектив у большинства из них нет даже при постоянных вливаниях финансовых средств, в конце концов, только уровень износа коммунальных сетей здесь, даже по официальным данным, составляет около 80 процентов. Это обреченные города.

Но власть вспомнила о проживающих там людях только тогда, когда, что называется, припекло. И неизвестно, что еще ждет жителей упраздняемых моногородов. Так, в начале 90-х шахтерские поселки на Севере с населением около десяти тысяч человек иной раз \"оперативно закрывали\" с помощью зондеркоманды из ОМОНа, дубинками загоняя жителей в поезда на \"большую землю\". А потом местные начальники отчитывались, что справились с переселением в срок.

Как и куда будут переселять жителей?

Где эти новые, сданные в эксплуатацию дома, расположенные в климатически более-менее благоприятных и не самых слабых с точки зрения развития инфраструктуры регионах, готовые принять десятки тысяч новых поселенцев? Или как во времена шоковой миграции из бывших союзных республик после распада СССР народу придется ютиться в разваленных бараках?

Всему голова

Впрочем, все эти вопросы меркнут перед главным - финансовым. С началом кризиса были урезаны программы переселения бывших работников угольной и иной промышленности с северных территорий. Даже в самых богатых регионах вроде Республики Коми объемы их финансирования значительно сократились. Где Москва собирается взять деньги на новую программу? Переложить на регионы ее уже вряд ли удастся.

Очевидно, что пока Министерство экономического развития не составило список городов на расселение и не определило стоимость и источники финансирования, говорить о качестве программы смысла не имеет.