О силе слабого доллара и слабости сильного рубля

Бывший первый заместитель главы Центробанка Сергей Алексашенко рассказал читателям \"Делового Петербурга\" о дешевеющем долларе, бессменном лидерстве Путина и неэффективности правительства.

\"ДП\": Сергей Владимирович, кому, как не вам, в прошлом первому заместителю председателя Центробанка и заместителю министра финансов, понимать, почему финансовые власти позволяют рублю укрепляться?

Сергей Алексашенко: То, что происходит с рублем, определяется исключительно решениями тех людей, которые сидят сейчас в Центробанке, а не макроэкономической ситуацией в стране. Они могут с рублем поступать достаточно свободно: укреплять, ослаблять, держать неизменным.

Вот сейчас укрепляют. Ответа на вопрос \"почему\" я не получаю. Видимо, какая–то логика ими движет, но в чем состоит эта логика, мне не понять. Поэтому я не могу ответить на этот вопрос.

Много разговоров о минусах \"крепкого\" рубля. Но ведь есть и плюсы. Например, как следствие, низкая процентная ставка и низкая инфляция, что для экономики хорошо.
В ГУ — ВШЭ на эту тему проводился анализ. В итоге не смогли найти сильной взаимосвязи между укреплением рубля и снижением инфляции. Ну нет такой связи. В обратную сторону — да.

То есть девальвация усиливает инфляцию. То же можно сказать про взаимосвязь с процентными ставками. Они сейчас определяются не курсом рубля, а в первую очередь степенью риска, который существует в отношении кредитования.

\"ДП\": То, что доллар дешевеет на мировых рынках, — результат денежной эмиссии или есть другие, не такие очевидные причины?

Сергей Алексашенко: Боюсь, вам никто точно не ответит на этот вопрос. Я, анализируя поведение доллара, исхожу вот из какой позиции. Курс валюты — это не инструмент и не цель экономической политики, а ее результат. США на протяжении многих лет проводили такую политику, что в итоге имели дефицит платежного баланса, дефицит государственного бюджета и еще дефицит много чего.

То Америке было необходимо постоянно привлекать деньги, проще говоря, брать в долг. И для того чтобы деньги приходили, требовалось создать привлекательные условия. В том числе иметь крепкий доллар. Теперь, когда дефицит всего остался, а в долг если дают, то только государству, а корпорациям и населению — по большому счету нет, необходимо производить на экспорт больше товаров и услуг.

Для этого нужен слабый доллар. То есть идет некое экономическое развитие вот по такому пути. А говорить, что доллар дешевеет, потому что много их напечатали, — это слишком примитивное объяснение.

\"ДП\": Последнее время в американских и некоторых наших СМИ стали появляться мнения о несостоятельности Обамы. В том смысле, что парень он, конечно, хороший, но вся его экономическая политика свелась к денежной эмиссии.

Сергей Алексашенко: В действиях Обамы я вижу логику, она мне понятна, и я с ней согласен. Не считаю, что он слабый политик, ровно потому, что он окружил себя очень сильными специалистами–экспертами. Сила политика не в том, что он гениальный и выдающийся по всем направлениям, начиная от экономики и заканчивая международной политикой и культурой. Сила любого политического лидера состоит в умении создать сильную команду. Обаме это удалось.

Теперь что касается его экономической политики. Уже очевидно, что глобальный кризис, который мы переживаем сейчас, — уникальный и самый глубокий со времен Великой депрессии. В этой ситуации, принимая экономические решения, крайне важно не повторять прошлых ошибок.

Хорошо известно, что одной из главных ошибок, приведших к Великой депрессии, было то, что власти рано начали ужесточать денежную политику. Администрация Обамы, ФРС эту ошибку не повторили. Более того, они хорошо понимают, что в условиях кризиса нельзя допустить коллапса банковской системы. И поэтому для любой страны — для России, для США, для Китая, для Англии и т.д. — поддержание работоспособности банковской системы являлось задачей №1, и с ней справились.

По большому счету банковская система плохо работала только где–то полгода. А потом восстановилась. Дальше, из опыта предыдущих рецессий известно, что в условиях кризиса государство должно выделять деньги, то есть проводить фискальное стимулирование. Оно состоит из двух вещей: снижение налогов, дополнительные бюджетные расходы.

Чем Обама и занимается. И расходы идут не бездумно, а на обозначенные приоритетные направления — энергосбережение, информационные технологии, здравоохранение и образование. Поэтому сказать, что у Обамы нет политики, — значит сказать неправду.

\"ДП\": Последнее время российские чиновники первого эшелона говорят о том, что рецессия в стране закончилась. Но есть и другое мнение — кризис достиг дна и начал копать. По вашему мнению, где на самом деле сейчас российская экономика?

Сергей Алексашенко: В апреле–мае российская экономика прекратила свое падение и с тех пор лежит на дне. Она точно не копает, не надо говорить таких слов, ухудшения ситуации нет. Но и подъема нет. То есть мы лежим себе и лежим на плоском дне бассейна.

\"ДП\": Способны ли антикризисные меры правительства поднять экономику с этого дна?

Сергей Алексашенко: Я уже несколько раз говорил, что пакет антикризисных мер неэффективен, потому что он неправильно структурирован и очень медленно реализуется. Этот антикризисный пакет размером примерно в 3 трлн рублей делится, грубо говоря, на три части. Половина — деньги на социальную поддержку населения: индексация пенсий, пособия по безработице, поддержка региональных бюджетов и так далее.

Мировая и наша практика показывает, что эти расходы с точки зрения стимулирования экономики не очень эффективны.

Еще четверть расходов — это субсидии предприятиям, как правило тем, где контрольный пакет принадлежит государству или полностью государственным предприятиям. Мера могла бы работать, если бы все эти деньги не уходили на погашение банковских долгов. То есть опять с точки зрения стимулирования экономики эти деньги ничего не стимулируют.

И последняя четверть — это то, что называется государственным спросом, то есть госзакупки и госгарантии. И здесь, как правило, правительственные меры не работают. Уходит некоторое время на осознание этого и на доработку механизмов. Но дело в том, что эффективность бюджетных мер сильно зависит от того, насколько быстро бюджетные деньги доходят до экономики. Например, у немцев программа поддержки спроса на автомобили, когда они давали деньги за старый сданный автомобиль, была запущена в феврале, и всю весну в Германии был рост спроса на автомобили, в то время как во всей остальной Европе и США он падал.

В России же запустили программу субсидирования процентных ставок по автокредитам, и выяснилось, что автомобилей, которые должны соответствовать ценам, установленным в этой программе, практически нет в реальности. И вот так практически все меры, которые правительство принимает, на деле оказываются нерабочими.

\"ДП\": Но правительство ведь не может не понимать неэффективность этих мер?

Сергей Алексашенко: Не знаю. С момента начала кризиса едва ли ни самым слабым звеном в деятельности нашего правительства является отсутствие адекватного анализа экономической ситуации. Как–то слабо мне верится в их аналитику. Мне кажется, они очень мало времени ей уделяют и неадекватно оценивают то, что происходит. Умные люди, конечно, есть. Но правительство — это совокупность людей. Хороший футболист не гарантирует, что и команда будет хорошая. Проблема может быть в системе, а может быть в тренере.

\"ДП\": Какие экономические решения вы бы приняли, если бы это было в ваших полномочиях?

Сергей Алексашенко: Чтобы в нашей экономике действительно что–то поменялось, начался процесс модернизации, о которой многие сейчас говорят, нужно, как ни странно, принимать меры не в экономике, а в политике. Нужна политическая реформа, чтобы была политическая конкуренция, нужна независимость судов, нужны политические шаги по созданию экономической конкуренции.

\"ДП\": По вашему мнению, если антикризисная политика будет оставаться неэффективной, возможны кадровые перестановки в правительстве?

Сергей Алексашенко: Я не знаю. Этот вопрос у нас решает один–единственный человек. Но его предыдущий опыт кадровой политики показал, что он не склонен часто менять игроков в своей команде.

\"ДП\": Но ведь логично: если чиновник не в силах разрешить проблему, его нужно снять?

Сергей Алексашенко: В нашей стране эта логика во времена Владимира Владимировича не работает. Он как–то не любит наказывать виноватых.

\"ДП\": Рост российского фондового рынка — это устойчивый тренд или временный?

Сергей Алексашенко: Российский фондовый рынок упал очень сильно: в 4 раза по сравнению с пиковым значением мая 2008 года. И поэтому восстановление идет довольно интенсивное: рынок вырос более чем в 2 раза. Я бы назвал это коррекционным восстановлением. Не стоит также упускать из внимания тот факт, что денег экономике все–таки много дали, при этом кредитование не развивается.

Поэтому деньгам нужно искать применение, почему не поиграть в акции? Думаю, рост никак не связан с изменением ситуации в российской экономике. Собственно говоря, в ней ничего позитивного не происходит. Поэтому единственное, что сейчас отражает фондовый рынок, — это веру инвесторов в то, что они смогут заработать на спекуляциях. Мне кажется, надувается очередной \"пузырь\".

\"ДП\": Сейчас довольно много говорят о как бы возникшем разногласии между Путиным и Медведевым.

Сергей Алексашенко: Мне кажется, что это абсолютно надуманно. Я не вижу никаких сигналов и признаков разногласия. Был единственный момент, по которому у них вроде как, казалось, были разногласия. Это когда Владимир Владимирович месяца три–четыре назад сказал, что Россия будет вступать в ВТО в рамках таможенного союза.

А через некоторое время Дмитрий Анатольевич его поправил, сказав, что, может, вступим и по отдельности. Даже, вероятно, и не разногласие это было. Путин выдал плохо подготовленный экспромт, а Медведев пытался смягчить достаточно жесткую позицию премьера. А так — нет больше никаких разногласий между ними. Они работают командой, и ясно, кто в этой команде лидер.

\"ДП\": Вы верите, что Россия в обозримом будущем сможет стать экономически развитой европейской страной?

Сергей Алексашенко: Ничего не бывает предопределенного, история человечества это доказала. Я помню середину 1970–х гг., когда Китай был отсталой страной, с очень низким уровнем жизни. Страной, где основная масса населения жила в деревне и где нормальным рационом питания считалась плошка риса в день. В 1978–1979 гг. в Китае начался голод, люди умирали от голода. Но эта ситуация послужила неким толчком, и за 30 лет Китай стал доминирующей экономической державой.

Биография Сергея Алексашенко:
С мая 1993 г. по март 1995 г. — заместитель министра финансов России.
С декабря 1995 г. по октябрь 1998 г. — первый заместитель председателя Банка России.
С октября 2000 г. по июнь 2004 г. — заместитель генерального директора ХК \"Интеррос\".
С апреля 2006 г. по май 2008 г. — президент \"Меррилл Линч Россия\".
С декабря 2008 г. — директор по макроэкономическим исследованиям ГУ — ВШЭ.