Роман Набокова опубликуют против воли писателя

На модерации Отложенный

В декабре в свет выходит ранее не издававшийся роман Владимира Набокова, рукопись которого сам автор на смертном одре просил уничтожить. На развороте издания факсимиле рукописи, выполненной простым карандашом на каталожных карточках, будет соседствовать с расшифровкой. Текст оригинала публикуется без какой-либо правки.

О работе над новым сочинением в конце 1976 года Набоков поведал в весьма экстравагантной манере: свою незаконченную рукопись он назвал в числе трех книг, которые произвели на него наибольшее впечатление в уходящем году.

Однако, как писал позднее литературный критик The New York Times Герберт Митгэнг, писатель любил \"играть со словами, идеями и издателями\", а потому содержание его новой работы долгое время оставалось неизвестным, и даже экспедиция в Монтрё, где в 1961 году обосновался Набоков, не помогла Митгэнгу приоткрыть завесу тайны.

Как стало ясно впоследствии, основу сюжетной линии \"Подлинника Лауры\" (The Original Of Laura) составляют образ \"красивой и неразборчивой в половых связях Флоры Ланской\" и история ее несчастливого брака со страдающим ожирением Филипом Уайлдом, который совершает \"умственное самоубийство\".

Центральной для романа является тема смерти.

Набоков полностью разработал \"Подлинник Лауры\" в собственной голове, пишет The Observer, но под конец жизни понял, что не успевает перенести его на бумагу, и попросил жену Веру уничтожить 138 каталожных карточек с черновиками сочинения. Однако Вера не выполнила его волю.

Наследники Набокова оправдывают свое решение пойти наперекор желанию покойного, среди прочего, и цитатой из его собственных лекций, где он одобрил действия поступившего аналогичным образом Макса Брода, друга Франца Кафки.

Тем не менее, сын Набокова, Дмитрий, заявил, что его \"разрывают\" противоречащие друг другу обязательства перед \"тенью отца\" и последующими поколениями. Английский драматург Том Стоппард в свое время прокомментировал терзания родственников писателя таким образом: \"Если бы Набоков хотел ее [рукопись] сжечь, он бы это сделал\".