Главная заслуга Бориса Ельцина

На модерации Отложенный

В истории новой русской революции было два момента, когда звериный оскал (он же - сияющий лик) революционного процесса показывался во всей своей ужасающей красе. Первый - в августе 1991. Второй - в октябре 1993. Очередную годовщину второго мы только что отметили. Чем не тема для колонки под номером 13…

Про октябрь-93 я что-то писал в каждую годовщину (ну и собственно в 1993 году тоже писал). Сказал, кажется, все, что мог. Однако - время идет, восприятие меняется. Одно дело высказываться о событии, которое волнует всех - как в 1993 и 1994. Другое - если волнующихся меньше, как во второй половине 90-х. И совсем третье, когда, как сейчас, по-настоящему давно минувшее дело беспокоит только тех, кто непосредственно в нем участвовал. Да и то не всех, а только побежденных (и тех, кто по разным причинам оказался рядом с побежденными 3-4 октября злополучного года). На то есть причины, о которых чуть позже.

Сразу скажу, что к непосредственным участникам событий не принадлежу. Проживал я тогда в городе Ростове-на-Дону, который оставался тих, как река, на берегу которой он стоит. В то же время, нельзя сказать, что осень того года никак на мне не сказалась. Еще как сказалась!

Дело в том, что я, как и многие другие представители советской интеллигенции, очень горячо приветствовал начало перемен. На рубеже 80-х и 90-х я радовался перестройке, читал \"Огонек\" и толстые журналы, участвовал в первых свободных выборах, влезал во всякую демократическую активность… Но к началу 1991 года мне все это надоело. Вместо партийных борений и митингов, я сосредоточился на себе и на работе. Защищал диссертацию, учился преподавать и учил студентов новой и новейшей истории, пробовал \"на зуб\" бизнес (не получилось) и старался выжить на скудное университетское жалование (получилось), наконец, женился. В общем, вел нормальную жизнь провинциального позднесоветского интеллигента, потенциального избирателя \"Яблока\". И так больше двух лет.

Встряхнула меня именно осень 1993 года. Начиная с того времени, я влез в политику уже всерьез и профессионально, чем и по сей день живу. Однако это не значит, что я принимал в тех событиях какое-то настоящее участие. Собственно, в Ростове это было, к счастью, невозможно. Что там говорить: саму кульминацию, случившуюся в ночь с 3 на 4 октября, я вообще пропустил. По весьма прозаической причине: в университетском общежитии, где тогда я обитал с юной беременной женой, вечером 3 октября в очередной раз сгорела проводка. Так что, телевизор и радио замолчали почти до полудня 4-го. И о драматических коллизиях той ночи, я узнал, когда не только кончился спектакль, но и вся публика разъехалась…

Сие лирическое отступление нужно было, чтобы подчеркнуть: я не был участником тех событий. Они меня интересуют, как историка и современника - но никакими личными обстоятельствами не отягощены. И я смотрю на них заинтересованно, но отстраненно.

Такая двойная оптика позволяет увидеть важнейшее обстоятельство, которое не желают видеть участники и которое по фигу остальным. Обстоятельство, на самом деле, очевидное для всякого, кто интересовался историей революций. Не было там правых и виноватых. Точнее, правы и виноваты были все, кто участвовал. У них просто не было выбора.

Судите сами: начав разгоняться в середине 80-х, в 1991 году новая русская революция вышла на пик. Все рассыпалось; власть и собственность расхватывались, как горячие пирожки, за которые не надо платить; стремительно складывались новые элиты, яростно борющиеся за доступ к пирогу…

При этом - собственность была реальной, а власть иллюзорной.

И это огорчало тех, кто имел формальные полномочия, но не имел реальных возможностей.

При этом - все происходило в относительно мирных и легальных рамках. А это мешало хорошо кушать тем, кого мало волновала законность.

При этом - по-настоящему тормозить было некому и нечем…

Да они - все они, демократы и коммунисты, националисты и космополиты, менты и бандиты, все - просто обязаны были в какой-то момент вцепиться друг другу в глотки! Вот и вцепились. И тут неважно, кто первый решился использовать силовые меры - они стояли в повестке дня. То ли чьи-то горла бредили бритвами, то ли имперской властью дышали разные штабы, то ли еще что - неважно. Два года революция развивалась по вегетарианскому сценарию. Для вольных и невольных революционеров это было страшной ломкой. Крови! Крови им было нужно…

Вот и прорвалось. И сегодня остается изумляться и благодарить Бога, что кровавая жатва октября оказалась такой скромной. Все случилось быстро, локально и затронуло очень немногих. Повезло?

И это тоже. Хотя не могу не отдать должное Борису Ельцину. Конечно, он боролся за власть. Конечно, он нарушал законы и пер танком вперед. Конечно. Но, боже мой, если бы в 1991 у Михаила Горбачева было столько же воли к власти и чутья, сегодня у нашей страны были бы другие границы… Однако оставим сослагательное наклонение, не будем травить душу.

Главная заслуга Ельцина в том, что он не дал конфликту стать гражданским. На стороне Верховного Совета выступали субъекты политики. Все - от Руцкого и Хасбулатова до последнего макашовского ополченца и баркашовского боевика - были людьми политическими, борющимися за то, что считали правильным. А на президентской стороне было только государство. Порыв Гайдара, бросившего клич в ночь с 3 на 4 октября, остался втуне. Люди пришли к Моссовету, куда их звал \"отец реформ\", но их решимость, к счастью, осталась невостребованной. Ельцин использовал не их, а регулярные силовые структуры. В этот момент он перестал быть Робеспьером, сделавшись Баррасом.

Против условно народной стихии были двинуты безусловные силы порядка. Правда, сам порядок был довольно условным, но и все же. Было не столкновение двух политических сил, а безликая масса в броне и в хаки - против \"лиги всех клик\". Вот потому и некому сегодня противопоставлять страдальческому пафосу тех, кого расстреливали в Белом Доме, свой пафос. Солдаты выполняли приказ, с них взятки гладки - и убеждения не имеют значения.

Октябрь 1993 года для Ельцина был репетицией Термидора. Благодаря которой год спустя танки двинулись не на Москву, а на Грозный (тоже не сахар - но с чем сравнивать). А главным инструментом ельцинского Термидора стали не пушки, а избирательные бюллетени…

Если же говорить о том, кто из участников тех событий действительно вызывает сочувствие, то это не Ельцин и не Хасбулатов. Это те, кто хотел быть на острие и вносить решающий вклад. С обеих сторон. Разница только в том, что одних, собравшихся у Моссовета, просто распустили по домам, а других подставили под пули и снаряды.

\"Стояли звери около двери; в них стреляли, они умирали\", - так всегда случается с рядовыми участниками революций. Они стоят около разных дверей и полагают, что открывают эти двери. На самом же деле, их роль только в том, чтобы \"в них стреляли, они умирали\".

Не играйте с революцией. Она все равно вас обманет.