Ежегодно в России бесследно исчезают тысячи человек

Несколько дней назад Министерство внутренних дел заявило о том, что в России создаётся единая информационная база пропавших без вести, которая объединит информацию по всем бесследно исчезнувшим гражданам. Аргументы у разработчиков этого, думается, совсем недешёвого проекта серьёзные. По данным МВД, сегодня в России числится более 120 тыс. пропавших без вести, а это население крупного районного центра. Как отмечают в министерстве, новая база данных позволит скоординировать деятельность всех причастных к розыску структур, что непременно переломит эту пугающую статистику.

Независимые же эксперты считают, что число бесследно исчезнувших если и снизится после введения новой системы, то незначительно. Проблема не столько в несогласованности деятельности структур и ведомств, сколько в несовершенстве законодательства и традиционно поверхностном отношении правоохранительных органов к розыску людей, именуемых на милицейском сленге «потеряшками».

Корреспондент «Нашей Версии» попробовал понять, как и куда в России ежегодно исчезают тысячи граждан и насколько высоки шансы на их возвращение.По последним данным, ежедневно правоохранительные органы регистрируют более 300 заявлений об исчезновении чьих-то родственников. Основная группа риска – взрослые мужчины, которые составляют около 70% всех «потеряшек».

Большинство из них – это сгинувшие на заработках гастарбайтеры, люди, злоупотребляющие алкоголем, наркотиками, и душевнобольные. Правда, в розыск порой попадают и вполне респектабельные граждане – крупные бизнесмены и чиновники. На долю несовершеннолетних приходится 10–15% всех пропавших без вести. Несмотря на то что в итоге в первые дни домой возвращаются до 90% всех исчезнувших людей, количество безвозвратных потерь всё равно не может не настораживать – 2–3 тыс. человек в год. Это вдвое больше, чем теряла ежегодно Советская армия в Афганистане… Как говорят родственники самих без вести пропавших, фактически государство оставляет их один на один со своей бедой – милиции нет почти никакого дела до розыска «потеряшек».

Частный детектив Олег Пытов считает, что желание искать пропавших без вести людей у правоохранительных органов есть, а вот с возможностями большие проблемы. «В милиции сегодня острая нехватка сотрудников, и именно это не позволяет проводить полноценный поиск, – рассказывает «Нашей Версии» Олег Пытов. – Как правило, в производстве одного розыскника одновременно находится около 10 дел. Представьте, какой это объём работы, люди просто физически не могут его нормально отрабатывать. Хотя шансы найти человека есть даже по прошествии нескольких лет после его исчезновения». В подтверждение своих слов Олег Пытов рассказал об интересном случае из своей практики. В 1998 году в Подмосковье пропал 26-летний гражданин Украины Олег Б., который приехал в Россию на заработки. Его родственники подняли тревогу после того, как он перестал отвечать на телефонные звонки. Было лишь известно, что на момент исчезновения парень вместе с другом снимал комнату в подмосковном Железнодорожном.

Родственники Олега обратились в милицию, и украинские правоохранители направили запрос своим российским коллегам. Ответ из России пришёл лишь в 2006 году: в нём сообщалось, что пропавший гражданин Украины был задержан на улице в нетрезвом виде в столичном районе Южное Тушино. После оформления протокола… он был отпущен на свободу, и где он находится на данный момент, милиция информацией не располагает. Понятно, что после произошедшего родственники молодого человека полностью разуверились в том, что Олега хоть кто-то ищет в России. И в 2008 году они решили обратиться к частному детективу. «Задача была сложной, ведь с момента пропажи Олега прошло почти 10 лет, – рассказывает Олег Пытов. – Но мы составили план действий и приступили к работе. Первым делом убедились, что именно Олег был задержан сотрудниками ОВД «Южное Тушино». Параллельно подняли данные по прописке пропавшего: последний раз он регистрировался в селе Ильинское Красногорского района.

Правда, как удалось выяснить, после регистрации он там ни разу не появлялся. Также мы проверяли больницы, морги, собирали информацию о всех неопознанных трупах». Но сработал, казалось бы, самый простой способ. Детектив поместил объявление о розыске молодого человека в газетах и Интернете. Особую надежду он возлагал на районную газету Южного Тушина, где последний раз и видели Олега. «Информацию о розыске с фотографией мы давали несколько номеров подряд, – рассказывает Пытов. – В итоге через некоторое время мне позвонила дама, которая сообщила, что парень на фотографии очень похож на знакомого её мужа. Я встретился с ним, и он предоставил актуальные контакты Олега. Уже через несколько дней он увиделся с родственниками». И всё-таки, несмотря на счастливый финал этой истории, невольно напрашивается грустный вопрос: а неужели милиции было так трудно за 10 лет поисков провести такой же объём работы? «Если поступает заявление о пропаже человека, то правоохранительные органы должны завести разыскное дело и осуществлять поиск этого человека, но по этому направлению сегодня работа полностью запущена, – рассказывает «Нашей Версии» адвокат адвокатского бюро «Князев и партнёры» Георгий Тер-Акопов.

– Причина в том, что в российских правоохранительных органах традиционно идёт борьба за галочки. Галочкой считается раскрытое и отправленное в суд уголовное дело. Что же касается разыскных дел, то на них галок никто не зарабатывает, и правоохранительные органы считают поиск людей неблагодарной работой. Поэтому у нас сегодня огромное количество людей находятся в розыске, и не только пропавших без вести, но и преступников». Историй о том, как доблестная милиция стоически открещивается от розыска исчезнувших людей, – тысячи. Причём зачастую родственники пропавших наталкиваются на прохладное отношение со стороны стражей правопорядка уже на пороге дежурной части.

«Подождите три дня, может, пьёт где», – стандартная фраза, с которой часто встречают в милиции глотающих валидол родственников. В народе даже бытует ошибочное мнение, что разыскные дела заводятся только через три дня после пропажи человека, хотя по закону дело должно заводиться в день обращения.

Но даже если дело заведено, его могут закрыть тихой сапой, и родственники останутся в неведении, что их близких не ищут даже формально. Показательный случай произошёл не так давно в Казани. Милиция более года не искала пропавшего воспитанника приюта Евгения Алексеева, дело попросту закрыли через неделю после его исчезновения. В ситуацию пришлось вмешаться прокуратуре, которая вынесла протест на незаконное постановление о прекращении разыскного дела. Поиски ребёнка возобновились и были взяты под особый контроль республиканского МВД.

Но, повторимся, даже если дело заведено, то это совершенно не означает, что близкого вам человека будет кто-то реально искать. Хотя у граждан есть вполне законные возможности проконтролировать служебное рвение сотрудников правопорядка. «По разыскному делу должен проводиться целый ряд оперативно-разыскных мероприятий, начиная с направления запросов и ориентировок в морги и больницы и заканчивая размещением объявлений на вокзалах и в аэропортах, – говорит Георгий Тер-Акопов. – Граждане вправе проверить, насколько полно выполняется эта работа. Можно отправлять письменные запросы о ходе поиска человека. Если же есть основания полагать, что милиция не занимается вашим делом, то стоит обратиться в вышестоящие инстанции, например в прокуратуру или к руководству ГУВД». Впрочем, помимо милиции существуют и другие, альтернативные варианты поисков.

В России даже сформировался рынок разыскных услуг. Правда, во многом он носит дикий характер. Основная альтернатива милицейским сыщикам – это частные детективы. Сегодня в Москве расценки на поиск пропавшего человека колеблются от 20 до 60 тыс. рублей. Впрочем, даже большие деньги не являются залогом успеха поисков. «В целом, если судить по всему рынку детективных услуг, успехом заканчивается где-то половина разыскных дел, – рассказывает «Нашей Версии» аналитик детективного агентства «Союз» Евгений Семёнов, – и то если речь идёт о Москве и ближнем Подмосковье. Если человека ищут в регионах, то вероятность, что его найдут, не более 30–35%». В беседах детективы признаются, что иногда они попросту отказываются от розыска людей, какие бы деньги им ни сулили клиенты. Всё зависит от объёма имеющейся информации о человеке и об обстоятельствах его исчезновения.

Если её почти нет, то порядочный сыщик вряд ли согласится на розыск. Хотя существуют и безотказные детективы, чаще всего за ними скрываются обычные мошенники, а об их методах работы в детективном цехе слагаются легенды. «Не так давно ко мне обратились родственники пропавшего молодого человека, которые уже имели опыт работы с частным сыщиком, – рассказывает нам Олег Пытов. – Результаты его расследования повергли родственников в шок. Они с удивлением узнали, что молодой человек – неизлечимый наркоман, которого разыскивает Интерпол, его неоднократно задерживали на территории Литвы и Белоруссии, а сейчас он, дескать, находится в тюрьме для пожизненно заключённых на острове Огненный. В итоге мы нашли его живым и невредимым на окраине Москвы. И таких «специалистов», наживающихся на чужом горе, сегодня достаточно».

Особый сегмент поискового рынка – это всевозможные маги, экстрасенсы и ясновидящие, которые, судя по многочисленным объявлениям в Интернете, за долю малую могут разыскать кого угодно и где угодно. Что характерно, их услуги пользуются устойчивым спросом. Правда, специалисты не советуют тратить на общение с ними ни времени, ни денег. Мы позвонили по одному из таких объявлений. За поиски якобы пропавшего коллеги «магистр белой магии» запросил с нас фотографию, что-нибудь из его вещей и 25 тыс. рублей в качестве первоначального взноса. Понятно, что наблюдать за движением рук мага над фотографией за такие деньги нам не захотелось. «По опыту общения с такими экстрасенсами-поисковиками их можно разделить на два основных типа, – рассказывает «Нашей Версии» психотерапевт кандидат медицинских наук Олег Ионов.

– Первые – это шарлатаны, которые, опираясь на доверие инфантильных людей, пытаются устроить такой вот бизнес. Другие – это люди с психопатической патологией характера, которая заставляет их мнить себя людьми, обладающими сверхъестественными способностями. В целом же я не знаю ни одного случая, когда экстрасенс смог бы найти пропавшего человека». Эксперты винят в столь пугающей разыскной статистике не только правоохранительные органы. В списках пропавших без вести зачастую значатся люди, которые исчезли по собственному желанию. «Бывают ведь разные варианты, люди могут, например, скрываться от кредиторов и уезжают в другой город. Кого-то на такой шаг могут толкнуть проблемы в семейной жизни, и на новом месте они пытаются, как говорится, начать жизнь с чистого листа», – говорит Евгений Семёнов.

У проблемы с поиском пропавших людей есть и другой любопытный аспект. Иногда и родственники, подающие заявления о розыске в милицию, совершенно не заинтересованы в том, чтобы пропавшего нашли. «Если человека признают без вести отсутствующим, то это позволяет другим лицам осуществлять свои гражданские права, – говорит адвокат Георгий Тер-Акопов.

– Допустим, жили муж с женой в одной квартире, потом они развелись, и муж уехал в другое место и не подаёт никаких сигналов. Чтобы приватизировать эту квартиру, жена идёт в милицию и подаёт заявление. Милиция человека якобы ищет, и через некоторое время её бывшего мужа признают без вести отсутствующим и снимают с регистрации. Квартиру теперь можно приватизировать.

И это очень распространённая практика». Впрочем, статистику по пропавшим без вести можно было бы улучшить, повысив личную сознательность граждан, ведь все мы порой совершенно пренебрегаем элементарными мерами безопасности. «Большинству граждан кажется, что это никогда не случится ни с ними, ни с их близкими, – говорит частный детектив Олег Пытов.

– А ведь, чтобы застраховаться от таких случаев, надо взять за правило элементарные вещи. Например, если вы выходите из дома хотя бы на 5 минут, в любом случае берите с собой документы. Если уезжаете по каким-то делам в другой город, всегда ставьте в известность близких, куда и с какой целью вы отправляетесь».