Почему у нас нет шипов на пенисе и почему блондинки сексуальнее брюнеток

Мужчины предпочитают блондинок, а наши предки когда-то занимались сексом с предками горилл. Человек потерял кератиновые шипы на пенисе, зато имеет огромный член по сравнению с другими приматами. А еще большая женская грудь изначально была нужна совсем не для того, чтобы нравиться мужчинам. Отвратительные мужики рассказывают про дремучую человеческую сексуальность с точки зрения эволюции.

Ученые доказали: блондинкой быть выгодно

Как это часто бывает в науке, ученые подчас берут какую-нибудь общеизвестную вещь и доказывают ее, используя изощренные средства. Так было и с главным секс-архетипом XX века — голубоглазой блондинкой. 

Чтобы проверить распространенный стереотип о том, что голубоглазые блондинки кажутся мужчинам более привлекательными, социологи провели несколько экспериментов. И если в плане глаз использовались просто фотографии и фотошоп (на одинаковых снимках глаза делали то карими, то голубыми) то для блондинок пришлось исхитриться. Но об этом чуть ниже.

Вышеуказанный эксперимент с фотографиями показал, что светлоглазые мужчины действительно считают светлоглазых же девушек более привлекательными, в то же время кареглазые мужчины и любые женщины никаких предпочтений не показали. Как же попытались объяснить такое предпочтение ученые?

Объяснением оказалась ревность, точнее, ее эволюционная выгода. Для светлоглазого мужчины было выгоднее иметь детей от светлоглазой женщины, потому что чаще всего в результате измены с кареглазым любовником в детях проявились бы его признаки (кареглазость — доминантный признак). В случае же, если жена кареглазая, такая фишка не сработает. Именно поэтому голубоглазые мужчины стремились жениться на светлоглазых женщинах, а кареглазым было все равно. Правда, как решить вопрос с голубоглазыми любовниками, ученые не объяснили. 

Чтобы выяснить эволюционную выгодность светлых волос для женщин, ученые пошли еще дальше. Французский психолог Николя Геген провел серию экспериментов. В самом масштабном ассистенты (женщины и мужчины) надевали парики разного цвета: темные, рыжие и светлые, после чего тормозили машины, прося водителей подвезти. На всякий случай за углом наготове сидел дюжий охранник, готовый в любой момент вмешаться, если на девушек нападет неадекватный водитель. К счастью, его услуги не понадобились.

Николя Геген

Так что же выяснил ученый? Мужчины действительно чаще останавливались, когда голосовала девушка в светлом парике, рыжие и брюнетки их интересовали гораздо реже. Когда за рулем сидела женщина, цвет волос и пол никак не влияли на частоту остановок.

Эти же результаты повторились в подобных экспериментах: белокурым официанткам давали больше чаевых; мужчины гораздо чаще бежали за девушками в светлом парике, пытаясь вернуть им оброненную перчатку; на дискотеке скучающим блондинкам предлагали потанцевать гораздо большее число мужчин, чем брюнеткам и даже рыжим.

Парни же одинаково часто получали отказ, приглашая девушку на танец. И не важно, какой парик они при этом нацепили. 

Все эти эксперименты позволили ученым сделать вывод, что по некой причине быть блондинкой эволюционно выгодно. Объяснений было придумано несколько. Светловолосость чаще всего идет вкупе со светлой кожей, а на ней гораздо лучше видны кожные заболевания. Также блондинки выглядят моложе своих темноволосых соперниц. 

Самый же любопытный вывод: блондинки просто необычны по сравнению с многочисленными естественными брюнетками, и в те времена, когда покраситься еще было невозможно, мужчины предпочитали именно необычных девушек со светлыми волосами. А с учетом того, что северные охотники на мамонтов часто погибали, именно среди европейских женщин ледникового периода была дикая конкуренция за крутого мужика с копьем. Выделяться среди других необычным цветом волос было эволюционно выгодно. Но это так, гипотеза.

Как большая грудь сделала обезьяну человеком

В разные времена и в разных культурах размер груди, считающийся сексуальным, различался. Тем не менее, наш биологический вид отличается от ближайших обезьяньих родственников тем, что молочные железы у женщин всегда увеличенного размера, что для тех же шимпанзе или орангутанов является строжайшим антисексуальным признаком. Все просто: если грудь увеличена, значит самка уже кормит новорожденных и в ближайшее время размножаться не намерена. Увеличенная грудь не возбуждает бабуинов. А человеческих бабуинов возбуждает.

Объяснение этому придумал американский антрополог Оуэн Лавджой. Он предположил, что на ранних этапах формирования нашего вида (еще у австралопитеков) сложился целый комплекс признаков, помогавших им объединяться в сплоченные коллективы, чтобы дружной толпой защищаться от саблезубых тигров и гоняться за антилопами.

И важнейшим «изобретением» наших волосатых предков была сериальная моногамия, когда существуют длительные пары, совместно заботящиеся о потомстве, а самцы в коллективе свою агрессию выпускают не внутрь, на разборки, а наружу, отрывая хвост очередному гомотерию.

Оуэн Лавджой

А для создания таких пар овуляция, то есть возможность забеременеть, должна быть скрытой. Отсюда и постоянно увеличенная грудь, которая сигнализировала о кормлении, и самец просто не знал, может самка сейчас забеременеть или нет, и у него пропадал смысл драться с соседями за право ее оплодотворить.

Иначе говоря, изначально увеличенная грудь была отталкивающим признаком, а затем, так как выбирать в качестве пары такую самку стало выгодно, признак стал сексуально привлекательным, закрепившись в генах.

Почему у нас нет шипов на пенисе

Продолжая тему моногамии как эволюционной стратегии наших дальних предков, возьмемся за пенис. Фигурально, конечно. Наш вид отличается от ближайших родственников размерами, уступая некоторым в объеме яичек. По данным К.Ю. Резникова, приведенным в книге «Сексуальная эволюция предков человека. Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей», горилла может похвастаться членом в три сантиметра, орангутан — в четыре, а наши ближайшие родственники шимпанзе — восьмисантиметровым. При этом те же шимпанзе превосходят нас в среднем объеме семенников — 120 граммов против 41 у человека, или 35 у орангутана.

Более того, в процессе эволюции наш вид потерял интересное устройство, кератиновые шипики на пенисе, которые по одним данным способствовали повреждению влагалища самки, препятствуя ее совокуплению со следующим претендентом, а по другим за счет своей чувствительности приводили к быстрому оргазму у самца, делая половой акт короче. Тот же Резников приводит среднее время секса у самых любвеобильных человекообразных приматов, бонобо, и это всего 13 секунд!

Александр Марков

Так почему же важно было иметь длинный пенис и не слыть скорострелом? По мнению российского ученого, доктора биологических наук Александра Маркова, дело в той же моногамии. Длительный и более приятный секс укреплял отношения в паре, и первобытным женщинам нравились именно те партнеры, у которых пенис был побольше 3 сантиметров и отсутствовали всякие шипы на головке, что позволяло ему продержаться хотя бы пару минут, даря удовольствие партнерше. Соответственно, такие мачо оставляли больше потомства и признак закрепился в популяции. 

Так что если размер вас почему-то не устраивает, не переживайте, у гориллы он все равно меньше.

Когда наши предки спали с гориллами, и причем здесь вши

Кстати, по поводу гориллы, точнее ее предка. Еще одним важным сексуальным признаком нашего вида стало отсутствие видимой шерсти на большей части тела.

Австралопитек

По мнению ученых, озвученному в интервью научного журналиста Александра Соколова, безволосая женская грудь нас привлекает еще и потому, что эволюционно закрепилось приятное ощущение от матери, когда она прижимала своего ребенка к груди. Это состояние возникло из-за того, что мы потеряли волосы, чтобы не перегреваться в саванне, и дети потеряли возможность держаться за шерсть. Матери были вынуждены таскать детей на руках. И именно те самки, которые получали удовольствие от данного процесса, оставили больше потомков. Ну а их дети сохранили приятные воспоминания от прикосновения к груди матери, что стало основой для формирования приятных ощущений от соприкосновения с женской грудью вообще.

Ну а причем тут вши? Наши предки, потеряв шерсть, вынуждены были, перейдя в более холодные широты, обзавестись одеждой, и о времени появления этой одежды говорит нам эволюция вшей. Эти неприятные организмы живут в волосах — головная, и в одежде — платяная. Исходя из их генетики, они разделились много сотен тысяч лет назад, и именно в это время наши предки натянули свои первые штаны, или что там у них тогда было.

И если эти два паразита родственны вшам шимпанзе (и отделились от них 9,3–6,5 миллионов лет назад, как раз когда жил наш последний общий предок) то с третьим видом вшей, лобковой, вышла загвоздка. 

Проведя исследования, профессор Сид выяснил, что гены нашей и горилльей лобковой вши очень похожи и разделились они только 3,3 миллиона лет назад, когда как предки горилл отделились от наших гораздо раньше, более десяти миллионов лет назад.

Сами понимаете, заразиться лобковыми вшами проще всего явственным способом — тесным контактом с носителем этой напасти. Так что возможно наши австралопитековые предки огуляли не одну протогориллу. Хотя все может быть гораздо проще: заражение могло произойти, если кто-то поспал в недавно покинутом гнезде гориллы, которые те устраивают на ночь из веток и травы. Но версия с внезапно вспыхнувшим чувством, конечно, забавнее.