Россия: без Бога в душе, без царя в голове?

За 20 лет в России выросло целое поколение «без Бога в душе и царя в голове» - его воинствующий инфантилизм нужно преодолевать. По сути, оно просто не знает иной социальной диспозиции, не понимает, как можно жить в обществе, которое во что-то верит.

Идею преподавания в школах основ религиозной культуры и светской этики обсуждали давно и упорно, но заявление президента Медведева о ее решительной поддержке, прозвучавшее на этой неделе, похоже, оказалось для общества неожиданным. Оно едва успело расслабиться после весенней волны кризиса и не ждало от власти судьбоносных заявлений. А в том, что решению, принятому президентом, суждено стать судьбоносным для всех и для каждого, уверены и его горячие сторонники, и заклятые противники.

Первые надеются, что с приходом религии в школы наконец-таки начнется истинное духовное возрождение России, вторые боятся, что борьба за духовность не оставит камня на камне от их личной свободы; личная же свобода, добытая на митингах и съездах эпохи перестройки, бережно пронесенная через «смутные 90-е» и выдержавшая проверку стабильными 2000-ми - это все для современного русского человека. Покуситься на нее - значит рискнуть политическим капиталом, доверием людей и всеми достижениями, пока еще весьма хрупкими, минувшего двадцатилетия.

И тут встает вопрос, что называется, на засыпку: зачем вообще необходимо нам это самое «преподавание религий»? Зачем будоражить людей - да еще и детей! - нравоучительными рассказами о подвигах давно минувших дней, когда люди-то наши привыкли думать о земном и бренном, о «здесь и сейчас», о хлебе насущном, о том, как пережить кризис? Зачем провоцировать новые противостояния, теперь и религиозные, в храмах знаний? Зачем вообще пускать религию в школу, если идут туда не за верой, а за наукой? Иначе говоря - к чему сыр-бор, почему бы не оставить все как есть: каждый верит (или не верит) во что хочет, в какие храмы хочет, ходит, а куда не хочет - нет, и государство в эти процессы никоим образом не вмешивается.

Нет ничего опаснее для государства - а значит, и для его граждан, - чем позиция невмешательства, когда речь идет о духовной жизни общества и нравственном климате в нем. Для современной развитой державы это не менее, а даже более важно, чем экономика, финансы и армия. Ведь если экономика - это становой хребет государственного организма, финансы - его система питания, армия - иммунная система, то вера - это состояние его ума. И от того, здоров ум или смятен, рассеян, неразвит, неорганизован, безответственен, в общем, страдает душевным недугом, - зависит, выживет государство или погибнет.

«Упадок нравов - это погибель государства как политического целого», - утверждал Наполеон Бонапарт, самый эффективный политический менеджер всех времен и народов. Двести лет тому назад он превратил Францию, истощенную безудержным якобинским террором и беспредельной коррупцией директоров-олигархов, но главным образом страхом и безверием, в первую державу Европы (и всего тогдашнего мира), а французов - из париев в собственной стране в полноправных граждан, гордящихся ею и готовых с радостью трудиться ради ее процветания.

Как же он это сделал? И нужно ли сегодня быть Наполеоном, чтобы повторить у нас, в России, этот удивительный мирный подвиг великого корсиканца?

«Упадок нравов - это погибель государства как политического целого», - утверждал Наполеон Бонапарт
«Упадок нравов - это погибель государства как политического целого», - утверждал Наполеон Бонапарт

Наполеон вернул французам их традиционную религию. Иллюзорный и опасный «культ Разума», воздвигнутый безбожниками-якобинцами на крови своих же сограждан, был решительно им отвергнут, и вся антиклерикальная риторика - свернута. С той же решимостью первый консул республики поставил, в буквальном смысле слова, крест на циничной распущенности нравов времен Директории. Он заключил мир с римским папой, сделал главу католического мира своим союзником, а французских священников - верными подданными, искренне желающими успеха и славы первому консулу, затем императору, и процветания - всей выстроенной им Новой Франции. Государство отныне выступало не как богоборческая сила, а как богоугодная, богоизбранная, богохранимая. Вернув французам веру в Бога, Наполеон тем самым дал им новую веру в себя и свои способности изменить мир к лучшему. Но - и это главное - старая, проверенная веками и вновь обретенная после многолетних мытарств вера в Бога на небе и Божьего помазанника на земле заново сплотила французов; для Наполеона больше не было якобинцев, роялистов, олигархов, крестьян, рабочих - была единая нация. «В хорошо управляемой стране нужна главенствующая религия и зависимые от государства священники», - так выражал свое credo победоносный император.

Очевидно, что Медведев не Наполеон. Наш президент исповедует иной политический стиль. Он не может, подобно Наполеону, позволить себе - и всем нам - «ввязаться в бой, а там посмотрим». Медведев решителен, энергичен, настойчив - но и осторожен. Кому-то из адептов немедленного «православного возрождения России» его решение может показаться половинчатым, даже паллиативным.

Ведь учить «основам религий» в школах, по идее президента, должны не священники, а светские преподаватели, то есть вполне мирские люди, и выбирать предметы для обучения ученики и их родители будут сами, по собственному разумению. Тем самым Медведев как бы дает возможность обществу привыкнуть к этому нововведению, попробовать его на вкус, что называется, войти в материал - и убедиться на собственном опыте, что ничего, кроме пользы, знакомство с основами ведущих религиозных систем современному человеку принести не может.

Но даже мягкое и осторожное движение не будет легким. Медведев выбирает компромисс, своевременный и выверенный, но зыбкий, чреватый как откатами, так и «перегибами на местах», а то и тихим саботажем. И можно себе представить, какой ор, какую бурю негодования вызовут у «прогрессивной общественности» эти неизбежные «перегибы», сколько фактов будет передернуто и сколько страшных глупостей намешано. И сколько возникнет искушений повернуть назад, отречься от «основ» ради иллюзорного «спокойствия». Необходимо с самого начала отдавать себе отчет: «подружить» тысячелетнюю религию, неизменную в своих основаниях, со стремительно меняющимся информационным миром - задача архитрудная, но если не решать ее, станет еще труднее. С молодежью, не привыкшей к языку традиций, придется поначалу разговаривать на ее, современной молодежи, языке - что, к слову, с успехом делает сам патриарх Кирилл.

Оппозиция преподаванию «основ» в школах сегодня велика и агрессивна, чтобы убедиться в этом, достаточно пройтись по интернет-порталам, где ломаются копья, но сила ее иллюзорна, так как идет не от осознания своей правоты, а от страха, слабости и незнания все тех же «основ». Не стоит забывать, что в ХХ веке Россию настиг ужасающей силы удар большевистской Реформации. Тысячелетняя вера вмиг была отринута, а взамен безбожная власть объявила новыми «богами» своих вождей и идеологических кумиров. Потом пришла перестройка, новоязыческие божки пали, не продержавшись и семидесяти лет. И беда, и вина нашего общества в том, что, разрушив капища коммунистических божков, оно предпочло апатию, безверие и цинизм решительному возвращению к традиционным ценностям. Подобно тем злосчастным слепцам, ощупывающим слона, все эти 20 лет мы мучительно ищем «национальную идею» - и боимся принять ее от собственных же предков, от тех, кто основал и выстроил для нас Россию!

Так образовался опасный идеологический вакуум. Лживую веру разрушили, а истинную так и не вернули. Каждый нынче верит кто во что горазд: кто в Царя Небесного, кто в эманации Мирового Шушпанчика, кто во всесилие Маммоны - а значит, шансов действовать сообща исчезающе мало. Между тем вызовы, встающие перед обществом и миром, настольно велики и чреваты такими испытаниями человеческого духа, что обществу без консолидации никак не обойтись - погибнем врозь, если спасемся - только вместе, сплоченные общей верой. Нынешний глобальный кризис - лишь первая ласточка. Очевидно, что президент Медведев это понимает. Собственно, затягивать принятие решения и отступать власти больше некуда - сама жизнь требует сильной, внятной и основательной идеологии. Можно было прятаться от Бога, ублажая себя сладкими сказочками об «общечеловеческих ценностях», 20 лет назад; можно было не обращать внимания на нравственные ценности 15 лет назад, в эпоху «первоначального накопления капитала»; можно было не думать о духовном возрождении, пока выстраивалась «вертикаль» и шла стабилизация; но теперь и здесь, когда общество лояльно, стабильно, однако не готово к ускоренной модернизации, искать утешение в омутах цинизма и безверия - смерти подобно.

За 20 лет в России выросло целое поколение «без Бога в душе и царя в голове» - его воинствующий инфантилизм нужно преодолевать. По сути, оно просто не знает иной социальной диспозиции, не понимает, как можно жить в обществе, которое во что-то верит: не только гражданин в отдельности, но и целое общество. Это поколение еще придется убеждать - словом и делом, и личным примером, а когда надо - и всей силой государства, что жить в обществе с верой куда приятнее и надежнее, чем в том, где «каждый сам за себя». Сегодня многие противники «основ» сами не понимают, против чего воюют; другие ломятся в открытую дверь, требуя для себя свободы выбора веры; третьи с перепугу приписывают инициаторам нынешнего нововведения настолько тоталитарные помыслы, что им бы позавидовал сам «женевский папа» Жан Кальвин, но это уже, как говорится, «клиника», «не лечим».

Так вот, преподавание в школах основ религиозной культуры и светской этики и призвано открыть для всех этих людей (и их детей) новый незнакомый мир - мир подлинной истории, где жили, трудились, решали стоявшие перед ними задачи - и верили - наши замечательные предки. Которые, к слову, были ничуть не глупее нас, раз своей верой и своим трудом создали такую грандиозную цивилизацию.