Правозащитники в России хотят действий, а не слов

Может ли пара красивых слов пролить свет на темные закоулки российской системы правосудия, даже если они исходят из уст президента Дмитрия Медведева? Нет, если только за ними не последуют решительные действия.

Медведев поступил верно, осудив жестокое убийство на прошлой неделе ведущей правозащитницы, работавшей в истерзанной войною Чечне, и заявив о том, что он подозревает наличие связи между убийством Натальи Эстемировой и ее деятельностью по документированию нарушений прав человека. Эстемирова собирала показания свидетелей предполагаемых актов насилия со стороны силовых органов, в том числе, \'кадыровцев\', вооруженных группировок, лояльных Рамзану Кадырову, назначенному Москвой президенту Чечни.

Бескомпромиссные слова российского президента представляли собой резкий контраст с реакцией его предшественника и наставника Владимира Путина на убийство три года назад в Москве Анны Политковской, смелой журналистки, расследовавшей преступления, совершаемые в Чечне. Путин отреагировал через два дня после убийства, назвав ее влияние в России \'незначительным\'.

Медведев, адвокат из Санкт-Петербурга, уже показал, что он лучше, чем бывший полковник КГБ, знает, что говорить в таких обстоятельствах. В этом году он сразу же осудил убийство Станислава Маркелова, ведущего адвоката-правозащитника, и Анастасии Бабуровой, молодой журналистки из либеральной \'Новой газеты\'. Маркелов вел кампанию против досрочного освобождения российского офицера, обвиненного в убийстве чеченской девушки, а Бабурова освещала это дело.

Но если Медведев собирается насаждать верховенство закона не только на словах, то он должен действовать, в том числе, принимать меры по решению проблем Чечни. Россия - огромная страна с населением в 142 миллиона человек, 89 регионами и десятками национальных меньшинств, многие из которых традиционно испытывают вражду в отношении Москвы. Это в особой степени касается значительной части Северного Кавказа, где чеченцы живут бок о бок с другими мятежными народами, в том числе, в соседних Ингушетии и Дагестане.

Наделение этих меньшинств политическими правами без ущерба безопасности или территориальной целостности России ослабит потенциал даже самых просвещенных лидеров. Угроза, представляемая чеченскими экстремистами, была ярко продемонстрирована захватом заложников в школе Беслана, в ходе которого погибло 330 человек.

При этом нужно сказать, что росту насилия способствовал Путин, избравший в отношении Чечни исключительно жестокий подход. Еще до того, как в 2000 г. Путин стал президентом, он в качестве премьер-министра был причастен к развязыванию грязной войны против чеченских боевиков-сепаратистов. Когда стихли бои, он привлек к установлению мира бывшего боевика Кадырова.

В Чечне действительно был достигнут своего рода мир, хотя по-прежнему возникают вспышки насилия и продолжаются противопартизанские операции. Но это неспокойный мир, при котором тени войны - в том числе, преступления, совершаемые всеми сторонами, - не исчезают ни на миг. Между тем, атмосферу на Кавказе, никогда не бывшую спокойной, вновь воспламенили прошлогодняя война в Грузии и бои в российских республиках Ингушетии и Дагестане.

Для достижения всеобъемлющего мира на Северном Кавказе потребуется долгосрочная политическая стратегия по вовлечению в политические и социальные процессы нерусских народов, по экономическому развитию и стабилизации всего региона.

На это уйдут годы. Но один шаг Медведев может сделать уже сегодня: показать, что он действительно намерен применить принцип верховенства закона на Северном Кавказе и привлечь к ответственности убийц Эстемировой. Это означает уголовное преследование не только непосредственных исполнителей, но и заказчиков убийства. \'Мемориал\', правозащитная организация, в которой работала Эстемирова, возложила вину на Кадырова. Он отвергает обвинение. Медведев мог бы показать серьезность своих намерений, назначив прокурора для полномасштабного расследования обвинений \'Мемориала\'.

Коллеги Эстемировой опасаются, что шансы на это равны нулю, так как Медведев уже отверг обвинения в причастности Кадырова. У президента есть возможность доказать, что они ошибаются - и доказать, что он всерьез говорит о своем желании добиться правосудия. Начинать это в Чечне будет трудно, учитывая, что вертикаль управления в Чечне ведет в саму Москву, и что лично Путин сыграл немалую роль в ее недавней кровавой истории. Но серьезность дел, связанных с Чечней, говорит о том, что если Россия желает правосудия, то ей нельзя их игнорировать.