На Святой Руси секса нет

20 мая 2009 года российская Дума ратифицировала Европейскую социальную хартию. Руководство Московской патриархии выразило недовольство и вызвало виновных "на ковер". Руководству не понравилось, что Европейская социальная хартия обязывает ввести в России ювенальную юстицию в судах и сексуальное просвещение в школах.

8 июля 2009 года делегация думской фракции партии "Единая Россия" явилась к патриарху Кириллу и стала объяснять, что подозрения и обвинения беспочвенны. Европейцы, оказывается, слишком полагаются на человеческую порядочность и поэтому выражаются вежливо, не по-военному. В результате Хартию можно перетолковать так, что никаких просвещения и юстиции вводить не придется. И перетолковали.

Впрочем, европейцы не такие уж вежливые или тупые. В принципе невозможно составить такой текст, который нельзя было бы перетолковать. К тому же Европейская хартия не предусматривает никаких наказаний за свое перетолкование или извращение, никакой суд ее не охраняет, так что она оказывается чем-то вроде российской Конституции.

Встреча депутатов с патриархом привлекла внимание, потому что оказалась верхушкой айсберга. Выяснилось, что все последние годы представители Московской патриархии активно посещают Думу (а это в российских условиях огромная привилегия, далеко не всем доступная), участвуют в круглых столах, парламентских слушаниях, входят в экспертные советы при разных комитетах Думы.

На будущее определили и того больше: "Мы договорились о том, что будем представлять патриархии план законопроектной работы Госдумы и по всем вопросам, вызывающим хотя бы малейшие сомнения, проводить предварительные консультации, чтобы избежать взаимного недопонимания" (Андрей Исаев, председатель комитета по труду и социальной политике).

Алармистски настроенные антиклерикалы скажут, что налицо клерикализация. Духовенство берет на себя функции комиссаров, политруков. Однако полезно помнить, что политруки имели право расстреливать военнослужащих, священники же Московской патриархии пока не имеют права расстреливать думцев или хотя бы работников муниципальных служб. Впрочем, в последние десятилетия советской власти политруки тоже были лишены права расстрела и были даже довольно беспомощными декоративными фигурами – так что некоторая аналогия с духовенством небезосновательна.

Политолог Дмитрий Орешкин так оценил хождения депутатов на ковер к патриарху: "Единороссы пытаются посредством такого общения с патриархатом придать своим законодательным инициативам внешний эффект с точки зрения морали. Это, безусловно, пиаровский ход".

Учитывая аморальность, господствующую в российском общества, оценка вряд ли справедливая. Никто на думцев внимания не обращает. Более того: скорее хождение в патриархию, если бы о нем сообщили, к примеру, по Первому телеканалу, вызвало бы именно взрыв антиклерикализма. Большинство населения хочет вертикали власти, но все время на эту вертикаль ворчит. Не на думцев – эти просто не в счет, это ржавчина на вертикали власти. На духовенство ворчат – эти хоть какой-то реальной властью обладают, могут хотя бы к причастию не допустить. Правда, к причастию пытается подойти меньшинство тех, кто называет себя православными, и абсолютное меньшинство тех, кого провозглашает православными церковное руководство.

Ворчание на вертикаль власти отнюдь не означает оппозиции. Драма в том, что большинство жителей страны против сексуального просвещения в школах, а если поймет суть ювенального правосудия, будет и против него. Потому что суть ювенального правосудия в гуманизации. Это своего рода судебная педиатрия.

Незавидна ее судьба в стране, где насилие над детьми (подзатыльники, оскорбления, а то и что похуже) не считается грехом.

Впрочем, ювенальная юстиция находится на периферии общественного (да и церковного) внимания. Другое дело сексуальное просвещение. На Святой Руси еще больше нет секса, чем в большевистской. "Народ" твердо отстаивает святое неведение, викторианский (он же сталинский) запрет на любые упоминания секса. Все смешалось в доме православных. О Боге надо (и легче) говорить в семье, но в семье об этом говорить стесняются и хотят, чтобы Бога преподавали детям наравне с гипотенузой и катетами. О сексе надо (и легче) говорить в школе, но этого стесняются и хотят, чтобы секс преподавали в семье – преподавали молчанием, матерной бранью и личным примером, который сводится к одному: хочешь секса – манипулируй ближними и дальними.

Появление сексуального просвещения в школе нанесет российской версии православия очень большой ущерб. Человек, который в период полового созревания получит информацию о сексе, способность анализа той бури, которая в нем бушует, узнает, что главное в сексе – умение говорить и слушать, - такой человек не пойдет в монахи со школьной скамьи, а если и пойдет, то не будет легким объектом для манипуляций со стороны церковного руководства.

Сексуально неграмотный человек легко становится сексуально нездоровым, и увы, у такого человека и религиозная жизнь становится нездоровой. Это не означает, что всякая вера – результат сексуального нездоровья; это означает, что то ханжество, та агрессия, которые сегодня задают тон в российском православии, в огромной степени обусловлены внерелигиозными, патологиями – и именно сексуальными. К атеистам, кстати, это тоже относится.

Кстати, когда атеисты рулили русской школой, сексуальное просвещение тоже было строжайше запрещено. А вот отец Александр Мень при первой возможности – в 1988 году – инициировал перевод и благословил публикацию французских детских пособий по сексуальному просвещению. Он-то заканчивал не духовную академию, а биологический факультет, а что еще важнее, был священником Бога живого, а не священником с намордником на лице для своего начальства и в руках – для своих подчиненных.

Будет урон и от ювенальной юстиции: ведь ее цель - прежде всего сохранение ребенка в семье. А ханжам и государственным религиозникам легче работать с несвободными людьми – в том числе с ребенком в детдоме, в приюте, в тюрьме или лагере. Тут и отчитываться либо вовсе не надо, либо только перед своим братом-чиновником, а не перед родителями.

Борьба Московской патриархии с европейской – да и с общемировой – культурой довольно-таки лукава. Ведь приходы ее разбросаны по всему миру. Но никогда в Швеции или в США патриарх Кирилл и его уполномоченные не посмеют выступить против ювенальной юстиции или сексуального просвещения в школах. Просто потому, что все прихожане (да и священники из местных) выпучат глаза, пожмут плечами и удалятся к православным грекам, болгарам и т.п., у которых тоже своя диаспора и свои приходы.

Так что на паях с Кремлем защищают не православие – защищают "суверенное православие", особо приготовленное блюдо для потребления внутри России. Ох, как бы на страшном суде не вознаградил Создатель таких ревнителей каким-нибудь "суверенным раем", "исконно русскими небесными блаженствами", в сравнении с которыми и вечный огонь покажется вентилятором.