В кризис средний класс получил по заслугам

Герои романов Сергея Минаева - те самые менеджеры среднего звена, офисные клерки, по которым жестко ударил нынешний кризис. Многие из них потеряли прилично оплачиваемую работу. Что сейчас происходит с отечественными менеджерами? Об этом в интервью «КП» - Сергей Минаев, писатель, бизнесмен, ведущий ток-шоу на НТВ.

Офисный житель - продукт времени

- Сергей, в вашем «антикризисном романе» «Р.А.Б.» вы отразили трагедию офисного планктона, менеджерья, как вы его называете. На самом деле участь его трагична?

- Не думаю. Таких трагедий, как у героя романа, мало. Ведь этот герой - при всех его недостатках - все-таки человек думающий, стремящийся вырваться из своей среды. А среднестатистического офисного работника все устраивает. Точнее, все устраивало до кризиса. Понятно, когда осенью все офисное благополучие начало трещать, обитателям офисов пришлось тяжело. Но вот что интересно. В ноябре прошлого года депутат Госдумы Мединский заявил о том, что собирается создавать профсоюз «белых воротничков», который будет защищать интересы того самого офисного работника. Но вскоре партия «Единая Россия», под эгидой которой это делалось, передумала создавать профсоюз. Это говорит о том, что сам этот офисный класс неактивен, защиты не просит и ни о каком профсоюзе не думает. Они довольно спокойно восприняли и понижение зарплаты, и увеличение нагрузок.

- Почему офисные клерки так послушны?

- Они не ропщут потому, что все эти годы они были переплачиваемы и недозагружены. Сидели в рабочее время в «Одноклассниках» и мониторили новинки автопрома в Сети. Так что все, что произошло с менеджерами среднего звена в кризис, вполне справедливо.

- Вы писали про офисный класс: «Армия бездарей, обреченная на стабильность. Наша посредственность даровала нам это право. Сотни тысяч человеческих особей, обменявших свободу на потребительский кредит». Был ли это наш средний класс, который, как считается, основа общества?

- Офисный класс пытался быть так называемым средним классом по форме, но не по содержанию. Это был основной потребитель туристических компаний, ипотек, автосалонов, фитнес-центров, эти люди подпитывали разный бизнес.

- Почему в России средний класс такой хилый?

- Это не только отечественная проблема. Один из умных людей заметил как-то, что теперешние дети более похожи на свое время, чем на родителей. Офисный житель - продукт времени. Он сформировался средствами массовой информации. У него было мало вариантов стать другим, ведь он хотел соответствовать образу преуспевающего человека, который вдолбили ему с экрана, показали в глянцевых журналах. Но базовые ценности закладываются в семье. Все зависит от родителей. Но факт в том, что действительно людей по-настоящему мало что интересует в жизни, они предпочитают ни о чем не задумываться.

Работники НИИ были лучше?

- А сколько должно пройти времени, чтобы у нас возник толковый средний класс - из людей, которые создают какой-то реальный продукт?

- Думаю, слабый средний класс - это общий регресс. В любом обществе в любое время есть некоторый процент амбициозных, живо интересующихся действительностью людей. Так было всегда. Но разве советский человек, например, работник НИИ, был намного лучше, чем нынешний менеджер среднего звена?

- Конечно, лучше. Именно люди из этой среды ходили в полузапрещенные киноцентры на просмотры «умного кино», дискутировали. И уж точно интеллект любого советского работника культуры или науки был выше уровня офисного планктона-потребителя.

- Работники науки и культуры и сейчас на несколько порядков в духовном содержании выше среднего менеджера. Безусловно, работник советского НИИ был образованнее и духовнее. Но не забывайте, в советское время нас не захлестнула та волна потребления, которая захлестнула Россию в 90-х. Это серьезный удар по психике. Когда тебе долбят с экрана: потреблять, потреблять и потреблять. Чем больше потребил - тем больше твоя ценность. И ты подчиняешься этому девизу.

- А может быть, Россия по своему духовному складу не готова становиться обществом потребления?

- Ну как это не готова? Посмотрите, как мы отчаянно, с головой нырнули в потребление. Никакого особого пути у России нет. Тогда уже надо говорить, что у всех свой особый путь: у Китая, Индии, Америки.

- Но ведь мы стремительно деградировали из-за своего потребительства, как народы Севера от пьянства, - в ваших романах это красочно показано.

- Один из факторов деградации - это не потребительство, а наличие мощного потока информации. На современного человека ее обрушивается в разы больше, нежели в 70-х годах. Не было Интернета, не было так развито телевидение.

- Многие мои знакомые вообще не смотрят телевизор.

- Да, многие отказываются и от ТВ, и от Интернета, не обращая на них внимания, как на «белый шум». Но кто не хочет быть в толпе - тот в ней не будет. А основная масса привыкла быть манипулируемой, двигаться в потоке.

- Вы хорошо знакомы с политпиаром и в своем романе Media sapiens показали, что его возможности почти безграничны - придумать и создать теракт? Легко! А на что сейчас направлен политический пиар?

- Последняя встреча «большой восьмерки» показала: функция любой власти - рассказать своему народу, что не надо раскачивать лодку. Всем тяжело: корпорациям, налогоплательщикам, потребителям, правительствам. И мы вместе должны пройти точку спада, чтобы выжить.

Это основная идеология в мире.

Олигархов кризис не изменит

- Раньше многие девушки из провинции мечтали об олигархе, а реально стремились выйти замуж хотя бы за вашего героя - менеджера среднего звена. Лучше синица в руках...

- Нет, девушки всегда хотели приехать в Москву и выйти замуж за олигарха. В СССР огромное число провинциалок мечтали о московском муже, ничего не изменилось. Но тогда квинтэссенцией желания была московская прописка. Сейчас - большой дом, драгоценности. Но, как показывает практика, можно вывезти девушку из Брянска, но Брянск из девушки вывести не удается даже олигарху.

- Олигархам сейчас, кажется, не до девушек. Деньги тают, власти прессуют, чтобы были социально ответственными...

- Никто из бизнесменов не стал социально ответственным и не станет. Если у вас до кризиса была зарплата $1000, а после кризиса $450, то для вас это большая разница. Но, когда у вас было девять миллиардов, а стало два, поверьте мне, разницы нет.

- Но, теряя деньги, олигарх чувствует себя неудачником. Что хуже для амбиций?

- Но это их не меняет. Деньги после определенного количества теряют покупательскую способность. То есть ты все равно не будешь счастлив так же сильно, как в тот момент, когда в десять лет подарили футбольный мяч. Этого ощущения счастья уже не купишь. Поэтому можно строить яхты, четырехпалубные подводные лодки, но это развлечет ненадолго. Я считаю, что заставить бизнес быть социально ответственным должно государство, сам он этого не станет делать.

- Ну так Путин в Пикалеве и пытался Дерипаске напомнить об этом.

- Ага, ручку верните... Ну, может, ручку кто-то вернет. Но вопрос - кто будет заниматься предприятиями?

Свои управленцы лучше

- Государство может нанять эффективных топ-менеджеров на Западе, если отечественные неспособны.

- У нас много своих эффективных менеджеров. Все крупные частные компании, которые были управляемы западными менеджерами, последние четыре года управляются отечественными. На практике так выходит лучше. Конечно, когда в начале 90-х годов вся госсобственность оказалась в руках 35 человек, это ужасный итог. Но мы могли бы пойти по еще худшему пути, когда большая национальная собственность оказывается в руках западных корпораций. Этого нам удалось избежать.

- Чем наши крупные бизнесмены отличаются от западных?

- Очень отличаются. На Западе есть молодые и старые деньги - то есть наследства, которые передавались из поколения в поколение. Наследники старых денег относятся к богатству как к само собой разумеющемуся. На Западе умеют перераспределять блага от супербогатых к супербедным - западное общество выстроило для этого целую систему институтов: от налоговой нагрузки на богатых до благотворительных фондов, помогающих бедным. Молодые деньги - это, например, владелец компании Google, которая является гиперпрорывом. Но он не строит себе пятисотметровых яхт. Это довольно скромный олигарх. Ричард Брэнсон, владелец компании Virgin, создал работающие бизнес-проекты. А наши ребята, скупившие госсобственность по дешевке, что-то создали? У нас были открытия? Кто-то из них придумал, как из воды делать нефть, например? Экономикой должны управлять профессионалы. Кризис социализма был, кризис капитализма мы наблюдаем сейчас. И мы столько кричали о свободном рынке в России, но ситуация в Пикалеве - это яркий пример того, как собст
венники обращались с собственностью. Этот цементный завод они, что ли, построили? Наши олигархи сначала рассказывали, как они суперталантливы, как много работали и потому так преуспели, пока другие бездельничали. Потом им показалось мало быть талантливыми, они решили стать новой русской элитой. Но случайные деньги не делают из человека истеблишмента.

- Ну и что теперь ждет отечественных олигархов?

- Да все у них будет в порядке. Когда в Пикалеве задолженность по зарплате 41 миллион, а у собственника есть дома, квартиры, яхты, лимузины, продав малую толику которых, можно погасить долги перед рабочими, мне не очень понятно, почему должно расплачиваться государство? Ведь рядовой владелец палатки, который взял в Сбербанке кредит, если у него будет загибаться бизнес, продаст свою машину, чтобы удержать свой бизнес и расплатиться по кредиту. А олигархи этого делать не собираются. Вот такие они, российские «молодые деньги».

ЦИТАТНИК

Из «антикризисного романа» «Р.А.Б.»

«Посмотрите на заваленные прошлогодними документами рабочие столы, откройте свернутые окна компьютеров, скрывающие сайты онлайн-знакомств, гляньте на историю переписки с ICQ, посмотрите, какие CD жужжат в дисководах компьютеров, загляните в тумбочки, где лежат бутылки с алкоголем. 15% из нас тратят более шести часов в день на занятия, не связанные с работой. Естественно, при таком плотном личном графике закончить за два часа дела, на которые отведен восьмичасовой рабочий день, практически нереально. Каждый пятый сотрудник хотя бы раз принимал на работе наркотики: экстази, кокаин или марихуану. 48% работников офисов мучаются похмельем как минимум трижды в неделю. 24% хотя бы раз засыпали на рабочем месте. 44% мужчин и 35% женщин вступали в половой контакт в течение рабочего дня.

«Вместо опционов честнее было бы воздвигнуть нам памятник, на котором было бы начертано: «Неизвестному менеджеру среднего звена. Имя твое неизвестно, подвиг твой никому не нужен».