Юрий Щекочихин: незакрытая смерть журналиста

3 июля - шестая годовщина гибели журналиста, правозащитника и депутата Государственной думы Юрия Щекочихина. Подлинная причина его смерти до сих пор неизвестна. Весной этого года уголовное дело по статье \"убийство\" было закрыто, так как эксгумация не выявила следов отравляющих веществ. Но друзья и коллеги Щекочихина считают нужным продолжать расследование. Говорят Дмитрий Муратов, Валерия Новодворская, Андрей Солдатов, Светлана Сорокина, Алексей Симонов.

Дмитрий Муратов, главный редактор \"Новой газеты\":

Следствие считает, что оно провело все необходимые процедуры для того, чтобы расследовать гибель Юрия Щекочихина. В сентябре прошлого года даже была проведена эксгумация. Это дало следствию основание заключить, что дело нужно закрывать, поскольку ничего обнаружить не удалось. Однако я хотел бы заметить, что впервые эта экспертиза была проведена через без малого шесть лет после Юриной гибели. Найти нетяжелые металлы в организме спустя такое время невозможно.

Многие документы о гибели Юры и его история болезни по абсолютно непонятным причинам \"утрачены\". Многие люди, которые много что знали о последних, самых важных делах Щекочихина, даже не были допрошены. Только один, но вопиющий пример: не был допрошен даже тогдашний председатель комитета по безопасности Государственной думы генерал Александр Гуров, который с Юрой был в одном комитете и многое вместе с ним делал. Конечно же, мы будем продолжать свое собственное расследование обстоятельств его гибели.

Я тогда говорил и говорю сейчас, что правда рано или поздно откроется. Наука на месте не стоит. Понимаете, еще пять лет назад обнаружить полоний в теле Литвиненко было бы невозможно, а в 2006 году, когда был убит Литвиненко, уже был прибор, который это улавливает. Мы, хочу вас заверить, следим за всеми научными новинками, и консультируют нас серьезные специалисты в этой области судебной медицины, в том числе ученые из Великобритании. Я рассчитываю, что многое мы со временем поймем.

Кроме того, надо же исследовать все эти дела, которые Юра вел. Например: дело о гигантской контрабанде, в которой были замешаны спецслужбы, - история фирм \"Гранд\" и \"Три кита\". Оно пылится в одном из районных судов Московской области. А кто сидит? А сидят так, номинальные люди. А где те прокурорские работники, по чьим телефонам звонили и предлагали взятки принести? Распечатки этих разговоров были опубликованы. Я могу сказать, один из них сенатор, а другой - депутат Государственной думы от партии \"Единая Россия\". А где те высокопоставленные сотрудники ФСБ, которые крышевали этот бизнес? Поработали в банках, а теперь где?

Следствие очень добросовестно работало, но они занимались одним направлением - искали следы яда в организме Щекочихина. А на мой взгляд, нужно было куда более активно исследовать те самые дела, которыми занимался Щекочихин, когда он разворошил этот страшный муравейник.

Смерть Юры наступила в ночь на 3 июля. А нам доподлинно известно, что 27-28 июля он должен был лететь в США и получить в ФБР документы по делу о контрабанде, в том числе, возможно, о торговле оружием. Представить эти документы он должен был в сентябре на заседании думского комитета по безопасности.

Для нас-то очень многое очевидно, но \"Новая газета\", к сожалению, не имеет в своем штате патологоанатома и оперативно-розыскного подразделения. Мы рассчитываем, что эту работу должно выполнять государство. И я думаю, настанет такое время. Мы сотрудничаем со Следственным комитетом по самым разным делам.

Я никогда не говорил \"Щекочихина убили\", я говорил \"погиб\". Петрович сам меня всегда заставлял сто раз проверять факты. Но сейчас у меня сомнений нет - после того как я узнаю, какие документы утеряны, что делается с уголовными делами, во что они превращаются, как становятся политической элитой страны люди, погрязшие в коррупции.

Валерия Новодворская, публицист:

Смерть Юрия Щекочихина - это очень большая потеря. Не только для \"Новой газеты\", но и для всех нас. И конечно, его жизнь стоила гораздо дороже, чем несчастная мебель той фирмы, из-за которой его отравили.

Мы, видимо, не сделали оргвыводы из этого случая - после отравления таллием последовало отравление полонием. Надо было уже тогда обратить внимание на то, что у нас возник новый способ избавляться от журналистов.

Конечно, никто не будет ничего расследовать: с глаз долой - из сердца вон, дело закрыли. Так же, как никто не будет расследовать убийство Анны Политковской. Они для приличия осудят тех, кто попался под руку, и никого больше искать не будут. Потому что искать надо наверху, а не внизу.

Так же и с Юрием Щекочихиным. Я не думаю, что здесь была только мебель, я думаю, что его политическая деятельность была гораздо неприятнее для Кремля, чем все эти мебельные разборки. Он был к тому же еще очень хороший правозащитник. Я думаю, что его отправила на тот свет та же рука, которая скомандовала убийце Ани Политковской.

Андрей Солдатов, главный редактор сайта Agentura.Ru:

Если честно, я думаю, что особых надежд на раскрытие истины немного. Последняя активизация расследования смерти Щекочихина была связана больше с пиар-ходами вокруг дела Политковской, нежели с реальным желанием следственных органов установить истину. Поэтому я думаю, что эти два дела - по Анне Политковской и по Юрию Щекочихину - будут связаны, но, повторюсь, это будет скорее всего использовано для таких вещей, как торговля с редакцией \"Новой газеты\" или что-то в этом роде. Я боюсь, что это будет очень далеко от реального расследования.

\"Новая газета\" не теряет надежды, да ее и не надо терять - любые возможности должны быть использованы для того, чтобы удержать это дело в поле общественного внимания, и по крайней мере хотя бы это удается. Другое дело, что шансы очень невелики.

Светлана Сорокина, журналист:

Завтра уже шесть лет. У меня до сих пор шок от того, что произошло. Я знакома была с Юрой, всегда считала его каким-то очень светлым, правильным человеком и редким, я бы сказала. Поэтому то, что произошло, было резким шоком.

И обстоятельства его смерти, о которых мне потом рассказывали его друзья и коллеги, которые были рядом с ним, - это что-то из ряда вон выходящее. И то, что это до сих пор так и не получило никакого объяснения, я уж не говорю про наказание за преступление, - для меня это одна из наиболее огорчительных, если мягко говорить, историй последнего времени.

После этого, боже мой, сколько еще всего было. У меня такое ощущение, что смерть Щекочихина развязала руки на дальнейшие страшные дела, о которых мы с вами уже знаем. Это ужасно, что дело закрыто, это какая-то капитальная несправедливость, неспособность или нежелание что-либо делать, а это наводит на самые неприятные мысли.

Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности:

Я являюсь членом наблюдательного совета \"Новой газеты\" по этому делу, и позиция \"Новой газеты\" в значительной мере и моя позиция. Я считаю, что газета на сегодняшний день сделала все возможное для того, чтобы выявить и наказать убийц Юрия Щекочихина. В общественном сознании в значительной мере укрепился именно этот вариант объяснения его гибели, однако доказать это на уровне сегодняшних возможностей науки, к сожалению, нельзя. Экспертиза не может распознавать такие малые остатки ядовитых или радиоактивных веществ. А пока это технически было возможно, все было сделано, чтобы экспертиза не получила нужного материала. Но материал есть, и если наука продвинется, вполне может быть, что анализ будет проведен.

\"Новая газета\" сделала все что могла: они заставили Следственный комитет возбудить это дело и считают, что следствие было проведено достаточно грамотно - во всяком случае они не встретили того противодействия, которое имело место пять лет назад. Может быть, все дело в том, что следы тех веществ, которые Юрку отравили, выветрились. Эксгумация была. Но это не значит, что мы согласились с историей о том, что он умер от аллергии.

В годовщину Юриной смерти хочется вспомнить, каким замечательным живым человеком он был. Ощущение каждый раз отвратительнейшее, потому что дистанция между тем, чем мы занимаемся, и Юрой, невероятна. И это ужасно.