Взгляд националиста: Россия без Кавказа

Северный Кавказ – самый проблемный регион в современной России, тугой клубок политических и экономических противоречий. Нынешнее подцензурное телевидение, конечно, показывает «восстановление Чечни», «налаживание мирной жизни» и последних боевиков, неуклюже вылезающих из кустов, дабы получить кадыровскую амнистию. Разум, впрочем, отказывается верить в это благолепие – все-таки не очень-то похоже на «порядок», когда власть в республике передается по наследству, а бывшие террористы формируют вооруженные до зубов батальоны ГРУ.

Зато все, кто имеет иные, помимо телевизора, источники информации, могут видеть более правдивую картину. Кавказские феодалы постоянно грызутся между собой, не стесняясь решать свои разногласия перестрелками в центре Москвы, кавказские оппозиционеры заканчивают жизнь выброшенными из милицейского автомобиля с пулей в голове, кавказских министров убивают из оружия спецназа. Не говоря уж о том, что в тех краях регулярно что-то взрывают и кого-то похищают и убивают. В общем, картина мирной жизни как она есть.

При этом сложно не заметить, что Кавказ уже переехал к нам в Центральную Россию по меньшей мере наполовину. Причем переехал основательно, привезя с собой всю свою кавказскую самобытность вроде обязательной пальбы из пистолетов посреди проезжей части (т.н. «вайнахский автопробег»). Впрочем, это как раз еще самые безобидные выходки.

Самое время задуматься: каким должно быть настоящее, эффективное решение «кавказского вопроса»? Смотря в чьих интересах его решать, разумеется. Наш подход к делу строится на приоритете интересов русской нации. Для этого потребуется включить на время фантазию и представить, что российское государство действует не в интересах госкорпораций и ограниченного круга известных лиц, а в интересах этой самой русской нации, существование которой пока вообще не прописано в действующей конституции.

И, глядя с таких позиций, все становится просто – отделение Северного Кавказа от России. Идея эта, надо сказать, совсем не нова. И традиционно вызывает истеричный протест у определенной части политического спектра. Но время идет, инерция мышления трещит под давлением разумных аргументов. И такую точку зрения все чаще и чаще можно слышать в националистических кругах. Разумеется, автор не претендует на выражение мнения всех националистов – в России это понятие прижилось как самоназвание большого количества людей со взглядами совершенно разными, порой диаметрально противоположными. Автор выражает мнение российских национал-демократов, к коим сам принадлежит.

Необходимая оговорка: под «республиками Северного Кавказа» в данной статье подразумеваются Дагестан, Чечня, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Ингушетия. Их и только их предлагается «отделять». Под «кавказцами» подразумевается автохтонное население этих территорий.

Злой чечен ползет на берег

Корень современных проблем следует искать в прошлом. Достаточно бегло изучить историю русско-кавказских отношений, чтобы избавиться от любых иллюзий относительно того, какими эти отношения могут быть в будущем. Возможно ли мирное существование русских и кавказцев в одном государстве? Увы, история русско-кавказских отношений – это история постоянных войн, кровавых мятежей, карательных экспедиций и непрекращающихся партизанских движений.

Первыми теснить кавказцев начали казаки – еще в XVI веке. В конце XVI – начале XVII века русские войска уже организовано вторгаются в Дагестан. XVIII век ознаменован Персидским походом Петра I (после которого он отправил в набег на Чечню своего вассала – калмыцкого хана), несколькими походами против кавказцев и сопротивлением последних под руководством шейха Мансура.

В начале XIX века в добровольно-принудительном порядке в состав Российской империи вошла Грузия – вопрос сохранности Военно-грузинской дороги от набегов горцев требует жесткого решения. И в начале XIX века кавказцев давят особенно усердно. Это приводит к тому, что в 1831 году начинается освободительная война под руководством аварца Шамиля – она длится 25 лет. В 1858 году – восстание ингушей. После сдачи Шамиля его командиры продолжают борьбу. В 1865 году – восстание «зикристов». В 1877 году – восстание в Чечне и Дагестане.

В XX веке ситуация ничуть не изменилась. В 1919 году Добровольческая армия ведет жестокие бои с чеченцами, ингушами и кабардинцами. В 1921 году Северный Кавказ подчиняется советской власти. С 1922 по 1924 гг. – ряд локальных восстаний. В1929 году – крупное восстание. В 1932, 1933-1934, 1937-1939 годах – карательные операции. С 1940-го по 1942-й – крупное восстание во главе с Хасаном Исраиловым. Во время Великой Отечественной войны многие кавказцы влились в состав немецких войск (батальон «Бергман», Северокавказский легион и др.). В 1944 году 478.000 чеченцев и ингушей вместе с 50.000 балкарцев отправлены в Среднюю Азию в вагонах для скота, по данным НКВД 23,7 % умерли в пути.

Только крупные восстания и войны, как видим, случались каждые пятнадцать-двадцать лет. Партизанская война («абречество») не прекращалась почти никогда. Таким образом, «покорение Кавказа» никогда не было законченным процессом (как, скажем, «освоение Сибири»), оно постоянно требовало новых средств и новой крови. Требует и по сей день. Две недавние чеченские войны – не какие-то из ряда вон выходящие, а вполне стандартные для данного региона события.

Отдельно стоит отметить методы подавления кавказских восстаний: аулы уничтожали целиком, брали заложников, широко применяли принцип «коллективной ответственности». И это было разумно. Общество, устроенное по клановому и родоплеменному принципу, не представляется возможным разделить на «комбатантов» и «некомбатантов». Такое общество воюет целиком и является базой снабжения партизан. Сжигая целые селения в пламени артиллерийского огня, российские и советские генералы спасали жизни своих солдат, которые в противном случае тонули бы в собственной крови, пытаясь побороть партизанское движение более «благородными» методами.

Но очевидно, что реакцией на политику террора, помимо временной покорности и отказа от борьбы в силу страха, будет исключительно ненависть. И ненависть эта станет основой для следующей войны. Так формируется замкнутый круг.

Вполне возможно, что многим современным русским городским жителям плевать на историю – они давно «оторваны от корней». Хотя тут можно поспорить – всякий, кто в курсе, что стало с русским населением Чечни в девяностые годы, уже вряд ли будет равнодушен к теме русско-кавказских взаимоотношений.

А что же другая «другая сторона»? Для жителей Северного Кавказа приход России был самым значимым событием в их истории (лишь отдаленно с этим можно сравнить наше т.н. «татаро-монгольское иго»). Считается, что каждый уважающий себя вайнах обязан знать несколько поколений своих предков. Таким образом, каждый уважающий себя вайнах знает, что дед его был депортирован, прадед воевал с русскими, а прапрабабку сожгли вместе со всем аулом. И ведь ничего не поделаешь – не запретишь же людям знать родную историю! Да и те, кто ныне учит эту историю, еще недавно подносили патроны своим отцам и старшим братьям, воевавшим против федеральных войск.

На фоне рек крови, которые были пролиты на Кавказе, все рассуждения о примирении и мирном сосуществовании выглядят либо очень наивно, либо, наоборот, крайне цинично. Исторически сложилось только два варианта отношений – либо «русские подавляют кавказцев», либо «кавказцы мстят русским». Нужно ли нам дальше следовать сложившейся традиции?

Пустая кладовая

Так зачем же четвертый век подряд ходить по кругу, обильно поливая кровью русских солдат кавказские горы и равнины? Зачем удерживать Кавказ в составе России?

Логично предположить, что, как любая колония, Северный Кавказ был завоеван ради ресурсов. Однако это не так. Российская империя покоряла Северный Кавказ как «транзитную зону» – путь в Грузию, Персию, Турцию. Он никогда никого не интересовал как ценная ресурсами территория, поскольку сколько бы то ни было значимых природных богатств там и не было.

В России принято считать нефть причиной последних чеченских войн, однако сама чеченская нефть – капля в море общероссийских запасов. По словам нынешнего министра энергетики Чечни, разведанные запасы составляют 20 млн. тонн, а самые оптимистичные прогнозы на неразведанные – 150 млн. Для сравнения, общие запасы России – 79,4 млрд. баррелей (10,5 млрд. тонн, BP Statistical Review, 2008), что, в свою очередь, – лишь 6,4 % от мировых запасов. Такие вот моря разливанные знаменитой чеченской нефти.

С остальными кавказскими ресурсами дела обстоят и того хуже. Добыча сырья в Дагестане за последние два года не превышала 331 тыс. тонн нефти и 613 млн. куб. м. газа. Весь нефтепромысел республики за 70 лет существования добыл около 43 млн. тонн нефти и конденсата и 39 млрд. кубометров газа. Для сравнения, крупнейшее в России Самотлорское месторождение (Западная Сибирь) на пике добычи давало 150 млн. в год. Существуют, впрочем, смутные перспективы нефтедобычи на «дагестанской части» каспийского шельфа, однако именно смутные. Бурение на шельфе требует больших затрат (обычно им занимаются страны, лишенные более доступных залежей), каспийский шельф является спорной территорией нескольких государств, и запасы эти все равно скудны по сравнению с сибирскими (самые оптимистичные оценки – 500 млн. тонн).

В Кабардино-Балкарии можно добывать вольфрам – хорошо, но мало. К тому же кабардино-балкарский Тырныаузский ГОК (горно-обогатительный комбинат) разорен, закрыт и растащен на части местным населением еще в 1997 году. Ответственная миссия по добыче вольфрама лежит нынче на Приморском ГОК. В Дагестане и Северной Осетии имеется медь и цинк, но на Урале их гораздо больше. Совсем мелкие отрасли (мрамор и туф) в расчет не берем. Для туризма и тому подобных нужд Кавказ малопригоден в силу общей дикости, отсталости и криминогенности региона. Утопические проекты построения там «Швейцарии» оставим фантазерам.

Таким образом, ресурсов на Северном Кавказе – самый мизер. Все эти ресурсы имеются в других регионах России и в большем объеме. Зато потребности у Кавказа весьма и весьма. Его можно уподобить прожорливому дракону, который только поглощает ресурсы, постоянно увеличивая аппетиты. Конец списка дотационных регионов (источник – министерство регионального развития, 2006) выглядит так:

Республика Северная Осетия – Алания: 60,16 %
Республика Адыгея (Адыгея): 60,68 %
Карачаево-Черкесская Республика: 67,16 %
Кабардино-Балкарская Республика: 67,38 %
Корякский АО: 68,03 %
Республика Алтай: 74,43 %
Усть-Ордынский Бурятский АО: 76,48 %
Республика Тыва: 77,95 %
Республика Дагестан: 78,82 %
Чеченская Республика: 84,21 %
Республика Ингушетия: 89,24 %

Республики Северного Кавказа – финалисты списка. И никакие кавказские ресурсы не смогут покрыть эти расходы даже частично. По словам Рамзана Кадырова, за 2007 год компания «Роснефть» продала чеченской нефти на сумму около 20 млрд. рублей. А расход республиканского бюджета на 2008 – 30,6 млрд. рублей. Таким образом, даже главный ресурс Чечни и даже в благоприятной ситуации (при наличии технологий и высоких цен) не может обеспечить потребности одной Чеченской Республики. Что уж говорить о других, с их медью и мрамором?

Итак, Северный Кавказ – это «колония наоборот». Почему же тогда Россия содержит эти территории, вечный источник напряжения и криминала, перенаправляя туда ресурсы, буквально отнятые у русских регионов?

Люди гибнут за металл

Разумных объяснений тому нет. Если, конечно, не считать таковыми абстрактные рассуждения вроде «мы единый многонациональный народ» и «у нас общий исторический путь» (какой у нас общий исторический путь, описано в первой части). Но самый излюбленный прием российской пропаганды – запугивание. Основной посыл заключается в том, что если Россия уйдет с Кавказа, то там будет образован Халифат, который обрастет базами НАТО, начнет устраивать «набеги» на границы, а потом дружно переедет в Россию на постоянное место жительства.

«Халифат». Как видно из истории, наиболее религиозными кавказцы становятся в тот момент, когда сражаются против русских. Шейх Мансур, мюриды, Шамиль, зикристы служат тому примером.

И последняя война, начавшись светским генералом Дудаевым, стала «религиозной», приобретя размах. Таким образом, зависимость обратная: чем больше русского давления, тем больше тяги к «Халифату». Когда у кавказцев нет общего врага в лице русских, они - просто множество малых народов, разделенных давней враждой.

НАТО. Пугало это досталось нам от советского периода, когда населению рассказывали, что только кровавое НАТО мешает воцарению счастья и коммунизма по всему миру. Совершенно непонятно, с какой целью НАТО должно застраивать весь Северный Кавказ вдоль и поперек военными базами, тратя на это миллиарды из средств налогоплательщиков. Разумеется, как США, так и Европа имеют интересы на том направлении, но их интересы – углеводороды каспийского бассейна и их безопасный транзит. Иран, Азербайджан, Грузия, Турция – да, но никак не Северный Кавказ сам по себе.

Набеги оголодавших горцев и массовая миграция – это, во-первых, то, что мы имеем уже сейчас, во-вторых, попытка выдать за неизбежность то, что возможно лишь как результат неимоверно плохой работы пограничной и миграционной служб. Россия в любом случае граничит со многими странами, которые населены миллионами нищих, голодных и диких людей – несколько миллионов горцев ничего принципиально не изменят. Затраты по поддержанию закрытой границы в любом случае будут гораздо меньше, чем нынешние дотации и траты на военно-полицейские меры по удержанию кавказских республик в составе России.

Все эти «страшилки» роднит не только то, что они ужасно далеки от реальности, но также и то, что в них не учитываются возможности экономического, дипломатического и военного воздействия на сопредельные территории. А возможности эти очень широки – от авиационных ударов до «перекрывания кислорода» экономическими санкциями.

Истинные причины удержания Кавказа в составе России, конечно, иные. И они непосредственно происходят из нынешней «нефтегазовой» зацикленности российской экономики. Чеченская нефть хоть и представляет собой мизер по сравнению с общероссийскими запасами, но, тем не менее, стоит денег. И деньги эти исчезают самым невероятным образом. Как сообщает «Новая газета» в своем недавнем расследовании: «Чеченскую нефть транспортируют по трубопроводам и железной дороге, экспортируют и перевозят по морю танкерами оффшорные кипрские, сейшельские, ирландские и австралийские фирмы. Часть денег от ее продажи оседает тоже в подобных офшорках – например, в Лихтенштейне. Другая часть поступает в госказну РФ, на спецсчет Министерства энергетики. Какая в сметах Минэнерго прописывается цена за проданную нефть и сколько в результате составляет эта часть — государственная тайна» (Новая газета, «Война за чеченскую нефть», № 09 от 30 января 2009 г.). Сколько людей греет руки на этих прибылях? И все они, разумеется, кровно заинтересованы в сохранении «территориальной целостности». Все как один – патриоты «единой и неделимой».

Но главное, северокавказские территории – это место, рядом с которым разворачивается жизненно важное для российских госкорпораций сражение за сырьевые поставки. В 2005 году был открыт крупный нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан, строительство которого лоббировали США и Великобритания. До этого бакинская нефть текла по трубопроводу Баку–Новороссийск (он когда-то проходил через Чечню, и за него, в том числе, шла война, ныне выведен в Дагестан). На носу еще один проект, который вгоняет российское руководство в глубокую тоску и депрессию – газопровод «Набукко», который должен будет связать Европу с месторождениями Ирана, Азербайджана и Узбекистана. И самый большой кошмар – если к этому альтернативному коридору присоединятся Туркменистан с Казахстаном. Дело в том, что большинство российских месторождений находится ныне в фазе спада добычи – без доли азиатского сырья российским торговцам углевородородами попросту не выполнить свои обязательства перед европейскими клиентами. Особенно если бывшие азиатские партнеры вдруг станут прямыми конкурентами на европейском рынке.

Однако альтернативный энергетический коридор можно «расшатать» – сделать зоной постоянного военного напряжения, куда не сунется ни один разумный инвестор. К примеру, именно такой попыткой «расшатать» был недавний «южноосетинский конфликт».

Стоит ли говорить, что такие сомнительные «геополитические интересы» актуальны лишь для России в ее нынешнем ущербном «сырьевом» состоянии? И уже не будут актуальны, если Россия сумеет слезть с пресловутой «нефтяной иглы»?

О пользе инноваций

Может показаться, руководство РФ не внесло в историю русско-кавказских отношений ровным счетом ничего нового, а только лишь пустилось в обычный кровавый круговорот, по которому до того ходили Российская империя и СССР. Однако российским властям следует отдать должное – в мелочах они внесли целый набор «инноваций» в замкнутый круг кавказского вопроса, которые не снились ни империи, ни союзу.

Российская империя и СССР действовали пускай жестокими, но эффективными методами. Нынешняя российская власть стыдливо назвала масштабную войну «антитеррористической операцией», поставила русских солдат в положение, когда они де-факто воевали против всего чеченского народа, а де-юре – против «террористов», которых они должны были каким-то образом отличать от «мирных граждан».

Российская империя и СССР нещадно давили религиозный радикализм горцев, оправданно видя в нем угрозу. Владимир Путин отдал Чечню в руки религиозному лидеру, муфтию Ахмату Кадырову. Более того, Российская империя никогда не позволяла кавказцам управлять Северным Кавказом – им управляли генералы, назначаемые из Петербурга. В СССР чеченцам тоже не слишком доверяли – пост первого секретаря чечено-ингушского обкома обычно занимали этнические русские (а генерал Дудаев, к слову, был единственным генералом-чеченцем). Передача Северного Кавказа целиком в руки местных туземных кланов – нынешнее российское нововведение, передача вечно неспокойной Чечни в руки чеченского религиозного лидера – нововведение сугубо путинское.

Но главное отличие вот в чем. Российская империя заселяла Кавказ казаками. В СССР на Северном Кавказе проживало много русских (на них и держалась вся экономическая жизнь республик). Власти РФ, напротив, сдали на расправу горцам проживавших там русских, санкционировали такую систему, при которой доля русского населения на Кавказе все снижается, зато в центральные области России течет непрерывный поток кавказцев.

В нынешнем российском коррумпированном обществе этнические объединения, устроенные по принципу родства и клановой солидарности, процветают. Такие этнические сообщества называются «мафией», и всякая сфера экономики, где эта мафия окопается, мгновенно деградирует.

Да что там мафия, в России есть организации хуже всякой мафии – т.н. «силовые структуры». И количество кавказцев в этих силовых структурах год от года увеличивается – и все это сливается с мафиями и диаспорами в один сплошной феодальный конгломерат.

И раньше горцы начинали жестоко мстить русским, как только государство давало слабину. Но теперь зоной досягаемости кавказских мафиозных кланов стала вся Россия. Деньги и связи позволяют творить в нынешней России практически все что угодно. И даже если случается крупный скандал, как в Кондопоге, Рамзан Ахматович Кадыров со своими батальонами встает на сторону земляков.

Такого в истории русско-кавказских отношений еще действительно не было. Таким образом, что мы имеем ныне – это не просто очередная страница в истории русско-кавказских отношений, а самая позорная ее глава. На такие уступки российское государство еще никогда не шло, а кавказцы еще никогда не получали такой власти и таких привилегий. Это лишний сигнал к тому, что вопрос пора решать окончательно, раз и навсегда.

Окончательное решение кавказского вопроса

Подытожим. Северный Кавказ удержали в составе России ценою больших человеческих и материальных жертв. И продолжают удерживать с помощью дотаций и уступок местным князькам – в особенности Рамзану Кадырову. Выгодно это тем, кто переводит в оффшоры прибыли с чеченской нефти. Выгодно тем, кто пилит вместе с князьками бюджетные деньги. Выгодно это «Роснефти» и «Газпрому» – как возможность держать руку на пульсе «альтернативного энергетического коридора». Выгодно, конечно, кавказским кланам – как тем, что держат власть в республиках, так и тем, что расползлись мафиозными организациями по всей России.

А оплачивают весь этот банкет широкие массы русского населения – платят деньгами (из чьего кармана берутся эти дотации), платят жизнями солдат, платят необходимостью терпеть кавказские диаспоры и мафии.

При этом напряжение на Кавказе растет. Несмотря на дотации, большинство населения прозябает в нищете и безработице. Деньги закономерным образом оседают в карманах кавказской элиты. На Кавказе регулярно звучат взрывы, регулярно происходят похищения и убийства. И все это – только вступление к грядущему пожару, неизбежность которого очевидна из истории региона.

Новая война – новое подавление – новые расходы. И далее по привычному кругу. Единственный способ раз и навсегда решить кавказский вопрос – отделить республики Северного Кавказа от России, отгородив их «минными полями» (что подразумевает весь комплекс необходимых для охраны границ мероприятий). Введение строжайшего визового режима. И, без чего все это не имело бы никакого смысла, скорейшая депортация находящихся в России кавказцев по месту исторического проживания. Для проживающих там немногочисленных русских – программа репатриации и обустройства в России.

Для нынешней полумертвой России подобное выглядит крайне фантастично. Действительно, если просто взять и отрезать Северный Кавказ от нынешней РФ – получим пиратскую вольницу, туда-сюда будет шастать кто угодно через похожую на дуршлаг границу.

Поэтому данное предложение имеет смысл только в комплекте других, национал-демократических мер по радикальному переустройству России. Это и фундаментальное переустройство государственного аппарата – создание такого, который эффективно справлялся бы с охраной границ и нелегальной миграцией. И переустройство общества – формирование такого общества, в котором этнические мафии, диаспоры и прочие нездоровые явления попросту не смогут выживать.

Создание современной профессиональной (контрактной) армии для охраны границ. Ужесточение миграционного законодательства – штрафы за сокрытие нелегальных мигрантов, запрет для работодателей на использование дешевой иностранной рабочей силы (иностранные квалифицированные специалисты сюда не относятся). Это снизит миграционные потоки до самого минимума.

Расширение полномочий органов местного самоуправления, введение института выборных «шерифов». Разрешение на владение огнестрельным (не только охотничьим) оружием для населения, создание добровольного территориального ополчения («национальной гвардии»), которое заменило бы внутренние войска. Все это поможет быстро свести на нет любой «кавказский беспредел» и прочий «бандитизм».

Снятие налогового и административного барьеров с малого и среднего бизнеса приведет к тому, что местный бизнес быстро займет ту нишу, которую занимал бизнес кавказский (как правило, плохо организованный, живущий за счет кумовства и коррупции).

Это часть тех изменений, которые должны быть произведены одновременно с избавлением от северокавказской обузы.

И надо заметить, что идея отделения северокавказской обузы вполне популярна среди разумной части русского населения. Те политические организации, которые боятся предлагать этот вариант, опасаясь его непопулярности в народе, – определенно неправы. По данным «Левада-центра» (на 2005 год), 69% жителей России в той или иной степени выразили готовность к отделению Чечни. По данным опроса ФОМ, 52% не верили в нормализацию положения в Чечне. Собственное благополучие и безопасность, как видим, волнуют людей куда больше, чем сказки и унылые пропагандистские штампы, которыми их кормят с экранов телевизоров. И чем лучше мы будем осознавать свои собственные, русские интересы, отделяя их от интересов мафий, чиновников и госкорпораций, тем ближе избавление от кавказской обузы.