Кому выгодно ядерное разоружение?

На днях Главком РВСН (Ракетные войска стратегического назначения) генерал-полковник Николай Соловцов, находясь на выездном заседании Общественного совета при МО РФ, сделал несколько важных заявлений. Они касались вопросов стратегической стабильности. В частности, он высказался по поводу сокращения числа развернутых стратегических боезарядов. «Наша позиция заключается в том, что ниже 1500 блоков (ядерных зарядов) нам опускаться нельзя», - заявил Соловцов.

Разумеется, сделанное в Учебном центре Военной академии РВСН заявление не является частной точкой зрения генерала. Это согласованная позиция командования РВСН и остальных ветвей ядерной триады СЯС (стратегические ядерные силы), Генштаба и Минобороны. Таким образом, подтверждается наш прогноз, сделанный в одном из предыдущих номеров, что предложенный президентом США Б. Обамой порог в 1000 боевых блоков (ББ), развернутых на стратегических носителях, для РФ является неприемлемым. Наиболее оптимальным являются нынешние рамки в 1700-2200 развернутых ББ.

Немного истории

Во времена СССР, в конце 80-х и начале 90-х, у сверхдержав насчитывалось примерно по 10 300-10 500 ББ, развернутых на 2200-2500 стратегических носителях. В их число входили межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ) и тяжелые стратегические бомбардировщики с крылатыми ракетами. При примерном равенстве в численности превосходство СССР по забрасываемому весу боеголовок и их суммарной мощности взрыва было трехкратным. Мы и сейчас превосходим США в этом аспекте, пусть и не так значительно. В первую очередь благодаря тяжелым МБР.

После подписания 31 июля 1991 г. эпохального Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений - СНВ‑1 - началось сокращение потенциалов сверхдержав до уровня примерно 5500-6000 развернутых стратегических ББ. СЯС сторон сократились примерно вдвое по носителям и на 40% - по боезарядам. Эти уровни были достигнуты к началу нового тысячелетия. Данным соглашением определялись и подробнейшие контрольные процедуры, позволявшие надежно убедиться в исполнении договора другой стороной.

В начале 1993 г. был подписан следующий, еще более радикальный договор СНВ-2, согласно которому объявлялся еще более низкий «потолок» в 3500 ББ. Этот документ, если честно, подписывать было вообще нельзя. Условия договора были просто кабальными. Россия лишалась основы своих СЯС - тяжелых МБР с разделяющимися головными частями. Мало того, условия были и просто невыполнимыми с учетом тогдашних экономических реалий. Изменить всю структуру отечественных СЯС на американский манер было попросту невозможно. Однако властвовавшие тогда в МИДе «атлантисты-козыревцы» данный документ протолкнули. А возражений военных тогда никто особо не слушал. Страной правил человек, который «на голубом глазу» раздумывал о том, куда бы деть ядерный комплекс государства, созданный десятилетиями упорного труда, да еще и заработать на этом.

Но не было бы счастья, да несчастье помогло. В условиях тогдашнего политического раздрая оппозиция в Госдуме была готова «топить» любой документ, вышедший из-под высочайшего пера. Да и общественное возмущение условиями СНВ-2 было слишком велико. Ратификация затянулась до 2000 г., а там и бомбежки Югославии открыли глаза тем, кто питал хоть какие-то надежды на дружбу с американским «товарищем волком». Вскоре и сами американцы «помогли» прозреть самым упертым. Они в одностороннем порядке вышли из договора по ПРО 1972 г., дав нам в руки убойный повод не ратифицировать позорный договор СНВ-2.

В 2002 г. в Москве президент Путин подписал со своим американским коллегой Дж. Бушем-младшим новый документ - Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (Договор СНП), также известный на Западе как Московский договор. Этот договор кардинально отличается от многостраничного, обвешанного дополнительными протоколами, СНВ-1. В нем всего 5 статей и полторы страницы текста. По сути, это «джентльменское соглашение» об установлении предельного числа развернутых ББ СЯС в 1700-2200 шт. к концу 2012 года. Про сокращение носителей или судьбу снимаемых с боевого дежурства зарядов в нем ничего не сказано, стороны могут делать с ними что угодно. Контрольных процедур тоже нет, используются действующие в рамках СНВ-1.

До какого уровня сокращать?

При подготовке переговоров сразу видны различия в подходах. США вполне достаточно, по их мнению, 1000 развернутых стратегических боезарядов. Оставим в стороне вопрос о том, действительно ли этого для них будет достаточно, - им виднее. Тут дело не только в уверенности в силе авианосцев. Свой фактор вносит и экономика - ракеты и лодки у них старые, даже постарше наших. Так что модернизация или замена меньшего парка обойдется дешевле. Что в условиях кризиса очень важно.

Россия же считает, что в условиях развертываемой американцами ПРО сокращаться ниже порога в 1700-2200 зарядов нам нежелательно. Понятно, что пока их «национальная система ПРО» не более чем удобная «дыра» для откачки денег из бюджета. Но мы обязаны в рамках заботы о своей безопасности исходить из постулата, что она будет даже эффективней, чем в тех бумагах, которые представляются Конгрессу перед бюджетными слушаниями. И реагировать соответственно. А то может оказаться уже поздно.

Если сокращаться до предложенной США цифры, то в случае внезапного ядерного удара с их стороны число наших боезарядов, доносимых до США, может оказаться недостаточным. Это в случае ответного удара с нашей стороны, когда сначала пришел их удар, а потом наносится наш ответный уцелевшими носителями. При ответно-встречном ударе, когда ответный боевой порядок ракет стартует сразу после обнаружения факта нанесения по нам удара, ситуация иная. Но при планировании исходить следует из наихудшего.

Озвученный Соловцовым потолок в 1500 ББ - это при условии подвижек США по ПРО. Если же их не будет - не исключено, что меньше чем на 1700 зарядов мы не согласимся. Что же до дальнейших сокращений, то, возможно, когда-то в будущем, после завершения перевооружения на новые, более совершенные ракеты, оснащенные маневрирующими боевыми блоками и новейшим комплексом преодоления средств ПРО, это и станет предметом переговоров. Примерно до цифры в 1300-1400 зарядов. Но вряд ли ниже...

Основные противоречия

Американцы совершенно не желают определять в договоре судьбу снимаемых с вооружения зарядов и носителей. Россия же считает, что таким образом в США хотят оставить себе лазейку для формирования приличного «возвратного потенциала». Речь идет о возможности вернуть в предвоенный период некоторое число зарядов на носители. Или же установить в шахты часть заскладированных ракет. Разумеется, у нас тоже есть такая возможность. Но мы исходим из того, что лучше бы ее свести к минимуму для всех. Дело тут не в альтруизме или честности, хотя нашей внешней политике это в той или иной степени было свойственно всегда, а в экономике.

США также хотят исключить из подсчета некоторое число носителей, которые будут ими перепрофилированы под обычные боезаряды якобы для «борьбы с международным терроризмом». Конечно, злой бен Ладен тут ни при чем. Это просто способ решения колониальных задач в тех странах, которые уже закупили в России современные системы ПВО и куда самолетами соваться опасно.

Россия расценивает этот момент как попытку создания возвратного потенциала, а также как дестабилизирующий фактор. В случае одиночного пуска такой ракеты траекторию и район падения у нас посчитают быстро и с высокой точностью, а вот ее оснащение - нет. А если район падения, к примеру, КНДР? А там до нашей территории рукой подать. А если вычисленный район падения таков, что неясно, то ли это Владивосток, то ли какой-то полигон с той стороны границы, укладывающийся в стандартную ошибку вычислений? Это провоцирует на применение нами ракет в «основном» оснащении, с понятными последствиями.

Есть и другие, тоже очень важные моменты.

Например, РФ не устраивает ряд контрольных процедур, которые имеются в СНВ‑1 для передвижных грунтовых ракетных комплексов - тех самых «Тополей», «Тополей-М» и «Ярсов». В свое время в рамках жесткого торга на переговорах СССР пошел на эти меры в обмен на ряд уступок нам. У американцев-то подобных комплексов попросту нет. Мы явно намерены добиваться более мягких механизмов в этом вопросе.

В то же время Россия желает привязать вопросы сокращения потенциалов к нестратегическим неядерным средствам, таким как крылатые ракеты морского базирования, которых у США значительно больше. Ведь они тоже могут внести свой вклад в баланс сил. США же наверняка захотят поднять вопрос по тяжелым МБР, которых они лишились. Ракет LGM-118A Peacekeeper с 10 ББ на каждой уже нет. А их боезаряды и часть бортовой аппаратуры ушли на модернизацию имеющихся МБР Minuteman-III. Понятно, что американцам хотелось бы нас прижать в этом аспекте. Но это обоюдное желание.

В общем, торг на переговорах ожидается плотный, жесткий. Главное - чтобы он был конструктивный. И не слишком долгий, а то и новый, 2010 г., наступит, и мир лишится одного из основополагающих камней стабильности в отношениях между двумя единственными странами, которые способны уничтожить и друг друга, и всех остальных.

Дорогое удовольствие

СНВ-1 заканчивает свое действие в конце этого года. Следовательно, появляется возможность для обмана и подтасовок. Может быть, действовать с развязанными руками даже лучше? Нет. Даже в эпоху холодной войны руководители СССР и США поняли, что абсолютная свобода действий ведет на опасную дорожку к войне. Ведь не только руки развязаны, но и глаза завязаны. Раз не знаешь точно, что там у противника, возникает страх, что тебя или уже обошли, или вот-вот обойдут, или вообще супостат готовится к внезапной атаке.

Конечно, разведка есть разведка, но далеко не все ей доступно, даже в век спутников. Посчитать число развернутых носителей примерно можно, а вот число зарядов на них - уже нет. Возникает страх, который толкает к принятию решений, возможно, совершенно не требовавшихся на самом деле. Таких, как нанесение массированного ракетно-ядерного удара (МРЯУ) «в назначенное время». За этим эвфемизмом у нас скромно прятался превентивный удар. Тот самый, который СССР обещал не наносить, а Россия на эту тему скромно помалкивает. Что неудивительно. Мы-то намного слабее Союза, пусть и потенциальный «партнер» уже не тот, что раньше. Но в «благородство» мы уже играть не можем. Война - не Олимпиада, здесь не дают серебряную медаль за второе место. И отвечают за это военные, а не политики.

Следовательно, новый договор нужен. И нужен обеим сторонам. Ядерный комплекс дорог даже для сверхдержавы. Посмотрите на КНР. Экономика сильная и ядерное оружие есть с 1964 года. Но суммарный ядерный потенциал КНР пока не достиг и 10% от многократно сокращенного арсенала любой из сверхдержав. А стратегический - и подавно.

Карающий меч страны

Одним из важных факторов сдерживания на сегодня для России является ракета Р-36М2 «Воевода» (15А18М). Ее предшественница, ракета Р-36МУТТХ (15А18), в настоящее время заканчивает свой жизненный цикл, отслужив верой и правдой в шахтах четверть века. А вот «Воевода», согласно последней официальной информации, отслужит около 30 лет, то есть примерно до конца второго десятилетия этого века.

Всего насчитывается 58 пусковых установок, содержащих в себе эту ракету. Каждая ракета несет по 10 боевых блоков мощностью 750 килотонн и самый совершенный на момент создания комплекс средств преодоления ПРО. Есть вариант и с моноблочным зарядом огромной мощности.

По сравнению с предшественницей у «Воеводы» повышены точность, площадь района разведения боевых блоков и возможности по преодолению средств ПРО. Очень сильно, на порядки, выросла стойкость ракеты к поражающим факторам ядерного взрыва, позволяющая легко преодолевать так называемую зону высотного ядерного блокирования. Это когда часть боеголовок нападающей стороны подрывается в атмосфере, чтобы не дать стартующим в ответ ракетам прорваться к цели. Так вот, у «Воеводы», по открытым данным, радиус ее поражения таким взрывом меньше в 20 раз, а устойчивость автоматики ракеты к излучению повышена в 10-100 раз. Корпус ее покрыт специальным составом, позволяющим безболезненно проходить и высотные пылевые облака, которые образуются при ядерных взрывах.

Но у этой чудо-ракеты есть пара недостатков. Первый - она не вечна, второй - она производилась в Украине.

Подобные шахтные ракеты являются в первую очередь средствами или ответно-встречного удара, или удара в назначенное время (превентивного или первого). У них, несмотря на расположение в сверхзащищенных шахтах, шансов пережить удар противника меньше, чем у мобильных установок или подводных ракетоносцев. Потому их лучше «поднять» к целям до прибытия боеголовок противника. Но для ответно-встречного удара сложно найти более могучее оружие. Еще бы - десяток мощных боевых блоков способен разом уничтожить целый мегаполис и его окрестности, нанеся тот самый неприемлемый ущерб. Кроме того, тяжелые ракеты несут на себе большую часть «суммарного забрасываемого мегатоннажа» России, являясь хорошим средством сдерживания. Оба компонента - шахтные и подвижные пусковые комплексы - прекрасно дополняют друг друга. Комплексы шахтного базирования обеспечивают сокрушающий ответно-встречный удар, а подвижные комплексы обеспечивают гарантированный сокрушающий ответный удар.

Кто заменит «Воеводу»?

Главком РВСН генерал-полковник Николай Соловцов официально подтвердил, что в России ведутся разработки новой тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты.

Информация о замене «Воеводы» ходит уже давно. Официально заявлялось, что заменять тяжелые ракеты будут легкие, многозарядные и совершенные, неуязвимые для ПРО МБР РС-24 «Ярс». Видимо, или военное руководство не могло определиться, что ему нужно, или просто было не время об этом говорить. Это сейчас, когда Договор СНВ-1, запрещающий разработку новых ракет, заканчивает свое действие, видимо, стало можно такие вещи озвучивать.

Что же будет представлять собой новая тяжелая МБР? Об этом трудно пока судить, но можно попробовать спрогнозировать. Безусловно, это будет капсулированная жидкостная ракета на высококипящих компонентах. Мощную твердотопливную ракету у нас делать никто не умеет, не было опыта. И не будет она такой же мощной, как отработанные жидкостные решения. Она не обязательно будет такой же тяжелой, как «Воевода», - современные боевые блоки и комплекс средств преодоления ПРО намного легче и компактнее. Поэтому забрасываемый вес под 9 тонн будет явно избыточен, половины, наверное, хватит. Не нужен будет и вес самой ракеты за 200 тонн, вполне достаточно около 130 тонн. Вполне вероятно, что у новой ракеты будет сильно сокращен активный участок траектории, чтобы снизить ее уязвимость перед ПРО США. Да и маневрирующие и планирующие боевые блоки так и просятся на данное изделие.

Кто ее сделает? Пока сказать сложно. Точно не Московский институт теплотехники, там занимаются твердотопливной тематикой, такой как «Тополь‑М», «Ярс», «Булава». Вполне вероятно участие в разработке НПО имени Хруничева, ведь ракета их разработки УР-100НУТТХ сейчас находится на вооружении РВСН. Она жидкостная капсулированная, имеет массу 105 тонн и несет 6 боеголовок. Также не исключено, что ракету создаст Государственный ракетный центр имени Макеева в Миассе, занимающийся ракетами для подводных лодок. На слуху их недавняя разработка Р-29РМУ2 «Синева», которой сейчас перевооружают лодки типа «Дельфин». Возможно, что возникнет кооперация, в которую вовлекут оба ведущих ОКБ. Пока об этом сложно судить, и ракета ранее чем через несколько лет явно не появится. Пока нам и «Воевода» послужит.