\"Молочная война\": Чужой против Хищника

Ну что, братья-славяне, съели? Вы думали, белорусы с вами дружат из-за великой русской культуры и будто бы общей истории, придуманной для советских учебников? Так вот нет! С вами, оказывается, дружили, потому что у вас фирменные джинсы, кроссовки «Адидас» и полные карманы жвачки, из которой можно выдувать пузыри. И пока вы просто так давали поносить-пожевать, все было замечательно. Но когда вы потребовали: «Я тебе джинсы, а ты мне дай списать, а то несправедливо», — с вами раздружились. Теперь нам джинсы из Америки пришлют — они там лучше. А из Бельгии — шоколад. А из Франции — вина с устрицами. А из Германии — пива с сосисками. Так что заживем лучше прежнего! И правильно, что раздружились. Нечего было столько о себе воображать. И о нас, впрочем, тоже. 

После того как всю последнюю неделю братья-славяне говорили друг о друге пакости и устраивали мелкие подлянки, Лукашенко в воскресенье пошел ва-банк: сказал, что если вопрос о молоке не решится, то и он в Москву подписывать соглашение ОДКБ о коллективных силах не поедет, а если он не поедет и не подпишет, то никакого соглашения и не будет. А все остальные — возьми да и подпиши в отсутствие главного интегратора с Россией. Лукашенко сказал: нелегитимно. Ему ответили: все легитимно, чувак, потому что у тебя никаких претензий по существу не было, а неявка на заседание без справки от врача считается прогулом, так что лучше молчи в тряпочку, а то наши новые коллективные силы оперативного реагирования придут к вам и натопчут. Он сказал: вы без нашего молока помрете. Ему ответили: с твоим молоком мы скорее помрем, потому что оно чернобыльское, да еще и этикетки на нем нелегитимные. 

Медведев призывал Лукашенко прекратить «мясо-молочную истерику», Путин цитировал из уличного детства «кто как обзывается, тот так и называется», а своим министрам советовал не обижаться на реплики союзника: дескать, утомился человек, стресс у него (читай: ему к психиатру давно пора, а на таких не обижаются). Правительство обещало не обижаться, а министр сельского хозяйства Елена Скрынник и вовсе сообщила, что стороны уже почти договорились, потому что белорусская делегация выдвинула «устное предложение» добровольно отказаться от поставок сухого молока. И Россия готова немедленно подписать соглашение. Но уже во вторник переговоры прекратились. 

Белорусы уехали в Минск, а глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко заявил: «Публичные комментарии должностных лиц Беларуси дали мне все основания усомниться в том, что договоренности с находящейся в Москве делегацией из Минска совпадают с позицией должностных лиц Беларуси. Чтобы не тратить их и наше время, мы для уточнения позиций берем тайм-аут». Вообще-то могли с самого начала не тратить время. Потому что цену «устным предложениям» Россия могла бы усвоить за долгие годы союзничества. Лукашенко много раз устно предлагал объединиться в одно большое государство, лечь под натовские танки, если те вдруг спьяну пойдут на Россию, признать Южную Осетию и Абхазию, ввести российский рубль в Беларуси, подписать конституционный акт, заплатить вовремя за газ — и еще много чего. Правда, все больше устно. Теперь вот — ничего не предлагает. А его чиновники, усвоившие стиль поведения начальника, все продолжали в Москве щедро сыпать устными предложениями. И россияне были готовы в очередной раз поверить. Но потом кто-то, наверное, плюхнул на стол Онищенко стопку белорусских газет, и тот прочитал, что о России теперь говорят в Минске.

Союзом или простым добрососедством там и не пахнет. 

В понедельник в Москве заговорили о подготовке еще и газпромовского иска к Беларуси в связи с неполной оплатой импортированного газа. Потому что, оказывается, Беларусь в первом квартале получала топливо из расчета среднегодовой цены в 150 долларов за тысячу кубометров при контрактной цене в 210 долларов за тот же объем. Так договорились между собой Медведев и Лукашенко, но снова — устно. Без бумаг и подписей. А это значит, что формально никакого договора не существует. Правда, уже во вторник Газпром заверил, что никакого иска не будет. 

Конечно, не будет. Если бы все связи Минска и Москвы ограничивались газом и молоком, то все было бы проще. Конфликт развивался бы в рамках узкой специализации. Но куда в таком случае девать единую систему ПВО, о которой Беларусь с Россией подписали договор? А Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана? А вступление в ВТО не поодиночке, а все тем же таможенным кагалом, которое уже декларирует Россия? А ту же ОДКБ? А российскую радиолокационную станцию в Беларуси? А союзный договор, который каждая и сторон трактует по-своему? 

Так что никуда Россия не денется — на все согласится да еще и денег за моральный ущерб подкинет. Потому что если посмотреть из Кремля на запад, то видно, что сразу за Брестом — граница, вдоль которой давно уже ходят в обнимку НАТО с Евросоюзом и поют дуэтом «Марсельезу». И если Россия проявит твердость и не пойдет на уступки, да еще и за газ начнет спрашивать сполна, то, боже упаси, вдруг Лукашенко всерьез рванет в Европу? Или рабочие МАЗа или МТЗ, не получив своих зарплат, выйдут на улицу? Эти-то не пойдут, как оппозиция, с соблюдением правил дорожного движения. Они сметут Лукашенко вместе с прилегающим районом города. А любой, кто придет вместо сметенного, в Европу рванет еще быстрее. И тогда завтра Евросоюз с НАТО будут распевать свою «Марсельезу» уже где-нибудь в Брянской области и даже пьяная компания с четвертого этажа, выводящая «эй, баргузин, пошевеливай вал!», их не заглушит. Чтобы избежать таких ужасов на российской земле, можно и хамство стерпеть, да еще и заплатить за него. Тем более что вдруг Лукашенко однажды вопреки собственным принципам выполнит обещанное да и ляжет под танки? За это можно все отдать. 

А Лукашенко знает, что так оно и будет — не с танками, конечно, а с Россией. Пусть Путин с Медведевым отличаются от него тем, что умеют не только хамить, но и иронизировать — во всем остальном все трое похожи. И ненавидя друг друга, они — социально близкие элементы, дружно презирающие свободу личности как источник всех бед в мире. Не зря же Александр Григорьевич в недавнем интервью своему поклоннику Александру Проханову сказал: «Демократы на Западе, демократы в России — это конец белорусам». В смысле — конец его власти. Так что с ныне действующими и дружить можно, и воевать — это уж как захочет левая нога Лукашенко. Главное, что с ними все понятно и они никуда не денутся. Во всяком случае, Лукашенко убежден, что именно он вертит собакой и устанавливает правила. Во многом так оно и есть. Потому что, страдальчески не реагируя на площадные оскорбления, Путин с Медведевым ободряюще хлопают друг друга по плечу и утешаются вечной мантрой: «Он сукин сын, но он наш сукин сын». Они правы: для всего остального мира он чужой. Как персонаж из фильма Ридли Скотта: и страшно смотреть, и омерзительно, и в то же время любопытно — что он там еще выкинет?